– Сашка беги, – взмолился он, и ещё раз пнул меня под попу, выталкивая тем самым наружу. На этот раз его попытка оказалась удачной, и я вывалилась по обратную сторону окна. Со стороны окна послышался какой-то шум и возня. Не дожидаясь, когда вслед за мной в окно выберется тот, кто привёз меня сюда, я осторожно ступая по снегу босыми ногами, двинула в сторону ограждения. До него было очень далеко, но если я поднажму, то вполне возможно, что успею выбраться за пределы этой территории до того, как стану мишенью. Носки быстро промокли, и мои ступни свело от холода. Но я стуча зубами от охватившего меня озноба, продолжала медленно продвигаться вперёд, потом побежала.

Судя по темени вокруг, находились мы явно не в Москве, и скорее всего даже не в области. Улепётывая со всех ног, я почувствовала горячую влагу, сочащуюся из правого бока.

«Кровь! Моя кровь!» – вспыхнуло в мозгу, и голова закружилась. Я всё яснее чувствовала её тяжёлый солоновато-металлический запах. Зажав рану, я старалась не думать о том, что на снегу остаются кровавые следы, по которым меня запросто найдёт преследователь. Превозмогая боль, я огляделась. Из темноты всё отчетливее стали проступать контуры одноэтажных сооружений. Не думая о том, почему это делаю, я резко поменяла курс и двигалась в сторону этих построек. Ещё немного и я в безопасности. О том, что эта безопасность обманчивая, я старалась не думать. В данный момент главным было укрыться от посторонних глаз.

Схватившись за ручку двери, я поблагодарила небеса за то, что закрыть на ключ её не догадались. С тихим скрипом, показавшимся мне громовым раскатом (что тут скажешь, ночью слышимость нереальная), дверь подалась. Уже заскакивая в здание и закрывая её за собой, я почувствовала движение у себя за спиной. Значит этот звук услышала не только я.

«Полагайся на инстинкты и не паникуй,» – тихо повторяла я себе, а сама продолжала аккуратно двигаться внутри помещения, пытаясь найти укромное место.

Сооружение было чем-то вроде заброшенного склада с перегородками. Кучи деревянных ящиков и поддонов. Смесь из щебня и битого стекла. Ступней я почти не чувствовала, но в отсутствии обуви я видела и плюс, подошвы ботинок создавали бы шум, а так я передвигалась почти беззвучно. Только бы не напороться на гвоздь или куски стекла.

У стены, практически рядом со мной, я заметила большую железную бочку. Нагнувшись, убедилась, что в ней нет одной стороны, я не раздумывая ни минуты, влезла внутрь и затаилась.

Где-то совсем рядом послышались осторожные шаги. Преследователь то шёл, то останавливаясь замирал, прислушивался к происходящему вокруг, видимо не понимая, что единственный источник шума здесь – это он сам. Тот, от кого я пряталась, был в ботинках, и как бы он не пытался быть тихим, шума внутри помещения создавал достаточно, чтобы у меня не возникла желания высовываться из своего укрытия. Пока я обдумывала, как быть дальше, мой противник исследовал пространство. Удирать сейчас, не имело смысла. Если у преследователя оружие, то я даже до двери добежать не успею. Мне оставалось только ждать, когда ему надоест блуждать в впотьмах, и он уйдёт. Тогда есть шанс добраться до трассы и позвать помощь. Совсем рядом послышался топот ног. Затем что-то с грохотом упало, и я услышала тихую брань. Шаги приближались. Я замерла, стараясь не дышать.

«Господи, помоги мне. Пусть он уйдёт. Буду ходить в церковь каждую субботу. К тётушке на могилу съезжу. Нет! Ездить буду раз в месяц, и цветы живые покупать стану. Обещаю. Пусть только он уйдёт,» – мысленно повторяла я про себя, зажмурив от страха глаза.

Человек немного постоял, видимо прислушиваясь, а затем направился в сторону выхода. Скрип закрываемой двери и снова тишина.

«Ушёл он или нет? А вдруг, он как и я затаился и выжидает? Это на улице меня легко можно отыскать по кровавым следам на снегу, а здесь дудки. Среди этой грязищи, да ещё кромешной темени, кровь не рассмотреть. Ушёл он всё-таки или нет?» – подумала я, и решив рискнуть, полезла из бочки, сидеть в которой было не особо удобно. Встав во весь рост, я огляделась. Внутри я была одна, а вот что ждёт меня снаружи, оставалось только гадать.

Выждав несколько минут, я отправилась к выходу из помещения. Ещё не до конца поверив в своё счастье, я потянула за ручку двери, и сунула свой нос наружу. За что и была вознаграждена ударом по своей несчастной головушке.

В себя я пришла от холода. Кто-то тащил меня волоком по снегу. Я попыталась пошевелиться, за что опять получила чем-то тяжёлым по черепушке. На этот раз удар был слабее, так как в сознании я всё же осталась, хоть и ненадолго.

– Поднимайся, – долетел до меня голос, откуда-то сбоку. После чего прилетел удар по рёбрам. Я застонала. – Поднимайся!

– Хватит меня бить! Как я могу подняться, если всё время теряю сознание? Лучше помоги.

– Тебе же хуже… – проговорил мой мучитель и снова меня куда-то поволок.

– Куда уж хуже? У меня в боку дырка и голова вот-вот треснет, как арбуз, – мы оказались у того самого окна, из которого мне не так давно удалось выбраться с помощью Вальки. – А для чего мы… – договорить я не успела, так как мой мучитель пинком втолкнул меня в проём. На пол подвала я приземлилась на все четыре конечности, как кошка и тут же заголосила, потому что в мои ладони и ступни впились кусочки стекла, и из них начала сочиться кровь. Рана в боку показалась мне царапиной, на фоне этой пытки. И как йоги по битому стеклу умудряются босыми бродить и не морщиться? Слава Богу шею умудрилась не свернуть…

– Жива? – бросился ко мне Валя с радостным воплем. В этот момент со стороны окна послышался стук молотка. Гад решил заколотить его досками снаружи.

– Рано радуешься, – простонала я. – Мы опять в исходной точке, а шансов на спасение всё меньше и меньше.

– Это ерунда. Что-нибудь придумаем, главное, что тебя он не убил, – оптимистично проговорил друг. Меня потряхивало от холода, страха и боли. А ещё от злости, что из-за прихоти какого-то морального урода, я истекаю кровью на холодном и грязном полу какого-то барака.

– Это как посмотреть. Судя по его подготовке, наша смерть покажется нам избавлением, – продолжала ворчать я, пытаясь вытащить из ступней, сочащихся кровью, крупные куски стекла. Валька уселся рядом, и взяв мою левую ладонь, поверхность которой была усеяна мелкими осколками, тоже занялся делом. Я же продолжила стенать и посылать проклятья на голову нашего мучителя, причём в выражениях не стеснялась. Отвлекая себя тем самым от сумасшедшей боли во всём теле.

Только сейчас, когда под потолком горела тусклая лампочка, я смогла рассмотреть место, в котором оказалась. Это действительно был подвал какого-то завода или может быть фабрики. Почти по всему периметру стен тянулись трубы разного калибра. Помещение было обшарпанным. Скорее всего здание это заброшенное. Увидела я и то, на что наткнулась, когда искала арматурину. Это был стол, покрытый пластиной нержавейки. Пока я занималась созерцанием нашей темницы, дверь открылась, и вошёл преследователь.

Я перевела на него свой взгляд и охнула. По возрасту он был примерно наш ровесник, максимум лет на пять старше. Но выглядел очень паршиво, даже омерзительно. На голове вместо волос был какой-то желтоватый пушок, похожий на цыплячьи оперение и торчащий в разные стороны. Круглое лицо с маленькими глазками-щелочками, крупным носом и тонкими губами, было отталкивающим. Про такую физиономию говорят: Рожа кирпича просит. Так вот, эта рожа не просила, а требовала, и если не кирпича, то лопаты. Несоизмеримо большая голова держалась на тоненькой шейке. А нескладное тело, больше подошло бы подростку, нежели взрослому мужчине. Было в нём что-то недоразвитое. Руки, это единственное, что было доведено природой до совершенства. Большие ладони с тонкими красивыми пальцами, как у пианиста.