Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Истребимо ли в женщинах внушенное Мы, из древних времен пришедшее представление о том, что самостоятельность женщины – это ее недостаток? Умрут ли когда-нибудь легенды, которыми сами женщины друг друга пугают: сильных женщин мужчины не любят, сильные счастливыми не бывают? Мы путаем женщин властных, тех, кого называют стервами, использующих свою женскую натуру для того, чтобы управлять, с женщинами сильными.
Сила сильной женщины не внешняя, она – внутренняя. А испуг возникает потому, что мы говорим о сильной, самодостаточной, имеющей собственный источник женщине, а образ перед глазами встает такой вот стервы, бабы-гренадера, генерала в юбке, которая никого не учитывает, которая командует, которая сама все решает, которая никого не уважает, никого не ценит, то есть самоутверждается за счет окружающих, особенно за счет мужчин или молодых, слабых, изящных и красивых, настоящих женщин. И опять мы приходим к тому же: где путаница в мозгах, там страх в душе. Сон разума порождает чудовищ, кто поспорит?
Предлагаемое мной обретение собственной силы переводится мгновенно на мужской язык, потому что образцы силы перед глазами-то мужские, а кому нужен второй мужчина в доме? У нас же, у женщин, в головах структуры, внушенные мужским миром, мы на себя смотрим глазами мужчин.
Проблема женщины в том, что она не умеет смотреть на себя своими глазами.
То, с чего я начинала: по факту у нас нет такой картинки – женщина, отдельно существующая, не на фоне, не рядом и не в сравнении с мужчиной. Картинка, взгляд, оценка внешности, поведения, черт характера женщины – все это составлено мужчинами, в мужском мире, в интересах мужского мира в целом и конкретных мужчин в отдельности. И все это спроецировано на женщину, чтобы она знала, какой она должна быть, если она хочет, чтобы этот мужской мир ее как минимум принял, а как максимум выдал королевский замок – вечная мечта женщин о королевстве. Или осыпал бриллиантами.
Проблема главная – этот страх. И мы предлагаем женщине обрести себя, а она отзывается на это предложение всей своей природой, душой, натурой: «Ух ты, как здорово!» Есть место силы, есть женское пространство, где можно чувствовать себя смелой и даже рискнуть допустить, что я вот да, могу и хочу, и буду. Но выходит женщина в мир, который выстроен совершенно иначе, и сразу слышит: «Куда?» И в голове звучит набатный колокол: «Какому мужику я буду такая нужна? Есть ли те мужчины, которым я буду нужна такая? Где, – судорожно, – где найти матрицу поведения? Где такое ожидание от меня? Где образцы, которым можно соответствовать?»
Мы прошли уже длинный путь в попытках разобраться в особенностях женского интеллекта. Так давайте же напомним себе, что можно и нужно жить не по принципу «или – или». Или живая, или правильная. Нет, совсем нет. Живая всегда и правильная, если тебе это нужно, играющая образами и персонами, созданными тобой, под свои задачи, для своего успеха. И в этом свободная.
А отношения – это всегда связанность, это зависимость по собственному выбору, по собственной воле, которые растут не в парниках и огородах по законам «надо», а в живой и дикой природе по законам «хочу».
Борьба в голове
Само намерение, а тем более попытка забрать у управляющей системы право на управление хотя бы частью своей жизни всегда будет вызывать напряжение и само собой не произойдет. Конфликт с заложенной в управляющей системе мужской матрицей неизбежен. С первого шага женщина вступает в конфликт с мужским миром. В социуме женской территории нет. Кроме резервации: сиди дома, детей воспитывай, что называется. Ее нет и быть не может, и мы не будем переделывать социальный мир. Но это-то не проблема. Можно изучить законы устройства и использовать их, как любые законы, в своих интересах, понимать, где у этих законов сильные стороны, где слабые, где ты соответствуешь этому, где не соответствуешь, с чем ты можешь управиться, с чем не можешь, можно рассчитывать свои силы и свой ресурс.
Нет, это как раз, как ни странно, не самое трудное. Самое трудное – это та борьба, которая происходит в наших же головах. Вот территория. Потому что нет осознавания, что это внедренное, внушенное, что это вставленная программа. Есть чувство, что это я так сама понимаю, что это правильно, что это мои мысли, мое представление о жизни, о том, как она устроена, и что такое хорошо в этой жизни для меня, и что такое плохо. И я изнутри, восприняв это с молоком матери и с процессом социализации, считая этой собой, своим представлением о мире, потому что другого никто не предлагал, я через эту же призму смотрю на окружающий мир и, естественно, вижу подтверждения. Вижу бесконечные подтверждения: успешные и неуспешные, удачные и неудачные, максимально реализованные ожидания и минимально реализованные. И я сочувствую тем, кто не сумел выполнить те требования и ожидания, как-то не сложилось, и восхищаюсь теми, кто сумел.
Есть женщины, которым повезло с мамами, повезло думать самим, повезло с подругами, с женским окружением, и они не только знали изначально, что они женщины, и это не приговор и не наказание, но еще научились думать о том, что это значит для них конкретно. Большинство этих женщин не демонстрируют показной социальный успех. Их реализация не демонстративна. Это самореализация, это самовыражение, а не способ использовать свою натуру в социальной борьбе. Они знают, что такое женщина, и знают, чем она рискует с точки зрения своей природы, органики, особенности своего ресурса, пытаясь предъявить это мужскому миру. Потому что опять-таки глазами мужского мира это будет воспринято очень просто: что женщины пытаются занять мужскую территорию, что они просто воюют с мужчинами.
Я не знаю, где истоки феминизма, я не специалист. На территории социума вообще не должно быть вопросов «мужчина – женщина», должны быть люди, участвующие в социальном процессе, профессиональная квалификация, интеллектуальные возможности, и, собственно говоря, это должно все решать. Но,
