— А что это вы сидите, будто воды в рот набрали? — произнес Коберн, откидываясь в кресле и отстегивая крепления. — Не молчите. Мы только что стали гребанной космической станцией. Бутылку шампанского не предлагаю откупоривать. Да у нас ее и нет. Надеюсь, мы не сдрейфим и выполним нашу великую миссию, которую нам поручило многонациональное полигендерное человечество.

Так он корректно поиздевался над ними обоими. А заодно над ее страхом и над героическим пафосом, который майор приписывал (может и ложно) Гарольду. Но тот просто игнорировал его подначивания, а не устраивал пикировки. Сама она тоже решила не обижаться на пустой треп.

Они не были самым слаженным экипажем в истории. Их вызвали, потому что они находились в пределах досягаемости базы Рамштайн. Только и всего. Да, при комплектовании они прошли пару тестов, но идеальной психологической совместимости от них никто и не требовал. Наверняка был и еще один, запасной экипаж, но видимо тот был еще хуже. Эшли подумала, что, составляя эти дежурные экипажи, никто всерьез не думал, что им придется совершать боевой вылет. Потому что таких боевых вылетов еще не бывало.

Она вспомнила, что черная кошка между командиром и Гарольдом пробежала уже в первый их тренировочный полет пару лет назад, до его отъезда в Индонезию, когда их в первый раз поставили вместе. Своими мелкими и несправедливыми нападками — куда более ядовитыми, чем придирки самого Синохары к ней во время стажерства — командир явно старался тогда вывести Гарольда из равновесия, но не смог. Все они просто разбивались об стену его выдержки и спокойствия.

Вот и сейчас они продолжили это занятие.

— Можете издеваться, Джордж, — в этот раз капитан Синохара, наконец, ответил ему, — Но ведь именно для этого нас готовили. А не для того, чтоб мы наливались виски в баре и слушали кантри.

Черт возьми, таким он определенно нравился ей больше, чем когда просто молчал.

— А вы хотите себе лавры Брюса Уиллиса? — смерил командир взглядом подчиненного, — И не надеетесь. Если этим умникам из Башни не удастся уболтать этого шизика-угонщика, корабль собьют «Гарпии». Мы до него даже не долетим, как нас развернут. А кроме этого никаких боевых вылетов у нас не будет. До самой смерти от старости. И вообще это полная глупость и трата денег. Весь пилотируемый космос. Блажь и чепуха. Романтика для сопляков.

«Кто такой этот Уиллис?» — подумала Эшли. «Ультрапедия» не работала, а в бортовом компьютере информации не было. Она устала от этого старческого брюзжания.

— Разве я сказал о лаврах, сэ… Джордж? — возразил Гарольд. — Я говорю лишь о том, что после бездействия мы наконец-то занимаемся делом. Даже если пострелять не придется.

— Эх ты. Полицейский приносит пользу не только тогда, когда ловит плохих парней. Вы оба слишком молоды, чтоб это понять.

«Ничего себе, молоды. Ну прямо дети, да».

Она видела, что японец собирался сказать что-то еще, но тот сдержался. В его культуре было не принято перечить старшим.

Эшли не разделяла воодушевления своего бывшего инструктора по поводу полета. Она предпочла бы, чтоб они вовек не пригодились старушке Земле. От нехорошего предчувствия екнуло сердце.

«А все-таки ты трусиха, — подумала она. — Ну и разводила бы свои цветочки, какого хрена тебя потянуло сюда? Ты ведь не хотела никому что-то доказать. Ты хотела только заработать. Неужели нельзя было найти способ безопаснее?».

Хотя полеты на гражданском «челноке» (кроме первых двух рейсов!) никогда ее не пугали, а даже вызывали странное чувство радости, переходящей в восторг, которая появлялась именно в момент отрыва от Земли и достигала пика в миг появления эффекта временной невесомости. Но там все было иначе. Там не было таких перегрузок. Там все было рассчитано для безопасности и комфорта неподготовленных пассажиров. Пассажиры обычно тоже были в восторге. Кроме некоторых. Но даже этих гражданских перед стартом проверяли на симуляторах и несколько дней готовили.

«Нашли чему радоваться. Тому, что их челнок падает на Землю, но в определенный момент останавливается, — говорил на это Максим. — Можно сигануть с крыши — почувствуешь то же самое. Пустая трата денег богатеев, когда в Африке голодают дети».

К моменту ее работы там, этот челнок был уже не развлечением для миллионеров, а дороговатым, но вполне доступным способом отдыха для среднего класса. Многие покупали такие туры с детьми, на праздники, свадьбы и другие торжества. Случалось Эшли пилотировать судно и без пассажиров — с прахом недавно умершего владельца швейных фабрик из Бенгалии. Пепел был распылен над водами Ганга, хотя с высоты двухсот километров его должно было разнести на весь полуостров Индостан. Как же давно это все было… Конечно, она невольно вспомнила Макса. Или просто Максима, как он часто называл себя, ставя ударение в этом имени так, как ставят его французы. Или русские? Она уже не помнила.

Последующие десять минут не происходило ничего. Они спокойно двигались по орбите как искусственный спутник, не тратя горючее. И выжидали. Других приказов от Центра Управления не поступало.

Судя по тем крохам информации, которую сообщили команде «Наблюдателя-7» — грузовик по-прежнему отвечал на все запросы, но продолжал приближаться к Земле, не снижая скорости. Командир «Наблюдателя-7» высказал подозрение, что ответы генерировала программа, а экипаж захваченного судна мог быть давно мертв или выведен из строя. То есть, что судно могло управляться дистанционно. В Башне сказали, что «приняли его слова к сведению». Возможно, они и сами так считали. Судя по всему, Центр Управления продолжал с «Теодором Рузвельтом» постоянный радиообмен, но сам орбитальный перехватчик в этом не участвовал, и никто его команду в известность не ставил. Точно так же они не поддерживали голосовую связь с другими перехватчиками. За исключением пары напутственных фраз в самом начале. Хотя их местонахождение и траекторию полета видели. Все остальное было отдано автоматике.

Время тянулось медленно.

Эшли вспомнила, о чем она думала в тот момент, когда по ним был нанесен удар. О том, как неудобно устроены на борту туалет, душ и как тяжело пользоваться в космосе средствами гигиены. Как плохо было этой русской космонавтке Терешковой. Ведь это было еще лет восемьдесят назад. И с комфортом на том корабле все было еще хуже, чем у них сейчас.

А потом был вскрик Коберна. Который в отличие от них не сидел в кресле, хотя и должен был, а находился на полпути от бытового отсека, где он разжился ежедневными рационами астронавтов. Собирался ли майор съесть их один или поделиться с ними? Этого она не узнала.

— Какого …? Дьявол! — услышала она его вскрик. — Протокол «А-4»!

Это означало «ракетную атаку».

Не рассуждая, Эшли активировала систему активного маневра. Для этого требовалась команда пилота.

Секунду назад она не видела на экране радара ничего, и вот цель появилась из ниоткуда, как призрак. Вернее, это они были целью для этого быстро перемещающегося объекта. Ракета явно была на основе продвинутой стелс-технологии. И двигалась со скоростью восьми Махов. Они «увидели» ее, когда до столкновения оставалось полторы секунды.