Искреннее признание Джейн своей неправоты обезоружило его.

— Почему? — хрипло спросил он. — Зачем вам это понадобилось?

Было почти больно наблюдать ее внутреннюю борьбу, но Константин не нарушил молчания. Он чувствовал, что какова бы ни была проблема, Джейн считает ее огромной. Сейчас ее защитные барьеры пали. У него не будет лучшего шанса докопаться до сути. Слава Богу, Джейн не плакса. Он никогда не мог устоять перед женскими слезами и без единого слова позволил бы ей сорваться с крючка.

— Идемте. — Он мягко взял ее за руку. — Наши лошади пьют. Не сомневаюсь, что и у вас во рту пересохло.

Джейн с готовностью пошла с ним. Когда он сложил ладони лодочкой, она наклонилась над прохладным чистым потоком и взяла Константина за запястье. Он старался не думать о ее губах, когда она невольно задевала ими его ладони, пока пила воду.

Она пробормотала слова благодарности, вытирая рукой влажный рот, потом ждала, пока Константин утолит жажду.

Указав на ближайшее дерево, он повел ее туда и усадил в тени. Только он удобно устроился рядом, как Джейн вскочила и принялась шагать. Вздохнув про себя, Константин начал было подниматься, но она махнула рукой, призывая его сидеть на месте.

Сжав руку в кулак, Джейн встала перед Константином. Юбки ее черной амазонки со свистом завернулись вокруг ее башмаков.

— Вы все еще хотите жениться на мне после… после вчерашней ночи?

Константин хорошо знал, что человек, который колеблется с ответом на такой вопрос, проигрывает.

— Да, — сказал он.

— Ох! — Это явно оказалось для нее сюрпризом. Ее взгляд был так сосредоточен, что казалось, она пытается прочитать мысли Константина.

— Да я сейчас ни о чем другом думать не могу, — улыбнулся он.

Изумленный взгляд серых глаз метнулся к нему.

— Правда?

— Правда.

— Даже… даже после того, как я убежала от вас?

— Вы, естественно, были не готовы к такой демонстрации… э-э-э… страсти, — убеждал Константин. — Это я во всем виноват. У меня нет другого оправдания, кроме того, что я потерял из-за вас голову.

И похоже, это случится снова, потому что она так прелестно зарумянилась от завуалированного комплимента. Ее черная шляпка чудесно оттеняла рыжие завитки, а глаза от сдерживаемых эмоций искрились холодным огнем. Ее губы, вероятно обветренные, были ярче вишен. Как будто какой-то жестокий бог, подслушав решение Константина вести себя благородно, то и дело подбрасывал ему искушения.

Но несмотря на соблазн, он поведет себя должным образом. Он хотел от этой женщины большего, чем быстрое соитие на траве. Брак — серьезное дело, именно поэтому Константин так старательно избегал его в прошлом. И ясно: для того чтобы соблазнить Джейн, требуется больше терпения, тонкости и самоконтроля, чем он предполагал.

— Вы не поняли. — Она судорожно потерла лицо. — Вы не поняли, а я не могу начать разговор.

— Я такой страшный?

Джейн не ответила. Волнение, казалось, волнами исходило от нее.

После паузы Константин добавил:

— Знаете, я всегда думал, что человеку лучше исповедоваться грешникам, чем святым. У грешников больше сострадания. — Он задумался. — Хотя грешники редко заседают в суде.

Казалось, ее поразило его утверждение, может быть, и ошибочное, но логичное. Джейн покусывала нижнюю губу, потом повернулась к нему. Константин без улыбки смотрел на нее, желая, чтобы она избавила себя от груза ужасной тайны.

Ее губы приоткрылись, взгляд смягчился, прядь блестящих волос упала на лицо…

Потом она отвела глаза и протяжно выдохнула. Ее решимость унес ветер.

Боль возникла в его груди, боль, которой не должно быть. С чего Джейн станет ему признаваться? И что он может поделать с ее проблемами?

«Сделать их в десять раз хуже», — сказал бы его отец.

— Мне нужно возвращаться. — В его голосе сквозило разочарование. Хоть это глупо и безрассудно с его стороны, но Константин хотел, чтобы Джейн ему доверяла.

Он поднялся, надевая шляпу.

Молчание, казалось, длилось целую вечность.

Наконец он прочистил горло.

— Джейн, окажите мне услугу.

Она напряженно замерла.

— Какую?

Константин взглянул на изгородь, потом на лошадь Джейн.

— Возвращайтесь домой окольной дорогой.

Герцог Монфор сидел в глубоком кожаном кресле в клубе «Уайте» на Сент-Джеймс-стрит, потягивал бренди и дружески пикировался с лордом Девером.

Их соперничество давно утратило прежний накал. С годами Монфор стал находить, что с главой соперничающего дома у него все больше общего. Но ни один из них не признался бы в этом вслух, по крайней мере друг другу.

— Думаешь, ты такой умный? — пророкотал Девер. — Думаешь, я не понимаю, что вы действуете заодно?

Полуприкрыв глаза, Девер развалился в кресле и неторопливо поворачивал в руке стакан бренди. Ему перевалило за сорок, он много пил, но сохранял осанку и мускулистую фигуру. Монфор часто задавался вопросом, как ему это удается.

Герцог не потрудился ответить на обвинение Девера. Даже если он будет все отрицать, Оливер не поверит.

Поспешно созванное совещание «Министерства брака» прошло так, как предвидел Монфор. Он выслушал, что предпринято по каждому кандидату и помолвленной паре. По каждому пункту он высказал все «за» и «против», смягчая споры, которые, естественно, возникали между гордыми и непостоянными личностями, когда на карту было поставлено богатство и положение.

Он отложил дело леди Роксдейл до тех пор, пока у него не найдется время обдумать его развитие. Учитывая завещание Фредерика, ясно, что не всякий кандидат подойдет.

— Отсутствие леди Арден обращает на себя внимание, — заметил Девер.

— Да. — Монфор отхлебнул бренди. — Можно было предположить, что она займется делом Константина Блэка, ведь так?

С задумчивым видом Девер опрокинул стаканчик бренди и со стуком поставил его на стол.

— Черт побери! Она нас всех одурачит! Ты поставишь на то, что она не поехала туда? Вмешиваться и сводничать, пытаясь получить преимущество перед всеми нами. — Когда Монфор не ответил, Девер усмехнулся: — Она в эту минуту в Лейзенби-Холле, и ты это знаешь.

— Если леди Арден решила навестить Константина Блэка, то нет причин, по которым она не может это сделать, — мягко сказал Монфор. — Если она нарушила правила, она будет наказана.

— Хм… Ты хитрый малый, Монфор. Я тебе не доверяю, но по крайней мере с тобой я знаю, что меня ждет дальше. Или не знаю, как в этом деле. — По-совиному захлопав глазами, Девер поднял стакан в приветствии.