И я пошел. Через плато, на которое, я выбрался, покинув гостеприимные стены монастыря, шла малоиспользуемая дорога-не-дорога, тропинка-не-тропинка. Запахи с нее практически полностью выветрелись и смылись дождями, но некие отголоски еще можно было разобрать. И по этим самым отголоскам, я по-собачьи припадая к земле, побежал. Сейчас уже не берусь с достоверностью вспомнить, как именно бежал: на двух или на четырех, но мне было удобно и о позе своей я не задумывался. Просто бежал по следу.

Точно по этой же причине, не могу сказать, насколько долго я бежал (просто потому что не задумывался об этом тогда).

В какой-то момент след свернул с нахоженной (хотя и это относительно, людей там давненько не было) тропы куда-то в сторону. Туда, где и нет-то ничего. Вообще ничего. Стена. Камень.

Но Зверь не знает сомнений. Он чует след. След ведет туда. Там стена. Похер. Зверь идет туда. Процарапывает полтора метра камня. И все равно идет туда!

А с той стороны… Рай! Долина с поселением в центре. Там, по-любому есть кабак!

Эти мысли меня так порадовали, что я потеснил Зверя, слегка окорачивая его. Легкое недовольство его в рассчет просто не бралось. Я, конечно, крут, но на одной силе, вина и женщин не добьешься. Драку — да, драку можно. Но в таком селе, какая для меня драка? Бойня только если. Но не то настроение для бойни.

Настроение для хорошей порции жареного мяса, вина и горячей женщины. То есть, для кабака! Тем более, что деньжат я с собой прихватить не забыл. Я ж не дикарь, я честно плачу за добро, гостеприимство и удовольствия добром, гостеприимством и звонкой монетой. Так же и за зло, предательство, вероломство, обман и подлость — смертью. Как назвали бы такого, как я в России девяностых — четкий пацан с понятиями.

В таком веселом, слегка шальном и игривом настроении я и вошел в поселение. Странноватое, кстати. Всего два десятка домов, все каменные, добротные, ветхих и бедных нет. Хозяйственных построек нет, поля в долине не возделаны… Но дымком тянет и съестным пахнет.

Направился я, ориентируясь на запах повкуснее, к зданию чуть побольше остальных, покрасивее. Люди, встречавшиеся на пути, а их было не много, останавливались и удивленно провожали меня взглядом. Я же радовал их монашеским одеянием, лысой головой и шальной ухмылкой.

Двери, в выбранное мной здание, закрыты не были, и я не тревожась никакими сомнениями вошел.

Помещение, в котором я оказался, не было похоже на кабак, а жаль. Было бы проще, но… В просторной комнате с мягким полом (сразу за порогом я скинул свои сандали и остался босиком), в центре находился большой стол с какими-то бумагами на нем. У стола стояли двое, о чем-то переговариваясь. При моем появлении они разговор прекратили и также изумленно, как и люди снаружи, уставились на меня.

Я потянул носом: едой пахло из соседнего помещения. Туда я и двинулся, спокойно, целенаправленно, уверенно. Это помещение от основного отделено было дверью. И стоило мне протянуть к этой двери руку, как один из стоявших у стола, бросился мне наперерез. Но поздно. Я уже толкнул дверь, и она раскрылась. А храбрец повис на моей руке… Держащей его за грудки.

За дверью оказалась небольшая комната, тоже с мягким полом, у дальней стены под окном спальное место, по центру низкий столик, перед которым прямо на полу сидел гладко выбритый человек, в одеянии, чем-то напоминающем мое, то есть монашеское, но и явно от него отличающееся.

На столике была ЕДА, а лысый человек, как твердили мне все мои обостренные чувства — ЖЕНЩИНА. Причем молодая и по-своему очень красивая.

Висящий у меня в руке парень хотел было что-то сказать, но она повелительным жестом его остановила. Я кивнул ей, приветственно и одновременно согласно с ее решением относительно ее человека, а что это именно ее человек, по этому жесту стало совершенно очевидно.

Я поставил парня обратно на пол, разгладил на нем помятую моей лапищей одежду, достал из кармана горсть серебряных монет и вложил их в руки парню.

— Пожрать принеси, — сопроводил я это действие указанием. — И побольше. И побольше жареного мяса. Понимаешь меня? — переспросил я, чтобы убедиться, что по-китайски парень понимает. По лицу было видно, что парень понимает.

Женщина кивнула парню утвердительно, и он, скорчив недоуменную мину, пошел выполнять порученное.

— Проходи, — глубоким красивым голосом обратилась она ко мне и приглашающе повела рукой. — Ты проделал трудный путь, чтобы придти ко мне, так не стой на пороге, — я повторять приглашение дважды ее не заставил. Уверенно протопал к ней и уселся рядом. По одну сторону от стола с ней.

— Ты монах? — спросила она, бросив взгляд на мою одежду, — я кивнул и спросил уже ее.

— Тебя как зовут?

— Зовут? — удивилась она.

— Имя. Как твое имя? — переспросил я.

— Суо, — чуть поколебавшись, ответила она.

— Красивое имя, — приблизил я свое лицо к ее уху. — Ты замужем, Суо? — прошептал я, щекоча ее кожу дыханием.

— Нет, — чуть-чуть отодвинулась от меня она. Но дыхание… Дыхание ее стало чаще. — Ты, разве не за знаниями пришёл в Камар-Тадж? К чему такие вопросы?

— Я не знаю ни о каких Кармарджахах, Суо, — поднял я руку и согнутыми пальцами нежно провел по ее щеке. — Я пришел к тебе, — резко приблизился к ней и глубоко вдохнул запах ее кожи, кончиком носа едва коснувшись уха женщины. — Аромат твоей кожи вел меня в ночи, словно маяк, Су О, — по слогам назвал я ее имя, первый слог в одно ухо, второй в другое.

— Но, тебя разве не манят тайны вселенной, власть над стихиями, Сила?…

— Клал я на все эти тайны, власть, Силу… Мне хватает своей собственной. Мне нужна ты, — провел я левой ладонью по ее щеке, уже куда более настойчиво.

— Но ты понимаешь, что я могу быть старше, чем кажется, тебя не смущает… — я прервал ее, приложив к губам палец. К ее губам. Можно обмануть простого человека. Можно водить за нос и строить из себя неприступность, изображать холодность… Но не Зверя. Зверь просто чует ее желание, по изменившемуся ритму дыхания, по оттенкам запаха кожи, по изменению температуры тела… Не важно, Зверь не анализирует, он просто чует. И сейчас я — Зверь. И я — чую.

— Просто, заткнись, — мягко сказал я и убрал свой палец от ее губ, поместив на его место свои губы.

Она вновь попыталась отстраниться, но…