уже бежали, чтобы перехватить его внизу. С мечом в руке, пантера бросился вокруг перил, чтобы противостоять врагу, но Доблестный вскочил на балюстраду и ринулся вперед, спускаясь по кривой. Прежде, чем пантера смог поймать его, он прыгнул. Дракон успел повернуться, но не достать меч. Сапоги Доблестного опустились на его плечи. Юноша с криком рухнул на пол. Прыжок Доблестного отбросил его почти к дверям. Теперь Варт развернулся, чтобы отбить атаку Пантеры. Он хотел, чтобы это не был Руфус, не единственный, кто поверил в его рассказ.

Он всегда уважал фехтовальное искусство Пантеры, но это было до тренировок с Чефом и Демизом. Нет времени на нежности. Руфус и Фицрой мчались по лестнице, спеша на помощь. Пантера вскрикнул, когда Ловкость порезала его ухо.

Доблестный опустил затвор и открыл дверь.

— Простите! — сказал он снова, исчезая в темноте.

Глава двадцать вторая

Крысы. Разных сортов

Изумруд резко проснулась. Ей снилось, что она задыхается, похороненная заживо. Девушка села на кровати, тяжело дыша и совершенно сбитая с толку. Она была в Соколятне, в общежитии. Большое и темное, оно пахло холодом и плесенью. Помещение никто не использовал. Миллиарды звёзд светили в окно, и свет их ложился на кровати, расположенные вдоль обеих стен. Из фонаря, который она поставила на стул рядом с собой, лился слабый поток света. На случай крайней необходимости.

Магия! Именно это стало причиной её беспокойства. Земля... Смерть... Близко. Очень близко! Не магия Серебряного Плаща, скрывавшая личность, а что-то еще -— землянистое, темное, отвратительное. Еще здесь было пламя. Но оно казалось каким-то не правильным. Оно было... здесь? Нет, больше не... ЗДЕСЬ!

Магией тянуло от этих глаз... двух крошечных огоньков, глядящих в окно... Она открыла задвижку фонаря. Из-за темноты, комната ярко вспыхнула светом. И глаза исчезли. Они не могли смотреть на неё. Они были в общежитии. Крыса спрыгнула с подоконника на постель, с постели на пол, и понеслась по комнате, скрипя крошечными коготками. Затем, она исчезла под дверью.

Фу! Мерзкие, грязные вредители! Но зачарованные вредители? Вонь магии исчезла, стоило только крысе скрыться. Магистр Ритуалов утверждал, что в Айронхолле их нет. Смерть и земля, вероятно, нормально для крысы. Но огонь? Горящая крыса? Огонь это тепло, свет, прорицание... Шпион? Может ли маг послать крыс, настоящих или зачарованных, чтобы шпионить?

Возможно, выслеживать короля?

Изумруд сбросила одеяла и выскочила из постели.

***

За те мгновения, которые потребовались ей, чтобы надеть платье, она едва не сошла с ума от волнения. Ей придется спорить с вооруженными гвардейцами, которые находились на взводе, готовые нанести удар по убийце. Даже доберись она до Бандита -— поверит ли он ей? Глупенькие, воздушные девушки, видя крысу, разумеется, представляют магию. Но ей-то не показалось! В комнате с ней находилось мерзкое колдовство. Её долг был ясен.

На Айронхолл напали! Нельзя терять ни секунды.

Она остановилась у двери, чтобы все проверить: теплый плащ, фонарь и волшебный ключ сира Лотара, который она предпочитала носить только когда того требовали обстоятельства. Он болтался в чулке. Девушка выскользнула за дверь настолько тихо, насколько позволяли скрипучие петли.

Её ноги слегка шаркали по доскам, когда она спешила по коридору, а затем вниз. Тени панически танцевали в свете фонаря, озарявшем пространство перед ней. Себе под нос она продолжала твердить пароль. Звезды смотрят. В коридоре было темно. Клинков было не видно. Конечно, большая часть Гвардии оставалась рядом с королем в Первом Корпусе. Лишь некоторые патрулировали весь комплекс зданий Западного Корпуса и Палат Короля Эверарда.

Направо или налево?

— Ну, наконец! — из тени слева от неё выступил мужчина. Она направила на него луч фонаря. Крик умер внутри, так как горло, казалось, бесповоротно сдавило.

Это Сервиан.

Почему? Что он делал здесь посреди ночи? Он залег в ожидании, надеясь поймать неуловимого Клопа? Спал по углам? Сколько ночей?

— Держись от меня подальше! — пискнула она, пятясь. — Ты слышал, что сказал Великий Магистр.

Он улыбнулся, сделал шаг к ней и подул на руки. В слабом свете он выглядел просто гигантским.

— Но ты не послушался? Мы слишком долго ждали возможности начать твое обучение, Клоп. Сегодня вечером тебя ожидает множество уроков. Возьмите его фонарь.

Прежде, чем она поняла, что кто-то находится позади -— чьи-то руки обняли её, отнимая фонарь. Она скривилась и прыгнула. Их было двое. Кастелян и Вильд. Разумеется. Разлюбезные приятели Сервиана. Она оказалась в ловушке. Где же Гвардия?

Сервиан хихикнул и решительно двинулся к ней.

— Ты опрокинул меня в грязь, Клоп. Начнем с выяснения этой глупости.

Она не видела удара, и даже не поняла, что он хочет её стукнуть. Сине-красное пламя, и жуткая боль пронзила её левый глаз. Она отшатнулась, и чуть не упала. Она никогда не догадывалась, как сильно может ударить мужчина.

— Поднимай кулаки, Клоп! — сказал Вильд. — Ты в бою. Первом из нескольких. Защищай себя.

— Что у него в руке? — спросил Кастелян, державший фонарь.

Свозь оглушающую боль в голове Изумруд мелькнула мысль. Чтобы не случилось, она не должна позволить этим хулиганам получить магический ключ Лотара. Она прикрылась, поднимая руки, чтобы защитить голову. Новый удар Сервиана пришелся в спину, заставляя её влететь в дверь головой вперед.

В дверь, которая не была надлежащим образом закрыта. Изумруд пролетела сквозь проем, и в порыве вдохновения захлопнула створку, закрывая её магическим ключом. Мгновение, ничего не происходило -— некоторые из этих дверей не запирались поколениями. Затем, раздался щелчок древнего замка.

Сервиан захлебывался криком, тряся засов. Кулаки тарабанили по дереву.

— Что происходит! — взвизгнул Рисковый, садясь на кровати. Остальные поддержали вопрос.

— Это Клоп! — закричал Лестрендж.

Айронхолл атакуют, а Изумруд заперлась в Крольчатне с шестнадцатью сопрано.

Глава двадцать третья

Доблестный уходит в мороз

Фицрой и напарники захлопнули дверь и опустили засов. Они не стали выходить, чтобы найти беглого пленника. Доблестный почувствовал себя увязшим в ночном кошмаре, словно муха в горячем супе. Почему Милашка и Великий Магистр ему отказали? На эти размышления у него была вся ночь, и он не собирался тратить её на поиски ответа.

Итак, вот он, мерзнет во тьме, без плаща и фонаря. Доблестный обнаружил, что старая коновязь разломана пополам, а Лумкин удрал. Испугался, дернулся и сбежал? Испугался чего? Что имел в виду Фицрой, когда просил не отправлять Доблестного на болото этой ночью? Что