Целест оглянулся по сторонам. Может, и не к нему обращаются. Рони с Ависом хранили выражения лиц, достойные священников на мессе. Тао спрятал руки в карманы. Элоиза вот, кажется, готова выступить, но красавчик — это не к ней. А Вербена ждет от него, Целеста, подвигов.

«Вот черт».

— Вы мне? — Он сел прямо на грязные смерзшиеся тряпки, стараясь не думать о том, что киборг успеет придушить его, прежде чем раскаленная плазма расплавит титан.

— Тебе. Потому что ты красавчик. У тебя лучшая женщина вашего мира, хотя ты и жалуешься на несправедливую судьбу. И друзья у тебя хорошие. — В глади дисков отражалось изуродованное лицо киборга. Целест подумал об античных статуях — их ведь тоже находят с отбитыми носами, щеками и подбородками, и хранят лишь в память о возможной красоте.

— Вы не могли бы…

— Расшифрую. Конечно.

Целест кивнул. Молчание, особенно густое из-за потрескивания люминисценток, — сродни ритуальному, мантии Магнитов и почти маскарадная одежда девчонок добавляли ирреальности. Будто жертвоприношение. Целест представил себя в роли девственницы на алтаре, и тихонько фыркнул. Но дешифратор им не интересовался — зато поднес диск ко рту, словно намереваясь проглотить его целиком.

«Чего он делает?»

— Эй, — кажется, голос Элоизы. Возлюбленная сестренка не хотела отдавать рухлядь, что валялась у нее несколько лет, на съедение киборгу. Ее удержали.

Киборг выпростал длинный язык, похожий на отжатую и нерасправленную тряпку — измятый, покрытый чем-то вроде тонкой чешуи металлоидного оттенка. Искусственный, понял Целест, конечно. Плоть слаба, а железо долговечно. Дешифратор лизнул радужную поверхность — сначала бегло, пробуя, а затем принялся вылизывать по всему диаметру — от острых краев к отверстию посередине. Фасеточные глаза его закатились, язык скользил кругами — быстрее и быстрее; дешифратор оскалился и подрагивал, будто в экстазе.

— О боже, — снова не выдержала Элоиза, а когда Целест поймал взгляд Вербены, то заметил понимание. Вербена тоже умела зачаровывать своими… движениями.

Киборг отбросил один радужный кругляш, схватил второй — и все повторилось. В сухом рту не выделялось слюны, но Целесту пришлось пересилить себя, чтобы прикоснуться к облизанному дешифратором диску.

— Загрузка… сто процентов, — внезапно проговорил тот. — Распознавание: положительно. Наличие кэш-ошибок: да. Исправленных: сто семнадцать. Битые кластеры: да. Неисправленных: четыреста тридцать шесть…

Короткая пауза. Целест наблюдал, как выползает из вмятины в переносице серо-лиловая мокрица. Мокрица медленно перебирала крохотными лапками, а потом покатилась вниз — дешифратор дернул головой.

— Запрос: Амбивалент. Начинаю группировку данных. Связанные файлы: эпидемия, «одержимые», мутации. Разделение течения болезни на физический и психический подтипы. Амбивалент: разделение отсутствует. Разумность: да. Агрессивность: да, возможны вариации. Способность к инфицированию: да. Проявления: больные с частично сохраненным сознанием, управляются Амбивалентом. Возможность бессознательного управления: да. Амбивалент, причины появления: неизвестны. Теория о создании: закрытая информация, данные повреждены. Повтор запроса. Причины появления: нет доступа. Методы обнаружения: нет. Методы борьбы: нет. Повтор запроса. Методы нейтрализации: нет. Повтор запроса. Способы уничтожения: нет. Нет. Нет. Нет.

Киборг сорвался на писк, на ультразвук летучей мыши. Он заколотил обглоданными кулаками по камням и тряпью, и разлетались лохмотья с каплями гнили; Целест схватил его за запястья.

— Помоги …те же! — прошипел он, сознавая: удержать машину-эпилептика невозможно. Не силами людей. Наверное, даже не силами мутантов.

Подскочили Тао, Рони и Авис. От последних толку мало — дешифратор откинул их, пища гортанно и захлебываясь желтовато-кремовой массой раздавленных личинок. С Тао вместе сплели «сферу» — энергетическое поле, спеленали киборга, словно капризного младенца; Целест даже выхватил баллон с нейтрасетью.

— На фига? Он не одержимый. Его замкнуло, — рявкнул Тао.

На вытянутых руках удерживали нити «сферы» — словно атланты небо, Целест скривился: мышцы ломило телесно, осязаемо, хотя сеть невидима. Тао прищурился, отчего казался вовсе безглазым — гладкая желтоватосерая сифилитичная луна с дырками ноздрей.

На четвереньках подполз Авис, его волосы выбились из-под капюшона и извивались черными водорослями.

— У него мозги электронные. Не подступишься. Рони, ты сильнее, попробуй…

Рони. Прозрачный — почти флуоресцирует, как медуза. Растрепан, на лбу шишка — успел приложить киборг или сам неудачно к стене приложился.

— Да сделайте что-нибудь! — Элоиза. Сжала руки в кулаки. Ей недостает плетки — хлестать невольников. Да что ты сделаешь, девочка-сенатор?

По губе ползла кровь. Из носа. У Тао. Целест слизывал собственную и дивился, почему красная полоска на месте.

Киборг затих, но это иллюзия. Его держит «сфера»; зато ярость — древняя, могучая; ярость зверя и сотни одержимых.

Серые стены сжимаются, колотятся ракушечными створками и клацают сталактитами сосулек.

— Держись, Целест. — Вербена. Она горячая, несмотря на мороз. Она промокает платком кровь, и ради нее Целест держится. Да. Держится.

— Мозги… электронные.

— Попробуем вместе.

— Блокировка — отключение.

Авис и Рони. Ворона и крыса. Черное и белое. Символично. Заткните киборга. Его визг распиливает пополам. Бензопилой. И сфера не выдержит.

— …Вроде… все?

Целест слышал издалека. Мышцы болели, будто пропитанные молочной кислотой — сто часов тренировок без передышки. Хотелось уснуть, проблеваться и зарыться головой в сугроб — одновременно.

Дешифратор не шевелился.

— Оно… оно сдохло, да? — Элоиза первая приблизилась к туше из тлена и металла, ткнула носком сапога.

Стрекозиные глаза заклацали, к клацанью присоединилась челюсть. Дешифратор смеялся.

— Отойди. — Рони потянул Элоизу на себя. Он готов сражаться с неведомым чудищем, он уже знает, как проникнуть в его (один-нуль-один-нуль) мозги, но не рисковать Элоизой. Рони добавил, словно извиняясь:

— Пожалуйста. Оно небезопасно.

Целест оглянулся. Его спутники молили, разве не вслух, — давай уйдем, все сказано, нужно обсудить и разобраться, но не здесь, не в этой пещере из прошлого, льда и механизмов.

Целест шагнул к киборгу.

— Господин Бенджамен, вам лучше?

— Х-ха. Х-ха. Рыжий красавчик. Мокрые штанишки, а? Бен-Герой заставил вас поплясать. Х-ха. — Дешифратор оскалился и выплюнул кусок собственной щеки. «По крайней мере, безумен не более обычного». — Кто он? — кивнул на Ависа и Рони. — Черный приходил. Белобрысый нет. Он крутой… хакер… или как, по-вашему. Х-ха. Только жалостливый, да… эй ты, слышишь? Жалостливый. Нельзя жалеть.