– Это такая долгая история… – начала Дина Сергеевна… – но я… я вкратце… Понимаешь, Леша Задворьев – наш сосед…

– Задворьев?! – вдруг подал голос Павловский и даже несколько изменился в лице.

Дина Сергеевна в раздражении повернулась к нему:

– Помолчи, Александр! – Потом опять посмотрела на Виктора и спросила: – Вить, чего он-то тут делает? И вообще, где Леночка?

Задорожный нервным движением потер висок и ответил:

– Нет Леночки… давно нет. Машеньке было двенадцать, когда Лена умерла…

– Прости… – потерянно пробормотала Дина Сергеевна, а Задорожный продолжил:

– А Саша… ты не поверишь… но он практически Машин муж… ну… как сейчас принято… у них гражданский брак…

– Павловский?! Муж твоей дочери?! – выдохнула Дина Сергеевна и, вдруг схватив Виктора за борта пиджака, заговорила нервно и напористо: – Да как ты, Витька, мог допустить, чтобы твоя дочь и… этот… – Она даже не хотела называть Павловского по имени. – …Как ты мог отдать ему дочь?

– Меня никто не спрашивал, Дина, – устало ответил Виктор и осторожно отцепил ее руки от своей одежды. – Я не могу никому ничего запрещать… Маша уже вполне взрослый, самостоятельный человек. Она сама выбрала. И потом… оказалось, что Маша была беременна…

– И что? Выкидыш?

– Да…

– Почему ты не остановил свою Машу, Витька? На что тогда нужны отцы, если они самоустраняются, когда их ребенок лезет в пасть… к чудовищу?!

– Дина, не надо преувеличивать! – встрял Павловский. – Если у нас с тобой что-то не получилось, это не значит, что…

– Значит! – чересчур громко для больницы крикнула Дина Сергеевна и тут же прикрыла рот ладонью, помолчала немного и повторила почти шепотом: – Значит! Витя, ты же в курсе, что Павловский – страшный бабник, циник и вообще непорядочный человек!

– При мне он не проявлял этих качеств, – глухо ответил Задорожный.

– Вот ведь врешь! Эти качества у Сашки на лбу написаны! Я не верю, чтобы за все годы, что прошли, он ни разу не обманул тебя, или не подставил, или элементарно денег не отдал! Или ты ему, как другу юности, все прощаешь?

– Какая разница, Дина… Маша влюбилась в Сашку, и с этим ничего не поделать. Она сама должна была убедиться…

– А-а-а-а… То есть ты даешь женщинам возможность самим экспериментировать и во всем убеждаться самостоятельно! Меня Сашке отдал… просто так… без разговоров…

– А что изменили бы разговоры? – спросил Задорожный, прямо глядя ей в глаза.

– Не знаю… Может быть, что-нибудь и изменили бы… Особенно если бы ты с Павловским хотя бы подрался. А он как-нибудь среагировал бы, по-своему… Он же трус, Витя! И я могла бы в этом убедиться еще тогда, в юности… А ты интеллигентно отошел в сторону, и у меня теперь жизнь изломана. Но… не во мне, конечно, дело. Ты спихнул ему свою дочь! И она вот где, в реанимации! Да ты гад, Витя!

– Дина, не говори ерунды! – возмутился Виктор. – Может, я не самый лучший отец… и человек тоже… но в том, что Маша оказалась здесь, Сашкиной вины быть не может! Ты вообще в состоянии понять, что у него еще и ребенок… погиб…

– Кстати, а что сказал врач? – резко сменила тему Дина Сергеевна. – Я видела, вы с ним разговаривали…

– Ну… он говорит, что положение тяжелое, но надежда есть… у девочки сильный организм… А потому надо надеяться, что все будет хорошо…

– Слушай, Дина, ты что-то начала говорить про Задворьева, у которого оказалась Маша. Он вообще кто? Фамилия какая-то знакомая… – принялся вдруг расспрашивать Павловский, который все это время сохранял совершенно невозмутимый вид и никак не реагировал на те нелестные характеристики, что давала ему бывшая жена.

– Да-да, Дина, расскажи, как все произошло? – подхватил Виктор. – У меня мысли путаются…

Дина Сергеевна решила пока преподнести мужчинам версию о том, как она неожиданно увидела соседскую дверь открытой, что показалось ей подозрительным. Если что, она потом отдельно выдаст Виктору правдивый вариант, насколько, конечно, это будет возможно. Сашке знать все подробности совершенно необязательно.

Когда Дина Сергеевна закончила, Павловский вдруг спросил:

– Вы живете на улице Чкалова, 82?

– Да… – удивилась она. – Откуда ты…

– Я же сказал, что фамилия Задворьев показалась мне знакомой, – нетерпеливо перебил ее Павловский. – Дочь моего приятеля… очень эксцентричная особа, связалась с этим Задворьевым… кажется… Алексеем… да?

Дина Сергеевна кивнула.

– Так вот мы… ну… с этим приятелем как-то пытались выследить, куда ездит его девочка… Ты, может быть, встречалась с ней, раз вы с Задворьевым живете дверь в дверь… Она такая… необычная: черные волосы, как шлем, губы всегда ярко накрашены. Одежда нелепейшая – тряпки какие-то, и духи тяжелые… голова от них болит…

– Да, я такую видела, – согласилась Дина Сергеевна и вспомнила, что в квартире Задворьева довольно сильно пахло сладкими пряными духами. – А ее парфюмерией вся Лешкина квартира пропахла. Я как вошла, сразу запах почувствовала…

– Вот видишь, Витька, с кем Маша связалась! – резко выдал Виктору Павловский. – Этому Задворьеву все равно: что дочка моего приятеля, что твоя Маша! Еще неизвестно, кого он отравить хотел, смывшись в командировку.

– Нет! Ты что! – возмутилась Дина Сергеевна. – Я Лешку сто лет знаю. Женщин у него… много было… да… Но отравить? Нет, он на это не способен.

– Все мы на что-то не способны до поры до времени, Дина, – презрительно хмыкнув, заявил Павловский. – А уж если припечет… В общем, так, Витя! С Машей все пока вроде стабилизировалось… Съезжу-ка я к своему приятелю. Надо этого Задворьева выводить на чистую воду. Может, дочка чего порасскажет. А завтра, с самого утра, буду здесь как штык. Лады?

– Делай как хочешь, – довольно равнодушно отозвался Задорожный, и Павловского как ветром сдуло.

– Не верю я Сашке ни на грош, – сказала Дина. – Задворьев, у которого была Маша, нормальный мужик и, похоже, любит твою дочь, а эта дрянь Павловский…

– Самое смешное, Дина, что Сашка Машеньку тоже любит, – перебил ее Виктор. – Понимаю, что у тебя с ним свои счеты…

– Да не умеет он любить, Витя!! И мои счеты здесь ни при чем!

– Не умел. А вот ее полюбил. Я знаю. Я вижу. Потому и не мешал им. А Маша… она, похоже, уже разобралась в нем… Не так давно съехала с его квартиры ко мне обратно… С одноклассником начала вдруг встречаться… Но я не мог не позвонить Сашке, когда с Машей такое случилось. Не мог. Если она его уже и разлюбила, то он любит ее по-прежнему, лю-бит…

– Дурак ты, Витя. Похоже, твоя дочь уже практически вычеркнула Павловского из своей жизни, а ты его снова к ней под дверь привел! Все-то ты в жизни делаешь неправильно.

Задорожный не успел ответить, потому что из отделения реанимации опять вышел врач. Он сочувственно вздохнул и сказал Виктору: