– Выпусти нити еще немного, – посоветовал он и ощутил полнейшую свободу.

Слушая непрерывную болтовню Лекси, Джон наблюдал за ней и подмечал некоторые особенности: и нежные тонкие волосики, которые трепал ветер, и то, как она сутулится и прикрывает ладошкой рот, когда смеется. А смеется она много. Ее любимая тема – животные и маленькие дети. И еще она склонна к театральным эффектам и по складу характера является ипохондриком.

– Я ободрала коленку. – Лекси перечисляла ему всевозможные травмы, полученные ею за последние несколько дней. Она задрала сарафан, выставила перед собой одну ногу и указала пальцем на неоново-зеленый пластырь. – И посмотри на мой пальчик на ноге, – добавила она, указывая на розовую полоску пластыря, выглядывавшую из-под ремешка босоножки. – Это я споткнулась у Эми.

Продолжая наблюдать за ней, Джон представил, что они единственные люди в парке. К сожалению, это было не так. Вскоре к ним подошли два мальчика. На вид им было лет по тринадцать, оба были в черных шортах, свободных футболках и бейсболках с повернутыми назад козырьками.

– Вы, случайно, не Джон Ковальский?

– Случайно, он, – кивнул Джон.

Обычно он спокойно относился к тому, что люди узнавали его и подходили к нему. Особенно ему нравились дети, которые любили поговорить о хоккее. Но сегодня он бы предпочел, чтобы никто его не узнавал. Хотя и понимал, что избежать этого трудно. После закрытия сезона «Чинуки» приобрели небывалую популярность. Лицо Джона появилось на рекламных щитах молочной ассоциации, и он всегда чувствовал себя полным идиом, когда: проезжал под таким щитом. Однако Джон уже давно научился не воспринимать всерьез всю эту преходящую славу.

– Мы видели, как вы играли против «Черных ястребов», – сказал мальчишка со сноубордистом на футболке. – Мне понравилось, как вы толкнули бедром Челиоса. Класс, как он летел!

Джон помнил ту игру. Он получил тогда малый штраф[4]и синяк размером с дыню. Больно было ужасно, но такова игра. Такова его работа.

– Я рад, что вам понравилось, – сказал он. Мальчишки смотрели на него с обожанием, и он, как всегда, почувствовал неловкость. – Вы играете в хоккей?

– Только в стрит-хоккей, – ответил один из них.

– Где? – Джон взял Лекси за руку, чтобы она не чувствовала себя обделенной его вниманием.

– Около начальной школы недалеко от моего дома. Собирается довольно много ребят.

Пока мальчишки рассказывали о своей команде по стрит-хоккею, Джон заметил молодую женщину, шедшую прямо к ним. На ней были такие обтягивающие джинсы, что казалось, будто каждый шаг дается ей с неимоверными страданиями. Коротенький топ заканчивался высоко над пупком. Джон издалека узнавал сексуально-агрессивных тусовщиц из среды болельщиков. Они всегда крутились поблизости от стадионов, поджидали своего кумира в вестибюле гостиниц, у раздевалок, сторожили у командного автобуса. Этих женщин, стремившихся переспать со знаменитостью, можно было легко узнать в толпе. По походке, по тому, как они встряхивали волосами. По решительному взгляду.

Джон надеялся, что эта женщина пройдет мимо.

Но не тут-то было.

– Дэвид, тебя зовет мама, – сказала она, останавливаясь рядом с мальчиками.

– Скажи ей, что я сейчас приду.

– Она велела немедленно.

– Черт!

– Рад был встрече, ребята. – Джон пожал обоим руки. – Когда в следующий раз будете на матче, дождитесь меня у раздевалки. Я познакомлю вас с другими игроками.

– Серьезно?

– Вот здорово!

Мальчишки ушли, а женщина осталась. Джон выпустил руку Лекси.

– Пора подтягивать змея, – сказал он. – А то мама решит, что с нами что-то случилось.

– Вы Джон Ковальский?

Джон посмотрел на женщину.

– Верно, – ответил он, тоном давая понять, что его не интересует ее общество.

Незнакомка была довольно красивая, но слишком уж тощая. Она выдавала себя за настоящую блондинку, но ее волосы имели ненатуральный цвет – казалось, что их слишком долго продержали на солнце. Бледно-голубые глаза женщины решительно блеснули, и Джон спросил себя, как далеко она зайдет, чтобы принудить его к общению.

– Джон, – проговорила блондинка и медленно подняла уголки губ в призывной улыбке, – меня зовут Конни. – Она оглядела его с ног до головы. – Ты шикарно выглядишь в этих джинсах.

Джон уже не раз слышал нечто подобное, правда, с тех пор прошло немало времени. Эта телка не только мешала ему общаться с Лекси, она еще и не отличалась оригинальностью.

– Но без них, думаю, ты выглядел бы еще лучше. Давай ты снимешь их, и мы проверим.

Джон давно уже не был тем глупым юнцом, который мог бы проглотить такую наживку.

– Думаю, нам обоим лучше остаться в штанах, – ответил он, недоумевая, почему только мужчин обвиняют в том, что они пользуются примитивными приемами, чтобы подцепить кого-нибудь. У женщин приемы не менее примитивные, а часто так просто непристойные.

– Ладно. Я сама заберусь внутрь.

Блондинка провела пальцем с длинным наманикюренным ногтем по ремню его джинсов, а потом по ширинке.

Джон уже поднял руку, чтобы отбросить ее палец, но тут вмешалась Лекси. Она просто оттолкнула руку незнакомки и встала между ней и Джоном.

– Вы нехорошо себя ведете, – сказала она и посмотрела снизу вверх на Конни. – Вы можете попасть в большую беду.

Блондинка взглянула на девочку, и выражение ее лица тут же изменилось.

– Твоя?

Джон хмыкнул, увидев гнев на лице Лекси. Их команде всегда обеспечивали безопасность, особенно в тех городах, где фанаты могли разбушеваться по-настоящему. Однако ему никогда не приходилось сталкиваться с ситуацией, когда бы его защищала маленькая девочка.

– Ее мать – моя знакомая, – ответил он.

Конни посмотрела ему в лицо и встряхнула волосами.

– Тогда отправь ее к мамаше, а мы с тобой покатаемся на моей машине. У меня широченное заднее сиденье.

Короткий перепих на заднем сиденье какого-нибудь «бьюика» не вызвал у Джона даже любопытства.

– Меня это не интересует.

– Я умею такое, чего не делает ни одна женщина.

Джон положил руку на плечо Лекси. Он обдумывал разные нарианты того, как отшить Конни. В присутствии дочери надо быть осторожным в озвучивании собственных мыслей.

Проблему разрешило появление Джорджины.

– Надеюсь, я вам не помешала, – сладким голоском проговорила она.

Джон тут же обнял ее за талию, заглянул в лицо и улыбнулся.