— Точно. А до этого — разведывательным батальоном этой бригады. Он был уволен секретным приказом. Друкера заподозрили в компрометирующих связях с так называемой партией войны и ее руководителем, миллиардером Алтером Хайцером.

Белоногов посмотрел на Александрова и уточнил:

— Ты имеешь в виду того самого Хайцера, что пытался занять пост премьер-министра?

— Да! Но уж слишком агрессивной даже для Израиля оказалась его политика в отношении арабов, и народ не поддержал его партию на выборах.

— Странно, — проговорил Белоногов.

— Что странно, Дмитрий Сергеевич? То, что Хайцер проиграл выборы? Ничего удивительного. Миллиардер не только не смог составить конкуренцию другим политическим оппонентам. Он оказался в подавляющем меньшинстве вместе со своей партией, несмотря на то что вложил в избирательную кампанию огромные средства.

Белоногов ответил:

— Нет, Алексей Владимирович, странно другое. А именно тайный приезд генерала Коулмана к Друкеру, связанному с Хайцером. Что между Коулманом и отставным генералом Друкером может быть общего?

— Пытались выяснить. Но не все в наших силах. В папке подробная докладная записка по этой встрече. Но самое интересное вот в чем. Хайцер после телефонного разговора с Друкером приказал своим финансовым агентам перевести на счет Коулмана в Берне ни много ни мало десять миллионов долларов.

Белоногов удивился.

— Десять миллионов? Действительно интересно, за какие такие заслуги?

— Мы считаем, что это оплата, частичная или полная, за работу «Ягуара» в Иране.

— Что, Хайцер взял и выложил десять миллионов практически ни за что? Ведь отряд «Ягуар» по-прежнему находится в Ираке и никаких действий не предпринимает. Мы осуществляем двойной контроль за его временной базой в Эрдузе.

— А больше, Дмитрий Сергеевич, Алтеру Хайцеру не за что платить Коулману такие деньги. Думаю, американец потребовал предоплаты операции «Персидская ночь». Хайцеру просто ничего не оставалось, как заплатить. Но все это, конечно, только предположения. Не исключено, что Хайцера, Друкера и Коулмана связывает общий бизнес, подтверждений чему у нас тоже нет. Но разве такое невозможно?

— Какой бизнес, Алексей Владимирович?

— Ну, скажем, продажа оружия. Или торговля наркотиками.

Белоногов отрицательно покачал головой.

— Нет, Леша, их не бизнес связывает. Сам понимаешь, что израильская разведка в момент вычислила бы и продажу оружия, и наркоторговлю.

— Значит, за операцией «Персидская ночь» все же стоит Хайцер?

— Вот бы узнать, о чем говорили Друкер и Коулман.

— Агенты пытались это сделать, но не смогли. Особняк защищен от прослушивания, как внешнего, так и внутреннего. Смогли зафиксировать только звонок Хайцеру и факт перевода денег на счет Коулмана. Но это только начало нашей совместной работы. Уверен, что информация хотя бы по Коулману у нас будет.

Белоногов поднялся, прошелся по кабинету и проговорил:

— Если Коулман прилетел в Хайфу для уточнения задачи по операции «Персидская ночь», то он скоро должен навестить полковника Фостера в Эрдузе. Коулман до сих пор в Израиле?

— Нет! Он человек дисциплинированный, ровно через сутки, сегодня, вернулся в штаб объединенных войск, где находится до сих пор. Если бы генерал покинул Багдад, мне об этом тут же сообщили бы. В Ираке мы зацепились за него плотно.

— Это хорошо. Только не переусердствуйте. Пасти генерала в Багдаде следует аккуратно. Главное, узнать, когда он отправится в Эрдуз. Для этого ему потребуется вертолет и повод покинуть штаб.

Александров улыбнулся.

— Мы, Дмитрий Сергеевич, тоже свою работу знаем. Ты получишь информацию, когда Коулман решит проведать «Ягуар».

— За Друкером установили наблюдение?

— Естественно. Попробуем взломать защиту усадьбы от прослушки, взять под контроль все встречи бывшего генерала, его переговоры, даже отношения с новой молодой секретаршей!

Но Белоногов словно не слышал генерала-разведчика.

— Заказ провокации из Израиля, можно сказать, от частных лиц. Что это, Алексей Владимирович? Самодеятельность или часть большой игры правительств США и Израиля?

— В таком случае Хайцер и Друкер — не более чем подстава, так?

— Черт его знает.

— Ну да ладно. В четверг, двадцать седьмого числа, в Астане состоится саммит Шанхайской организации сотрудничества. До его завершения Коулман вряд ли начнет действовать. Да и ты контролируешь «Ягуар». Придет время, и обстановка прояснится.

— Меня волнует, Леша, действительно ли провокация имеет целью только выставление Ирана как реального агрессора. Или же в Вашингтоне и Тель-Авиве все-таки решили начать большую войну? Они действительно используют провокацию для нанесения мощного ракетного удара по всем жизненно важным районам Ирана, в том числе и по Бушерской атомной станции?

Генерал СВР тоже поднялся, подошел к Белоногову и заявил:

— Если твой отряд «Z» предотвратит провокационный пуск иранских ракет, то ничего не произойдет. Не будет ни шумихи в отношении агрессора, ни войны. Ничего. А твои парни справятся с поставленной задачей. Они снимут проблему, утрут носы и частным лицам, жаждущим большой крови, и правительствам США и Израиля.

— Но ты представляешь, насколько непроста задача?

— А ты что, решал когда-нибудь простые задачи? По одному только нашему обеспечению отряд «Z» занимает чуть ли не верхнюю позицию. Справишься. Вернее, мы справимся!

— Устал я, Леша!

— Немудрено. На рыбалке давно был?

Белоногов отмахнулся.

— Уж и забыл, когда последний раз забрасывал удочку.

— Вот! Тебе нужен отдых. Мне тоже. А лучший отдых — это рыбалка. Может, рванем на платный пруд? Денек посидим как люди, на природе. А клюет там, сам знаешь, успевай вытаскивать. И карпы как на подбор, кило, не меньше.

Белоногов поморщился.

— Да разве же это рыбалка? На пруду, в который специально завезли рыбу, подготовили места, вплоть до дощатых платформ, со стульчиками, зонтом от солнца, с наживкой? Заплатишь, тебе и червя на крючок насадят, и рыбу под водой подцепят. Только дергай, пусть снимают. Нет, Алексей Владимирович, если уж рыбачить, то на реке, чтобы и лесочек рядом был, и берег с ракушками. Я однажды на Волге отдыхал. Правда, давно это было. Полковником еще после ранения в Афгане отпуск получил и с братом на Волгу подался. Еле доехали на его старом «Москвиче». Но зато какой отдых! Утром, как просветлеет, снасти в лодку. Вокруг тишина, гладь водная и легкий-легкий шелест у берега. Тихо отплываешь, да к затону по течению. Оно к осоке подтянет, якорек вниз, нос к траве веревкой. Как солнце показалось из-за горизонта, рыба начала гулять. То там круги, то там, потом крупняк вышел. Лещ так хлопает хвостом по воде, будто кто из пистолета стреляет. Подождал немного, червя на один крючок, тесто на другой. И леску в воду, поближе к осоке. Поплавок постоит-постоит, да и дернется. Сначала тихо, потом сильнее, а то и сразу махом под воду. Значит, клюнуло. Подсекаешь и вытаскиваешь лопыря. — Белоногов показал одной рукой на другой длину рыбы. — И по новой. Так часов до двенадцати. Обо всем забываешь. В полдень все меняется. Рыба словно на дно уходит. Ни поклевки, ни игры. Тишина. Плывешь в обрат. А брат тем временем уже ершей да окуней наловил, костер разжег, воду согрел. Ушица получилась пальчики оближешь. Под вечер…