— Попытайтесь расслабиться. Так будет лучше. Не сопротивляйтесь. — Его глаза начали стекленеть. — Вот так хорошо. Ты проспишь до двадцати одного часа, а потом не вспомнишь, что случилось. Спи. Спи. Твой сон крепок.

Когда его глаза закрылись, я снял милицейскую форму, вышел из дома, подобрал свою куртку… Подумал немного, вернулся и сложил маскировку в пакет. Подпер дверь столом, чтобы Кагановский не дополз до кухонных ножей, и выскользнул на улицу.

Беседа с адвокатом отрезвила меня. Я шел вдоль частных домов, поглядывая по сторонам, и думал о том, что я наделал. Может, правильнее было через сотрудников СИЗО передать информацию?

Стали бы они заморачиваться — вопрос. И непонятно, нет ли среди них крыс, которые доложат тому, кто заказал Семерку. А в том, что это человек влиятельный, который пасется у самой кормушки, никаких сомнений не было. Уж слишком грамотно у него все обставлено. И суггестор или гипнотизер был в штате…

Стоп! Я самый мощный гипнотизер в мире, и то Кагановского, вон, не пробрало. Значит, с Вавиловым поработал суггестор, одаренный. Сколько одаренных в Михайловске? Кто из не местных приезжал в город? Или преступление планировалось давно, а программа, отложенная, как личинка в яйцо, может сидеть в сознании годами? Это все должна знать Семерка.

Мог ли я поступить иначе? Как-то выкрутиться без побега? Нет. Подчинив сознание вертухая, я сделал первый шаг, ступил на дорогу, по которой нужно идти только до конца. Надеюсь, успею раньше убийцы. Надеюсь, Семерка отсыпается и никуда не уйдет. Да и киллер тоже человек — почему бы ему не поваляться в кровати в выходной?

Хотелось бежать, к тому же промокшие ноги окоченели, но бежать — привлечь к себе внимание. А так я обычный парень. Куртка темно-серая, спортивные штаны. Ну да, не зимние, но кто будет присматриваться, тем более — частный сектор, тут и не такие кадры слоняются.

Как далеко, оказывается, идти до трассы!

Пистолет оттягивал один карман куртки, телефон Кагановского — второй. Я еще раз набрал Юлю, не дождался ответа и вызвал такси.

Машина приехала через семь минут, к этому моменту было уже девять утра. И лишь глядя в окно на проплывающий мимо город, все еще сонный и медлительный, я наконец ощутил, что — на свободе. Пространство кружило голову, я почувствовал себя домашним котом, оказавшимся на улице. Как далеко видно! Какое все яркое несмотря на то, что апрель — месяц дождливый и серый.

Телефон Кагановского разразился какой-то симфонией, заставив меня вздрогнуть. Таксист — тщедушный носатый мужичок, похожий на грифа — всполошился, перья распушил, нос вздернул и блеснул очками:

— Это же Глинка! «Марш Черномора!» Вот уж не ожидал, что молодежь такое слушает, давай руку твою пожму…

А я мысленно выругался: по телефону можно отследить мое передвижение, от него надо избавляться. Дальше я долго слушал то, что предназначалось Кагановскому: про композиторов и их творения.

Проезжая мимо супермаркета, я попросил остановиться, накинул на голову капюшон, рванул в магазин, положил телефон в камеру хранения, запер ее и забрал ключ.

Таксист так обрадовался единомышленнику, что изменил себе и не взял с меня денег, когда мы прибыли на место. Я велел ему забыть о нашей встрече, стер маршрут из навигатора и вышел из машины.

Тридцать четвертый дом, где находилась нужная мне ведомственная квартира, был круглым и огромным, внутри, во дворе, раскинулся парк, а снаружи остальные дома отходили от этого радиально, как лучи солнца. Подъезды были во дворе. Я неторопливо искал нужный и пытался предположить, какой способ убийства выберет киллер: пуля, нож, взрывчатка в машине, имитация ограбления?

Вот подозрительная «девятка» с заляпанными грязью номерами и тонированными стеклами. Дальше — паркетник, тоже тонированный и подозрительный. Я остановился, пытаясь представить, где окна Юлии. Если они выходят во двор, то…

Во двор заехала милицейская машина. Бежать! Ноги сами собрались рвануть прочь, сердце сорвалось в галоп. Так, стоп! Не паниковать! Не факт, что это ко мне. Если меня хватились, то должны пойти по ложному следу. Я заставил себя медленно плестись дальше. Машина повернула в мою сторону. Казалось, я спиной чувствую взгляды, и менты знают, что я — это беглый преступник.

Стоп! Тпр-р-р! На мне ничего не написано. Со спины меня узнать невозможно. Как в РПГшках, надо мной не отображается профиль убийцы-рецидивиста, где имя красное — чтобы все знали, кто перед ними. Машина поравнялась со мной. Время будто поставили на паузу… А потом щелк — и оно потекло, как обычно. Менты проехали мимо, и машина исчезла из виду в закруглении двора.

Фу-ух. Я глянул на номера квартир, написанные на табличке у входа. Вот он, нужный подъезд! В углу была камера, потому я накинул капюшон куртки. В нашей реальности в подъезде был бы домофон, здесь же двери не запирались. Если ты человек системы, бояться тебе нечего.

Потому я спокойно раскрыл дверь и оказался в дендрарии, где каких только не было растений. Вот же озаботился кто-то. На лифте поднялся на третий этаж. Вышел, огляделся и шагнул к тридцать первой квартире.

В том, что Семерка примет меня благосклонно, я не сомневался: она-то умеет читать мысли. Потому я просто надавил на кнопку звонка — разлилась за дверью птичья трель.

Господи, неужели получилось? Юленька, пожалуйста, будь дома! Я очень надеюсь, что ты никуда не убежала с утра. И очень рассчитываю на то, что ты еще жива. Полдесятого только.

Никто не спешил открывать. Может, она вообще в Москву укатила на выходные? Вот будет смешно. Это, конечно, хорошо: значит, ей ничего не угрожает. А вот я подставился. Да что там подставился — сам себя закопал!

Промелькнула мысль найти сотрудников СИЗО и вернуться — вдруг никто еще ничего не понял. Типа свозили меня на допрос, потом вернули. Да нет, в понедельник придет начальник… Да и Кагановский вряд ли будет молчать. Поздно.

Я еще раз вдавил кнопку звонка. Выругался и в сердцах ударил дверь. И тут соседняя квартира приоткрылась, оттуда высунулась бабка, похожая на Шапокляк.

— Чего расшумелся! Ходят и ходят тут всякие!

— Еще кто-то был? — насторожился я.

— Вот же поселили проститутку! — завела пластинку бабка. — Были! Кого тут только не было! Ай-ай, теперь совсем молодой мальчик, вот же сучка бесстыжая! Беги, мальчик!

— А ничего подозрительного не происходило? Может, вы слышали звуки стрельбы?

Неужели киллеры уже здесь побывали? Я потянул за ручку дверь в квартиру Семерки — она