– Я, к сожалению, не мог быть со своей семьей в то время, – говорит он. – Ко времени нашей свадьбы с Каринной я был уже генерал-лейтенантом. Карконы постоянно нападали на наши западные границы, поэтому я был нужен Императору.

Голос его звучит… не скорбно, но почти грустно.

– А потом Каринна умерла… Император не дал мне отпуска. Прошло около года, прежде чем я смог вернуться домой. К тому времени Керис уже перестала разговаривать. Я провел с дочерью всего месяц, а потом вернулся на поле боя. Когда ее выбрали для служения в Блэклифе, я был уверен, что она не выдержит там и недели, просто умрет. Она же была такая нежная. Так похожа на свою мать.

– Но она не умерла, – отзываюсь я и стараюсь сдержать желание топнуть ногой от нетерпения. Я жду, когда же он наконец перейдет к сути дела.

– Она – дочь клана Витурия, – говорит Квин. – Мы, Витурия, никогда не любили убивать. Одним небесам ведомо, что ей пришлось пережить в Блэклифе. У нее не было столько друзей, как у тебя, девочка. Сокурсники превратили ее жизнь в настоящий ад. Я пытался сам заниматься с ней, как занимался потом с Элиасом, но она не хотела иметь со мной ничего общего. Блэклиф вошел в ее сердце. Когда она стала Маской, то связалась с Князем Тьмы. Он больше всего похож на друга, которого у нее в жизни никогда не было.

– Он же не друг ей. Он ее хозяин, – шепчу я себе под нос, вспоминая слова джинна. – А кто был отцом Элиаса?

– Кто бы он ни был, она его любила, – мы стоим на краю пруда. От края плато покатые холмы сбегают вниз, к плоским равнинам, к пустыням, где обитают кочевники. Сейчас над пустынями небо голубеет – разгорается рассвет. – Когда Элиас был избран в Блэклиф, она ужасно переживала, волновалась, что он не справится. Я никогда не видел ее настолько взволнованной. Она сказала тогда, что оставила ребенка в живых только потому, что этого хотел его отец.

Так значит, Керис любила Ариуса Харпера? Его досье было украдено из школы и бесследно пропало. Керис так сильно ненавидела Элиаса… Я думала, что он – плод насилия.

– А ты знал Ариуса Харпера, генерал?

– Да. Он был из плебеев, – Квин смотрит на меня исподлобья, удивленный внезапной сменой темы. – Боевой центурион из Блэклифа, которого постоянно подвергали взысканиям за слишком мягкое обращение с курсантами… Я бы сказал, за доброту.

– Как он умер?

– Его убила группа Масок на следующий день после выпуска – сокурсники Керис, Черепа. Это было подлое убийство, их было больше дюжины на одного. Забили до смерти. И все убийцы были из патрициев. Потом отцы их кланов отмазали этих подлецов от суда. Да так искусно, что даже я не смог ничего доказать.

С чего бы группе Масок убивать центуриона? Знала ли об этом Керис? Могла ли она заказать товарищам это убийство? Но Квин сказал, что у нее не было друзей в Блэклифе. Сокурсники травили ее. И если не она подстроила убийство Ариуса, если она его любила, – почему же она так сильно ненавидела Элиаса?

– Ты думаешь, Ариус Харпер – его отец? – спрашивает Квин. – Значит, капитан Харпер…

– Сводный брат Элиаса, – киваю я. – Но все это неважно. Ее прошлое, ее история никак не объясняют того, что она сейчас творит в Навиуме. Керис пожертвовала нашим флотом только ради того, чтобы опорочить меня. Зачем?

– Мой внук постоянно говорил мне, что ты умная девочка, – невесело усмехается генерал. – Неужели он ошибся? Зачем ты смотришь на действия Керис вместо того, чтобы смотреть на нее саму? Чего она добивается? И почему? Взгляни на ее прошлое, узнай ее историю. Как все это изменило душу Коменданта? Ты говоришь, что Князь Тьмы – ее хозяин. А чего добивается он, что нужно ему? Может ли она дать то, что он хочет? Какими путями она способна добиться согласия Отцов кланов на то, чтобы этот вонючий Гримарр разорял беднейшие районы города? Просто поработай головой, если она у тебя есть. Не думай, что моя дочь хоть как-то озабочена судьбой портового города и ее жителей. Ее волнует только собственная власть.

– Но она получила приказ…

– Керис всегда было плевать на приказы. Ей нужна только власть. Ты любишь Империю, Кровавый Сорокопут. Поэтому думаешь, раз Керис тоже была воспитана как Маска, она, как и ты, верна Империи. Но это не так. Она верна только себе самой. Осознай это, и тогда, возможно, ты сможешь одержать над ней верх. А не сможешь – она выпустит из тебя кишки раньше, чем кончится эта неделя.

Когда небеса наконец светлеют, я натягиваю платье и спускаюсь вниз по ступенькам. Если поторопиться, может, смогу нагнать караван кочевников, который я видела вчера вечером. И встречусь с их кеханни.

Но в дверях меня ждет Зелла. Она сразу же извиняется, что вынуждена меня остановить.

– Муса попросил, чтобы ты оставалась здесь, – говорит она. – Для твоей же собственной безопасности. Принцесса Никла отправила йадуна патрулировать город в поисках тебя. Одна из йадуна видела тебя прошлой ночью. – Зелла тревожно сцепляет руки. – Муса велел тебе передать, чтобы ты не смела использовать свою магию. Иначе наведешь йадуна на наш дом, и все мы окажемся в тюрьме. Это его слова, не мои, – поспешно добавляет она.

– Что ты о нем вообще знаешь, Зелла? – быстро спрашиваю я, пока она не ушла. – Чем он занят? Почему сам не хочет заняться возрождением Сопротивления?

– Я просто кузнец, Лайя. И старая подруга его семьи. Если у тебя есть к нему вопросы, задай их ему лично.

Выругавшись, я ухожу во внутренний двор и сажусь помогать Дарину. Мы полируем мечи гладкими серыми брусками.

– Я слышала его, Дарин, – я быстро рассказываю брату о своей встрече с Князем Тьмы. – Он говорил всякие гадости мне в самое ухо. А потом ушел. Это означает, что он может находиться где угодно. Может быть, он уже нашел последний осколок Звезды.

Как бы мне хотелось преодолеть свои сомнения! Они сжимают грудь! Просто убить его одним ударом и снова поверить, что я могу одолеть джинна. Страх сейчас не руководит мной, как некогда, но порой набрасывается с яростью отвергнутого любовника.

Мой брат водит лезвием клинка по камню.

– Если бы Князь Тьмы действительно нашел последний осколок Звезды, мы бы это знали. Лайя, ты полностью ему доверилась и выстояла. Он боится тебя. Боится того, что ты о нем узнала и что можешь сделать с этим знанием.

– Он не должен меня бояться.

– Еще как должен, – Дарин протирает тканью отполированный клинок и протягивает его мне. Затем берет в руки свой первый серрийский меч, который я получила от Спиро Телумана и пронесла через всю Империю.

– А с чего бы ему меня бояться? – спрашиваю я. – Я же отдала ему браслет. И не смогла помешать ему убить Шэву. Чем я могу быть страшна ему?

Голос мой повышается, и на той стороне внутреннего двора Таурэ и Зелла обмениваются тревожными взглядами.

– Тем, что ты можешь остановить его, и он это знает, – отвечает Дарин, подтягивая протез, который он сделал себе для левой руки. Он использует эту штуковину, чтобы возместить отсутствие двух пальцев. Так ему удобнее работать, и в последнее время я не видела брата без этого устройства. Дарин играет со своим мечом. – Для чего тогда он убил Шэву и связался с Комендантом? Учинил погром в Землях Ожидания? Зачем ему вообще весь этот хаос, если он не боится быть свергнутым? И еще, – Дарин притягивает меня к себе, – почему он появился в тот самый момент, когда ты поняла, что можешь найти ответы на свои вопросы у кеханни?