— Холодно?

— Где? А! Это тебе холодно, песец. Потому как ты нелепый — шерсти на тебе мало. Ты, наверное, из этих… материковых песцов — лиса или волк. Лиса, наверное, волки-то покрупнее будут. А я тут родился. Ну не прям тут — восточнее, но все равно… Так что мне тут в самый раз. А медовуха нужна, чтобы душу тешить — скучно у нас тут.

Я окинул взглядом однообразную белую пустыню и вынужден был согласиться — пейзаж навевал тоску. Ни кустика, ни деревца…

— Погоди, — осенило меня. — А откуда у вас медовуха? И про зверей с материка ты знаешь! Значит, отсюда можно перебраться, например, в Скандинавию?

— Ну можно — чего бы и нет? Только я ваших названий не знаю — может, в Скандинавию, а может, и еще куда. Королева нас посылает По ее делам, она и курс льдинам указывает.

— То есть, чтобы выбраться отсюда, нам нужно уговорить королеву…

— Ну, в целом, верно, — буркнул медведь. — Только вряд ли у вас это получится. Сколько я себя помню, королева никого отсюда не отпускала.

— А почему ты все время говоришь про королеву? А король?

— Короля у нас нет. Только королева.

— Матриархат, значит? — Любопытство наконец пересилило страх, и Транквилл высунул голову из свертка шкур. — Очень частое явление в культурах, оказавшихся в естественной или искусственной изоляции.

— Хм? — Медведь, не останавливаясь, покосился через плечо на петуха и неодобрительно хмыкнул: — Ты тут не умничай, еда.

— Я не еда! — испуганно пискнул Гай Транквилл, прячась назад в шкуры.

— Это точно, какая из тебя еда? — неожиданно согласился медведь. — Только голод раздразнить. Но двуногим, наверное, на разок хватит… или вот песцу.

— Он и правда не еда, — поспешил я заверить медведя. — Он наш товарищ.

— Странные у тебя товарищи, — осуждающим тоном произнес медведь. — Не следует дружить с теми, кого можешь съесть. Это может поставить тебя в неловкую ситуацию, когда его все-таки придется съесть. В конце концов, это просто аморально!

— Есть живых существ вообще аморально! — снова высунулся из своего убежища Транквилл. — Ради поддержания своего существования вы, хищники, готовы уничтожить неповторимую личность!

— А чего в тебе неповторимого? — В голосе медведя звучало искреннее удивление.

— Я, между прочим, философ!

— А что это значит?

— Есть наука такая, называется философия. — Тщеславный петух даже выбрался из шкур и гордо выпятил грудь. — Я, к твоему сведению, ученый!

— Уче-о-оный? — с явным сомнением протянул медведь. — Первый раз вижу ученого в перьях. И про философию твою первый раз слышу. Что ты изучаешь?

— Философия имеет предметом умственное исследование начал и оснований, законов и целей, порядка и связи всего видимого и невидимого, чувственного и сверхчувственного, — важно произнес Транквилл. — Исследование и определение законов и целей и всего бытия вообще, и умственной и нравственной жизни и деятельности.

— Ого, мощно загнул! — с некоторой долей уважения произнес медведь. — Ну раз эта твоя философия настолько мудрая наука, может, ты мне растолкуешь, почему сколько бы я за день ни съел, а утром все равно есть хочется?

— Э-э-э… — замялся Транквилл. — Наверняка этому существует объяснение, но философия занимается общими вопросами…

— А это разве не общий вопрос? — обиделся медведь. — Что, это типа я один такой урод? Да вот ничего подобного! У всех, кого ни спрашивал, — у всех так! Вот у тебя как, песец?

— Вообще-то так же, — виновато посмотрел я на Транквилла. — Извини, Гай, но я тоже частенько голову над этим ломал.

— Вот! — вздохнул медведь. — Я же говорил!.. Ну ладно, этого твоя философия не знает. А вот, может, ты мне ответишь, почему вот, например, медовуха холодная, а когда выпьешь ее — обжигает?

— Ты издеваешься, что ли? — взвился Транквилл. — Что ты глупости какие-то спрашиваешь? Да ни один философ не станет размышлять над подобной ерундой!

— А над чем обычно размышляют философы? — озадаченно спросил медведь. — Ну вот ты, например, над чем сейчас размышляешь?

— Я? — Транквилл мгновенно надулся от гордости. — В данный момент я размышляю над смыслом жизни!

— Это что такое? — Медведь даже приостановился. — Не понимаю.

— Смысл жизни — это смысл жизни. Чего непонятного? Зачем ты живешь? Вот ты ешь, спишь — зачем ты ешь? Зачем ты спишь? В чем смысл?

— Вот это-то как раз понятно, — пожал плечами медведь и продолжил бег. — Я голоден — я ем. Я хочу спать — я сплю. Тоже мне, нашел неразрешимый вопрос!

Обескураженный петух хотел было продолжить спор, но тут впереди показался замок. Сначала я не понял, что с ним не так, и лишь через некоторое время сообразил — замок оказался целиком построен из чистейшего льда, придававшего стенам легкость и сияние. Зрелище полупрозрачных синеватых башен и стен, возносящихся к небу, было одновременно и чарующим, и пугающим.

Упряжки подлетели к парадному входу, стекавшему на снег потоком ледяных ступеней, и остановились.

— Ну вот мы и дома! — буркнул медведь, выпрягаясь из саней. — Вылезайте. Королева заждалась.

— О-ох! — простонала Иголка, оглядываясь вокруг ошалелыми глазами. — Помните, капитан, я жаловалась на скуку в дворцовой конюшне? Так вот, если мы отсюда выберемся, клянусь — никогда больше не буду жаловаться на скуку!

— Да ладно тебе! — постарался я приободрить боевую подругу. — Все нормально…

— Капитан! Меня везли на санях! Медведи! Белые! Это ненормально! Это совсем ненормально! Вы видели их клыки?!

— Брось, они ведь обещали нас не есть. Они же тебя не тронули?

— Да, но как они смотрели на меня! Они облизывались!

— Тебе показалось.

— Слушай, песец, — задушевным тоном произнес, подходя, тот медведь, что тащил сани со мной. — А эта олениха без рогов тоже твой товарищ?

— Да, конечно. А что?

— Жаль, — огорчился медведь. — Понимаешь, мы на материке не были уже полгода. Моржи приелись, вот я и подумал… Ну да ладно, значит, не судьба.

— Ага… да… спасибо… — промямлил я в спину удаляющемуся медведю и прошептал уголком пасти: — Иголка, не вздумай в обморок упасть! Если они решат, что ты сдохла, — не отобью!

— Есть, капитан! — проблеяла Иголка, покачиваясь. — Так страшно мне не бывало даже на поле боя!

— Держись! Сколько раз мы попадали в безвыходные ситуации, а все равно выкручивались. И на этот раз выкрутимся!

Я крикнул вдогонку медведю:

— Уважаемый! А куда нам идти-то? И что с вещами делать?

— О вещах не беспокойся, у нас тут ворам взяться неоткуда, — отмахнулся медведь. — Идите прямо, в тронный зал. Нельзя заставлять королеву ждать.