— Так это потому, что ты один был, — уверенно сказал Радал, — а теперь мы вдвоём. Ничего они нам теперь не сделают, вот увидишь. Я, может, полгалактики до тебя пролетел. И каких-то уродов бояться?!

— Ты не видел их, — мрачно ответил Каин. — Ой, тётя Рура, кажется, идёт.

В прихожей хлопнула дверь, и неуверенный голос позвал:

— Крысёныш, а крысёныш, иди сюда, чего дам! Каин вышел в прихожую, и оттуда раздался звонкий удар — оплеуха, а потом пьяный женский смех.

— Чё, попался? — хихикала тётка. — Дурак! От ты дурак, Каин Герка! Поверил! А-ха-ха-ха-ха…

Радал вышел в прихожую. Каин стоял приложив руку к уху и мрачно глядя куда-то в пол. Увидев Радала, тётка опешила.

— Ой, — сказала она удивлённо. — А чёй-то тебя два?

— Я один, — ответил Каин. — Сигарета тебе попалась хорошая. Свежая.

Тётка икнула и осоловевшим взглядом посмотрела на племянника. Каин привычно ухватил её за локоть и поволок в комнату, на кровать.

— Жрать давай, — потребовала тётка. — И это… пить. Давай-давай! Репочку почисти.

Радал, вначале опешивший, теперь тихо стоял в дверях и заглядывал в комнату.

— Она же совсем больная, — шёпотом сказал он. — Наркотик, да? Ей же лечиться нужно.

— Она не хочет и не будет, — огрызнулся Радал — И не больная она, просто обкуренная. Ударила больно, крыса чёртова! Куда ей лечиться!

— Так ведь это зависимость, — шёпотом быстро заговорил Радал. — Наркотическая зависимость, я этим интересовался. На Терре почти не бывает, а вот на Эвене частенько. Человек сам не соображает, что делает, живёт как во сне. Но можно вылечить, тогда он прежний станет. Нельзя ей эту дрянь курить! Позволять нельзя. Её к врачам надо к хорошим. Но как же она так. Давно?

— Всю жизнь, со школы, — огрызнулся Каин. — Она всегда такая была. Она не была прежней, ты ошибаешься.

Радал горестно вздохнул и отвёл глаза от тётки. Зрелище было удручающим. Нет, конечно, он знал о такой болезни, как наркомания, но своими глазами видел впервые. Смотреть на тётку Руру было жутко.

— А мне можно остаться? — спросил он. — Мне здесь пока совершенно некуда идти. Но я думаю, ведь утром она проснётся, поймёт, что нас двое. Неприятности будут.

— Утром мы в школу пойдём, — отмахнулся Каин. — То есть я пойду, а ты в это время погуляй по городу. Договоримся, не волнуйся.

Тётка лежала поперёк кровати и блаженно улыбалась чему-то. Каин набросил на неё одеяло, быстро обшарил сумку, вытащил портсигар, открыл. Ого! Кажется, тётка сегодня удачно поиграла «в камушки». Целых пять сигарет.

— Тёть, а тёть, — позвал он, — где ты столько взяла? Он сунул тётке под нос портсигар. Рура приоткрыла глаза, икнула.

— Выи… вы… выграла! — гордо сообщила она, — Завидно?

— Нет, — с неприязнью ответил Каин.

— Да ла-а-а-а-а-а-адно те, — протянула тётка, — Чего-то и жрать не хоцца… Ты поди пожри репки-то…

— Спасибо. — Каин положил портсигар обратно в сумку, они с Радалом вышли из комнаты, и Каин плотно закрыл за собой дверь.

— Какая она сволочь, — сказал он горько. — Чтоб её…

— Она больна, — повторил Радал. — На Терру бы твою тётку или хотя бы на Эвен, ты бы её через год не узнал. Слушай, а ты учишься? Это у вас обязательно?

— Ничего она не больна, — отмахнулся Каин. — «Болезнь», сказанул тоже. У нас тогда полгорода больны. А школа… учиться надо, Ради. Как же не учиться? Не хочу как она стать, а у меня математика хорошо идёт. Если бы не это, школу бы я давно бросил.

— У меня тоже, — кивнул Радал, проходя снова на кухню. Он присел на прежний табурет. — Дома я почти не учился. Не до того было. Только после, на Терре.

Сколько потом Каин ни вспоминал, что было с ними в тот день, он невольно видел одну и ту же, ставшую для него бессмертной, картину. Очерченное слабым светом голой лампочки лицо Радала, тёмный прямоугольник за его спиной, руки, которые тот положил на стол, тонкие запястья. И отрешённый, поверх его, Каина, головы, прозрачный взгляд — в невидимое за окном ночное весеннее небо. Казалось, вокруг них менялся сам мир. Растворились облупившиеся стены, ушёл на неимоверную глубину прогнивший пол, отодвинулся и растаял дверной проём, исчезли без следа запахи и звуки, остались лишь они вдвоём, в этой маленькой, но в то же время такой огромной вселенной.

— Удивительно! — Каин вдруг понял, что говорит он сам, никто иной. — Оказывается, бывает и такая правда. Я не знал никогда. Не догадывался даже. Ты здесь.

— Я здесь, — повторил Радал. — Не знаю как, но всё изменится. Не просто так я здесь оказался. Ты тоже чувствуешь?

Каин кивнул, провёл рукой по волосам.

— Да, — ответил он, — что-то меняется. Знаешь, вдруг оживился мальчик, — я, кажется, понял.

— Что? — спросил Радал. У него в глазах вдруг промелькнула шальная искра.

— Мы должны… должны убить Сэфес, — уверенно сказал Каин. — Иначе мы бы не оказались вместе. От них столько горя, что, наверное, Богу стало угодно, чтобы мы…

Он не договорил, просто посмотрел на Радала. Пристально, внимательно.

— Должны, — повторил Радал, опуская голову. — Я бы их убил. За сестру бы убил. И за остальных наших. Но как? Каин, ты их не знаешь. Мы не сумеем.

— Сумеем. Иначе бы ты просто не дошёл сюда, — убеждённо сказал Каин в ответ. — Таких чудес на свете не бывает, Ради.

— И что ты предлагаешь? — спросил Радал. — Как? Где мы и где они? Как мы их найдём?

— Я почему-то думаю, — медленно сказал Каин, — что они сами найдут нас.

Дверь со всего маху треснулась о стену, по полупустой квартире разнёсся гул, стёкла на кухне жалобно звякнули. Радал вскочил на ноги, Каин тоже.

— Эй, крыса! — закричали от двери. — А ну выходи!..

Каин побледнел.

— Что это? — спросил Радал с испугом.

— Они, — коротко ответил Каин. — Господи, что делать?

— Выходи, крыса, где ты там! — В квартиру кто-то вошёл, скрипнули доски пола, что-то упало. — Твою…

Раздался треск.

— Через окно можно, — предложил Радал, но Каин обречённо махнул рукой.

— Не получится, там небось стоит ещё кто-то.

На кухню вошёл Халд и остановился на пороге. Удивлённо посмотрел сперва на Каина, потом на Радала.

— О-па-па, а крысы-то две! — констатировал он. — Чё? Герка делением размножился, да?

— Ко мне брат приехал… — начал Каин.

Халд захохотал. Известие о брате развеселило его неимоверно. Он хлопал себя руками по бёдрам и ржал так, что аж покраснел.

— Бра-а-а-а-ат. Ты чего, откопал его, что ли? Откуда у тебя брат-то, крыса?! Ох, не могу… Брат! Сперва утоп, потом приехал. Чего ты врёшь, Герка! Уморил.