Лодочник, дрожа, вскинул руку.

— Я не то что без почтения или там чего, — забормотал он. — Я просто говорю, что...

— Ты уже видел дроу прежде? — спросила Халисстра, а потом быстро показала на языке жестов: — Плачу сто золотых монет, чтобы ты забыл о нашем существовании.

Полуорк никак не отреагировал на это. Похоже, он даже не заметил, что она пытается что-то сказать ему.

— Точно, — ответил лодочник. — Я видал одного-двух дроу. Не на днях, но...

Халисстра проигнорировала его ответ и знаками показала Рилду:

— Я думаю, он хотел намекнуть, что понимает нас, чтобы мы не говорили ничего такого, что заставило бы нас убить его.

В ответ на это Рилд улыбнулся.

— Можешь убрать меч, — добавила она знаками. Мастер Оружия вогнал клинок в ножны.

— Если он понимает язык жестов, пусть лучше скажет сразу, или я его прикончу, — заявил он громко.

Полуорк взмахнул ладонью:

— Нет-нет, господин. Клянусь. Я даже не знаю, что вы такое делали. Я просто гребу, правда? Гребу. Вам Даже не нужно платить мне.

— Платить? — переспросил Рилд. Полуорк отвел взгляд.

— Он слышал, что мы упоминали про храм, — показал Рилд. — Само собой, ему нельзя доверять.

— А кому можно? — спросила Халисстра жестами.

— Только не Данифай, — ответил Мастер Оружия.

— Эйлистри направит нас, — отозвалась она. — У Данифай нет богини, которая направляла бы ее.

Рилд кивнул, не скрывая скептицизма.

Остаток пути они проделали в молчании и вскоре оказались на другом берегу реки. Халисстра вылезла из лодки и, пройдя немного вброд по глубокой воде, вышла на скалистый берег. Она оглянулась на Рилда, который шагнул в этот момент к перевозчику. Мастер Оружия оказался у лодочника за спиной, выхватил Дровокол, снес полуорку голову и вогнал меч в ножны в одно-единственное мгновение. Голова со всплеском упала в воду, следом за нею Мастер Оружия пинком отправил и тело.

Рилд повернулся и побрел к берегу, и Халисстра отвернулась, глядя в голубовато-серое рассветное небо. Она слышала его шаги по воде, потом по камням за ее спиной, но ей сейчас не хотелось видеть его лицо.

* * *

Данифай материализовалась на палубе корабля хаоса и была потрясена тем, как все там переменилось. Вейлас появился следом за ней, и она увидела, что его обычный стоический, сдержанный прагматизм сменился тревожным любопытством, — он тоже это заметил.

И Фарон, и Квентл плохо выглядели и скверно пахли. И сам корабль стал другим. Палуба, прежде представлявшая собой сплошную унылую белую кость, покрылась пятнами розовой ткани и сетью тихонько пульсирующих артерий. Между отверстиями в кости натянулись сухожилия и еще что-то, очевидно связки. Корабль ожил.

И Фарон, и Джеггред, оба оглянулись на них, когда они появились, но встал один лишь Фарон. Дреглот уставился в одну точку, и Данифай проследила за его взглядом. Он смотрел на Квентл. В глазах Джеггреда вспыхивал огонь, когда он глядел на верховную жрицу, которая сидела на палубе спиной к остальным и отсутствующе поглаживала одну из змей своей плетки.

— Добро пожаловать в самую скучную и мокрую дыру во всем Подземье, — произнес Мастер Магика. На Данифай он едва взглянул, но Вейласу подал руку. — Добыли то, что нам нужно?

Проводник Бреган Д'эрт кивнул и протянул магу один из мешков с припасами.

Данифай продолжала наблюдать за Джеггредом, который наконец встретился с нею взглядом и кивнул. Бывшая пленница улыбнулась дреглоту и легонько поклонилась — и заметила, что скованный уридезу исчез.

— Что тут произошло? — спросила она Фарона.

Маг начал смеяться, и казалось, будет хохотать долго. Когда никто не поддержал его, он успокоился и сделал глубокий вдох.

— Госпожа? — обратилась Данифай к Квентл.

Никакого ответа.

Джеггред уставился в спину верховной жрицы, тоже не произнося ни слова.

— Мы?.. — спросил проводник у Фарона.

— О да, — отозвался маг, — мы поднимаем паруса, как и планировалось. Оказалось, что нам в итоге вовсе не требуются услуги капитана. Джеггред был настолько добр, что сообщил ему об отстранении от должности. Корабль в Абисс и обратно поведу я.

Вейлас кивнул и начал разбирать мешки. Фарон стоял над ним, время от времени отпуская комментарии по поводу приобретений проводника. Квентл продолжала молча сидеть спиной к остальным. Данифай подошла к Джеггреду, пытаясь понять его настроение. Казалось, ему хочется поговорить с нею, и она села рядом с ним.

— Дремление? — спросила она, кивнув на Квентл.

— Нет, — ответил дреглот, даже не пытаясь говорить потише. — Она не в состоянии впасть в Дремление. Госпожа слабеет.

Данифай глубоко вздохнула, ища в глазах дреглота хоть какой-нибудь намек на то, что он испытывает к Квентл иные чувства, кроме чистой злости. Казалось невозможным, чтобы Джеггред зашел так далеко за относительно недолгое время их с Вейласом отсутствия но события явно развивались быстрее, чем она ожидала.

— Этот капитан, — проворчал Джеггред, — протащил сюда своих сородичей. Они напали на нас, и мы победили

— Квентл не сражалась? — предположила Данифай. Джеггред взглянул на безмолвную верховную жрицу и ненадолго задумался.

— Сражалась, — сказал наконец дреглот, — но она... Данифай подождала окончания фразы, потом решила подтолкнуть его:

— Все мы служим великим госпожам, Джеггред. Ты — Верховной Матери Дома Бэнр, я — самой Ллос. Обе наши повелительницы выше, чем Квентл. И если тебе известно что-то, о чем должна знать Верховная Мать или богиня, ты должен об этом сказать. Этого требует долг.

Джеггред взглянул ей в глаза, и она позволила ему это. Она выдержала долгий взгляд полудемона, не позволив себе ни малейшего движения зрачков, ни тени слабости или неуверенности.

— Она... чувствует, — сказал дреглот.

— Чувствует? — поднажала Данифай.

— Настоятельница Арак-Тинилита чувствует существ с других Уровней, — пояснил он. — Она может ощущать присутствие демонов и общаться с ними. Не всем про это известно, но я знаю.

— Тогда почему она не знала, что Раашаб... — Данифай не договорила.

Выражение лица Джеггреда, вновь уставившегося на неподвижную спину Квентл, сказало ей все, что она хотела знать.

— Я жрица Ллос, — напомнила она дреглоту. — Я служу Королеве Паутины Демонов, и на этом корабле это означает, что я служу Квентл Бэнр.

Джеггред склонил свою огромную голову набок, косматая грива белых волос рассыпалась по его мускулистым, поросшим серебристой шерстью плечам.

— Я служу ей, — продолжала Данифай, — знает она об этом или нет, ценит это или нет и хочет она того или нет. Нечто... — Данифай не знала, как закончить свою мысль.