Из протокола-беседы с Еленой Мазаник-Тарлецкой в НКВД СССР.

«Примерно в половине седьмого утра следующего дня я положила заряженную и обернутую в носовой платок мину в ручную сумку и пошла на службу. У меня на всякий случай был при себе яд, которым снабдила Мария, чтобы в случае чего мне не попасть живой в руки к немцам. Таким образом, я в это утро прошла в особняк Кубе с намерением подложить мину под его кровать…

Когда и Кубе, и его жена уехали, заскочила в спальню, заложила мину под пружины матраца, затем села на кровать, чтобы проверить, не вывалится ли она. Все оказалось в порядке… Потом, сославшись на разрешение хозяйки, сказала одной из работниц, что ухожу к зубному врачу и, возможно, сегодня больше на работу не выйду».

…Еще утром, уезжая на службу, Кубе поинтересовался: «Почему бледна»? Она ответила: «Зубы. всю ночь не могла заснуть. Можно ли после уборки пойти к врачу и уже не выходить сегодня на работу?»

«Можно», – ответил Кубе. Она ему нравилась, и он уже давно распорядился, чтобы она лечилась у немецкого врача.

Где-то к обеду, объявив, что идет к зубному врачу, Мазаник покинула особняк. Через пару часов ее вместе с сестрой и Марией Осиповой вывез за город на своем грузовике шофер кинотеатра, где директорствовал Николай Похлебаев. К вечеру они уже были в отряде у Кеймаха.

А Кубе в первом часу ночи вернулся домой, усталый и болезненный. Сразу лег в постель. Через три часа после полуночи мина сработала. Разорвало ему грудь и оторвало руку. Жил он всего минуту после этого. А лучшая его горничная, очень ему нравившаяся, так и не смогла заснуть в ту ночь, после всех треволнений суматошного сентябрьского солнечного дня.

Уже в 80-е годы в Потсдамском архиве белорусский историк Евгений Барановский нашел отчет Берлинской специальной комиссии об обстоятельствах убийства гауляйтера Кубе, подписанный руководителем особой комиссии, штурмбаннфюрером СС, криминальным советником Бендорфом, испещренный визами Гиммлера, Геринга, Бормана, Кальтенбруннера и Розенберга.

Вот что выяснила эта комиссия.

«В ночь на 22.9.1943 г., в 0.40, в спальной комнате генерального комиссара и гауляйтера Вильгельма Кубе взорвалась мина, в результате чего у генерального комиссара была оторвана левая часть груди и левая рука. Последствия взрыва, несомненно, были смертельными. Его труп в полуобожженном виде был вытащен вызванной по тревоге командой из горящей спальни. С учетом прежних расследований, проводимых этой же комиссией в связи с минными диверсиями в различных немецких учреждениях, оберштурмфюрер СС Брейер установил, что в данном случае речь идет об остатках взрывателя замедленного действия магнитной мины английского производства и неопределенного срока действия. Предположительно установленная на 12 часов действия, она была прикреплена, как показало расследование, на пружине под матрацем кровати гауляйтера Кубе и там взорвалась. Этим и объясняется тот факт, что жена Кубе не пострадала от взрыва.

Уже утром 22.9.1943 г. выяснилось, что единственная прислуга, проживающая из-за недостатка места вне здания, Елена Мазаник, 4.4.1918 года рождения (в действительности – 1914-й. – Прим. Барановского) (кличка Галина), не обнаружена на своей квартире по адресу: Минск, ул. Театральная, дом 48, кв. 10.

Как было установлено, имущество дома вывезли на двух подводах, причем возницей одной из них был некий Павел Король из соседней деревни Потребы. По его данным и под его руководством удалось установить квартиру в предместье Минска: ул. Заславская, дом 35, кв. 6. Хозяйка этой квартиры Мария Дуброва, 19.5.1908 года рождения, сначала отрицала, что приняла бежавших, но после долгих препирательств и очной ставки созналась, что она действительно укрыла бежавших за 100 марок, а их имущество спрятала у соседа Николая Дрозда. Бежавшими являлись Валентина Шуцкая и ее мать Анна Шуцкая, а также двое маленьких детей Валентины Шуцкой.

В ходе обыска в доме Николая Дрозда в укрытом подвале действительно обнаружены различные вещи, в том числе темно-синее пальто, которое без сомнения было опознано служащей гауляйтера Галиной Выгаль как собственность Мазаник…

Дрозд сознался в том, что 18.9.43 г. на одном из мостов в г. Минске ожидал Марию Осипову и Марию Дуброву, возвращающихся из дер. Вяча, куда они ездили за ягодами, и получил от них две мины. Их он принес домой, где Осипова спрятала их в саду…

Не подлежит сомнению, что Мария Осипова рано утром 21.9.43 г. (в действительности, 20 сентября – Э.М.) доставила мины в Минск и там лично или через посредника передала их Мазаник, которая в это время находилась в своей квартире по ул. Театральной, дом 48. Посредником оказался Георг Куликов, 23.5.1914 года рождения. В своих целях он использовал также некоего Владимира Зубко, 17.11.1912 года рождения, работающего музыкантом в “Немецком доме” в Минске. Розыск Мазаник и ее родственников, а также Марии Осиповой налажен, однако успех не гарантирован, так как названные выше лица после совершения покушения и выполнения ими особого задания с ближайшего партизанского аэродрома будут направлены в Москву.

Установлено, что главарем покушения является Мария Осипова, действующая по заданию Москвы и НКВД. Непосредственная исполнительница, как уже указывалось выше, Елена Мазаник, также агент НКВД…

Дрозда и Дуброву следует рассматривать как закоренелых коммунистов. Они использовали Куликова и Зубкова как послушных связников. Находящиеся в заключении родственники Дрозда (жена и дочь) знали о преступной деятельности названных выше лиц.

Что касается арестованных., то я предлагаю применить в отношении их самые строгие полицейские меры».

Вот такая была история, изложенная гестаповскими следователями и ныне найденная.

А что Хохлов?

В своей книге и в интервью некоторым российским изданиям, Хохлов рассказал о своей роли в ликвидации Кубе. Любопытные признания.

Вот в журнале «Огонек» в 2004 году под громким заголовком «Антикиллер № 1» опубликовано интервью с ним, в котором он говорит: «Нас двоих (второй – Карл Кляйнунг) послали за линию фронта осенью 1943-го. Под комбинезонами парашютистов у нас была надета немецкая военная форма. В Минск мы проникли, освоились и затем ликвидировали Кубе. Детали ликвидации Кубе и моего участия в этой операции подробно описаны в книге» (в книге самого Н.Хохлова. – Э.М.).

А вот в газете «Росая»:

«Вопрос: Во время войны вы участвовали в ликвидации гауляйтера Белоруссии Вильгельма Кубе. Как вам удалось вжиться в образ немецкого офицера и столь блестяще выполнить задание?

Хохлов: Подготовка заняла больше года и была очень интенсивной. Меня поселили на конспиративной квартире, где также жил один немецкий антифашист Карл Кляйнунг. Мне была уделена роль старшего лейтенанта тайной полевой полиции, а Карлу предстояло стать моим адъютантом. У этой особой полиции было право действовать в гражданской одежде, и это нам очень помогло на оккупированной территории. для собственной уверенности мы с Карлом провели вечер в офицерском клубе. Моему адъютанту разрешили сопровождать меня, хотя сидеть он был обязан за отдельным столом для низших чинов. В общем, все обошлось и вошло в историю, когда был ликвидирован Кубе. Думаю, что помогло мое легкомысленное отношение к опасности, свойственное ранней молодости».