— Я не могу.

Джек вздохнул и напрягся, словно от боли. Криво усмехнувшись, он произнес:

— Только не говори, что ты не хочешь меня.

Ее глаза были широко раскрыты, дыхание сделалось частым и затрудненным, как и у Джека.

— Мы оба знаем, что это была бы неправда.

Джек склонился над ней и нежно поцеловал.

— Люби меня, Индия, — прошептал он, покрывая поцелуями ее глаза и щеки, лаская нежную кожу возле мочки уха. — Люби меня здесь и сейчас, при свете луны, отражающемся на твоем лице, с дуновением теплого ветерка, ласкающего твою кожу. Джек почувствовал, как Индия задрожала под ним; руки ее отчаянно блуждали по его плечам и спине, возвращались, чтобы коснуться лица. Он знал ответ раньше, чем она произнесла:

— Нет!

Он снова поцеловал ее, затем приподнялся и откатился в сторону. Пока еще он мог совладать с собой.

— Наверное, ты вспомнил о том разговоре? — спросила она. — О том человеке, с которым я когда-то была?

Джек повернул голову в ее сторону. Индия сидела у самой кромки воды.

— Нет. — Джек медленно покачал головой. — То был просто дурацкий эксперимент, а сейчас мы могли бы насладиться друг другом, если бы ты хоть на минуту забыла о своих проклятых правилах. — Он помолчал. — Что в этом плохого?

Индия выставила вперед подбородок, в своей обычной манере, которая так раздражала его раньше, а теперь лишь вызвала желание снова поцеловать ее.

— Я никогда не нарушаю правил.

Неожиданно Джек рассмеялся и вскочил.

— Разве? В обществе, которое предписывает женщине лишь заботу о доме и семье, ты позволяешь себе путешествовать по свету без сопровождения. Ты отказываешься выходить замуж, потому что это не только потеря независимости, но и разрушение личности женщины, а тебе это никак не подходит. — Волна ударилась о берег, достав ему до лодыжек. — И после всего этого ты говоришь, что не нарушаешь правил?

Индия подняла глаза: ноздри ее раздувались от неровного, судорожного дыхания.

— Ну как ты не понимаешь? Я должна придерживаться строгих моральных правил, у меня безупречная репутация, и в этом все дело. В глазах окружающих я должна быть путешественником и писателем, а не женщиной, забывшей обо всем и скитающейся по свету, заводя любовников в каждом порту.

На губах Джека появилась грустная улыбка.

— Вот уж не думал, что тебя так заботит мнение окружающих…

Индия сидела неподвижно, боясь пошевелиться.

— Ты говоришь все это только потому, что хочешь заняться со мной любовью.

— Хочу, да. Но к тому, что я сказал, это отношения не имеет. Джек повернулся и вошел в воду, спиной ощущая на себе ее взгляд. Он отошел от берега и нырнул на глубину, а когда вынырнул, нежная вода омывала его тело, согревая и успокаивая.

* * *

Джек не спал.

Сначала Индия думала, что он ушел из-за того, что произошло между ними на берегу; однако глядя на его темный одинокий силуэт на фоне лунной дорожки у кромки воды, наблюдая, как он стоит там, устремив взор в необозримые морские просторы, она начала догадываться, что, возможно, дело в чем-то еще. Может, Джек думает, что так ей легче будет заснуть? Только как же она заснет, зная, что он где-то рядом, совсем один, бодрствует в ночи? Как ей заснуть, если она все еще ощущает на коже его поцелуи и прикосновения, помнит его запах, такой возбуждающий и рождающий в ней непонятные желания, о существовании которых она раньше даже не подозревала?

Хорошо еще, что завтра их совместное путешествие закончится и она больше никогда его не увидит. «Когда-нибудь, — говорила она себе, — я забуду об этом странном, болезненном ощущении внутри, забуду о волшебстве его прикосновений, о пьянящем вихре его поцелуев. Забудется даже его улыбка, которая своим появлением согревает сердце». Индия повторяла это снова и снова, стараясь убедить себя, но чем больше она старалась, тем сильнее чувствовала нарастающую в ней болезненную горечь отчаяния, сладкую и щемящую одновременно.

Ей ничего не оставалось, как только ворочаться с боку на бок. Сон ускользал, несмотря на мягкую постель из листьев папоротника, которую соорудил для нее Джек. Она лежала без сна возле тлеющих угольков костра; тихая ночь, нежное теплое дыхание тропического бриза, ласкавшее ее обнаженную плоть, огонь, разгоняющий ночную пугающую темноту леса и зияющую пустоту моря, — ничего не помогало.

Блуждающие мысли Индии непрестанно возвращались к одному и тому же — к мужчине, неподвижно стоящему на берегу и упорно глядящему в пустоту океана. Она не сводила глаз с его напряженной спины и прямых плеч. Конечно, он оставил ее, чтобы не мешать, но это была лишь часть правды.

Индия села и обхватила руками колени. Внезапное прозрение пронзило ее. Она вспомнила о том, что он ей совсем недавно рассказывал — о девочке, живущей на далеком загадочном острове, и о прекрасной полинезийке, которую он так любил и потерял.

О его жене.

Она не испытала шока, узнав о том, что Джек взял себе в жены островитянку. Вовсе нет. Чувство, вызванное его рассказом, было более сильным и глубоким. Теперь, слушая тихий шум океана, Индия отчетливо осознала, что это не что иное, как зависть. Она ему завидовала, завидовала тому, что он испытал любовь, глубокое и сильное чувство; завидовала женщине, которую он когда-то любил с такой страстью, что не побоялся насмешек или порицания.

Индия никогда не считала себя импульсивной, и все же какая-то сила заставила ее подняться и пойти к нему. Она ни о чем не думала, просто шла, и все: ей необходимо было понять этого загадочного человека, такого удивительного, совсем не похожего на нее.

Джек стоял у кромки воды. Индия заметила, какой весь напрягся, едва завидев ее. В воздухе, теплом и пряном, чувствовался солоноватый привкус моря.

— Почему ты никогда не спишь? — спросила Индия, подойдя к нему почти вплотную.

В глазах Джека промелькнул легкий отблеск улыбки.

— Иногда сплю.

— Это из-за того, что случилось на Ракайа, да?

Джек не ответил, но по тому, как он сжал зубы, по тому, как вздулись мышцы у него на шее, Индия поняла, что не ошиблась.

— Расскажи мне, — попросила она. — Расскажи, как умерла твоя жена.

Джек отвернулся от нее, и его взгляд устремился к горизонту, туда, где волны неистово бились о рифы.

— Тебе не понравится мой рассказ.

— Все равно. Расскажи.

Обернувшись, он через плечо бросил на нее хмурый, пронизывающий насквозь взгляд.

— Хочешь послушать? Хочешь знать, как три моряка с «Леди Джулианы» жестоко насиловали несчастную островитянку, пока она не умерла?

Индия почувствовала приступ тошноты.