По телу Фалины побежали мурашки. Этот идиот растрогал ее пустяковым подарочком, простым и детским. Сделал именно то, о чем она втайне мечтала, – чтобы однажды мужчина выиграл для нее плюшевого медведя в ярмарочном тире, угостил леденцом, украденным в булочной, преподнес нелепую Эйфелеву башню с пайетками, купленную из жалости у торговца-нелегала. В голову на мгновение пришла мысль, которую она тут же изгнала, забаррикадировав двери и ставни.

Отпустить его?

Ужин затягивался.

Полосатая барабулька, морской петух, миндальные ракушки и кокочас[73].

Она понимала только каждое второе слово в перечисленной тарабарщине, хотя дикция у официанта была безупречная (несмотря на нахальный раздевающий взгляд).

Копченый тунец-бонито и теша синеперого тунца.

Ну это уж точно не на французском!

Сабайон с каламондином, настойкой из лимона и листьев каффир-лайма[74].

Жан-Лу почти не пил. Фалина в основном молчала и слушала. Жан-Лу талдычил про свою ассоциацию, ну чисто проповедник, да и только. Не отследи она его биографию в сети, решила бы, что он блефует, рядится в одежды аббата Пьера, чтобы ее соблазнить. Но нет, он без устали сражается за права детей с синдромом Дауна и собирает деньги весь год, а не только в день телемарафона.

Святой.

Как заставить святого совершить грех? Да не абы какой, а плотский…

30

20:22

Жюло проклинал себя за глупость. Вспоминал, как любовался постером с изображением озера Ваккарес, грезил о розовых камаргских фламинго, хотел уехать из города, чтобы понаблюдать за перелетными птицами. Уже через полчаса он сидел на скамейке в природном парке, с потрясающим видом на пруд. В нем отражались розовые птицы, напоминающие гениальное творение импрессиониста. Но очарование быстро разрушили тысячи комаров, не меньше очарованные ночью и стоячей водой. Несмотря на жару, Жюло пришлось надеть толстовку и натянуть на голову капюшон.

Впрочем, кровососов интересовал не он сам, а светящийся в сумерках экран планшета. Все насекомые ринулись на приступ. Жюло отгонял их, но они неизменно возвращались на этот идеальный «аэродром подскока», который к тому же не обжигал крылышки.

Лейтенант клял на чем свет стоит сенсорное чудо и его изобретателя: работал, гад, в стерильных условиях лаборатории и думать не думал о том, что экрану плевать, кто его коснулся – один палец или сто камариных лапок! Жюло уже час сражался с полчищами невидимых врагов, пытался писать, а дети ночи развлекались, то добавляя, то удаляя буквы, кликали по виртуальным кнопкам, отдавая команды и открывая ненужные меню.

Он постарался сосредоточиться. Петар написал, что будет на встрече, назначенной Мохамедом Туфиком у мечети Аль-Ислах. Завтра профессор африканской истории расскажет им о знаменитых каури, раковинах с Мальдивских островов, чьи горельефы украшают стены банков черного континента. В качестве завуалированного извинения майор приписал, что не успеет – увы! – отрастить к утру бороду.

Когда пришел ответ от шефа, Жюло был на сайте «Вогельзуг». Странное название с немецким звучанием наконец обрело смысл. Из всех путешественников на планете только перелетным птицам неведомы границы.

У ассоциации есть филиалы повсюду в Средиземноморском бассейне. Она занимается расселением беженцев, поиском работы, оказывает юридическую помощь, представляет их интересы в разных инстанциях. На «Вогельзуг» работают сотни людей, и власти не могут не сотрудничать с ней. Через два дня в Марселе под ее эгидой состоится большой симпозиум агентства Европейского союза по безопасности внешних границ «Фронтекс». Жюло пытался читать между строк, но пока не понимал, как именно позиционирует себя «Вогельзуг». Гарант для государств, буфер, позволяющий им смягчить социальную цену мальтузианской миграционной политики, или по-настоящему неудобный независимый участник процесса, действующий помимо «Международной амнистии» и всяких там «Хьюман Райтс Вотч»?

Он остановился на разделе «Основатель» бессменного председателя, Журдена Блан-Мартена. Родился в Пор-де-Буке, в квартале Эг Дус. И все данные! Глава ассоциации явно не склонен к культу личности.

Комары немного поутихли. Наверное, половина вампирчиков пошла на корм лягушкам – те так расквакались, что перебудили дремлющих в камышах голенастых птиц.

Лейтенант Флор перебрался на фейсбук к Bambi13. Он читал под гудение майского жука, который очень заинтересовался сексапильной псевдостуденткой в бикини на экране компьютера.

Итак, вопрос: Bambi13 – это Бэмби Мааль? Перед уходом из комиссариата Жюло попытался поделиться догадкой с майором. У мальчишки, пробивающегося в проводники («Ну, вы взяли его сегодня утром!»), есть сестра по имени Бэмби, живет в Пор-де-Буке. В квартале Эг Дус.

– Многовато совпадений, а, патрон?

– Обсудим завтра, дружок… – Петар надел куртку – его ждала парикмахерша! – Все просто. Сличим фотографии и все выясним. Может, сестра нашего загорелого Аполлона и впрямь окажется твоей… малышкой. Ладно, ты же все равно просидишь тут всю ночь, упрямая башка.

– Все просто… – буркнул лейтенант, перебив лягушек. – Все просто.

Он не нашел в интернете фотографий Бэмби Мааль, но даже если завтра они что-нибудь нароют, не факт, что появится определенность, слишком нечеткое изображение дала камера наблюдения.

На странице Bambi13 на фейсбуке Жюло прыгал из Бодрума в Санто-Доминго, из Нгапали на Лансароте и сам не понимал зачем: прекрасная незнакомка нигде и никогда не показывала лица.

«Да ты влюбился!» – посмеялся бы над ним Петар.

«Еще чего! Мне не дает покоя одна деталь…» – убеждал себя лейтенант.

Профиль Bambi13 на фейсбуке не соответствовал социальной среде, к которой относилась Бэмби Мааль. Квартал Эг Дус – неблагополучная городская зона, Лейли Мааль – мать-одиночка, которая, по словам сына, перебивается временной работой. Как девчушка из предместья ухитрилась путешествовать по миру, жить в роскошных отелях, один дороже другого? «В конце концов, прозвище Бэмби ничего не доказывает, – рассуждал лейтенант. – Настоящая убийца могла взять этот псевдоним, чтобы навести подозрение на обитательницу Пор-де-Бука. Она не предполагала, что сыщики проведут параллель. Но зачем использовать настоящее имя? Бессмыслица какая-то…»