— На обеих, — рассмеялся он.

— Простите. Не стоило мне все это на вас вываливать.

— Не извиняйтесь, я знаю, насколько это нелегко. И сдается мне, Элора предъявляет к вам завышенные требования.

— Она хочет, чтобы я во всем была идеальна. Но ведь я здесь всего лишь несколько дней.

— Думаю, вы сильная девочка. Такая же, как мать. Может, сейчас вам и сложно в это поверить, но все, что делает Элора, она делает с одной целью — защитить вас.

До этого никто не сравнивал меня с Элорой, и удивительно, но мне стало приятно. Я вдруг осознала, что Гаррет называет ее по-свойски, просто по имени. Значит, у них близкие отношения.

— Спасибо, — пробормотала я.

— Говорят, к вам вчера заходила моя дочь.

— Да. Она мне очень помогает, — улыбнулась я.

— Я очень рад этому.

Мне показалось, что он облегченно вздохнул. Интересно, какого ответа он от меня ждал?

— Я понимаю, иногда она бывает такая… — Он покачал головой. — В общем, она Вилла. Но, поверьте, у моей дочери добрая душа.

— Я знаю.

При знакомстве девушка показалась мне избалованной и капризной, и, думаю, первое впечатление было верным, но при всем при том Вилла очень искренняя и отзывчивая — это я тоже успела понять.

— Она вечно пикируется с Финном, но тут ничего личного. — Гаррет прокашлялся. — Нет, на самом деле как раз личное. Он был ее искателем. И был очень строг с ней, а Вилла терпеть не может, когда ее одергивают. Возможно, она и обижена на него, но уважает, в этом я не сомневаюсь.

— Думаю, Финн в состоянии за себя постоять. — Не сомневаюсь, — согласился Гаррет. — Я пытаюсь убедить ее терпимее относиться к манксам, особенно к Рианнон. Но пока безуспешно.

— А почему она ее не любит?

Я уже видела, как Вилла обращается с Рианнон, — сплошь колкости и ехидные замечания. Даже Аврора обзавидовалась бы.

— Дело в том, что Рианнон прожила у меня девятнадцать лет, — объяснил Гаррет. — И Вилла втайне боится, что я люблю Рианнон больше, чем ее. И хотя я действительно искренне и сильно люблю Рианнон, но дочь у меня одна.

Мне и в голову не приходило, что Гаррет любит Рианнон. Что вообще кто-то из троллей может любить мансклига. Вот, например, Элора… Ох, сомневаюсь, что эта женщина способна хоть кого-то любить. С другой стороны, у трилле кроме мансклигов детей нет. А родительские инстинкты наверняка сохранились, хоть частично. Разумеется, не у всех, но для таких, как Гаррет, вполне естественно любить приемышей.

— Как думаете, Элора любит Риза? — спросила я.

— Полагаю, Элора мало кого к себе подпускает, — задумчиво ответил Гаррет и тут же улыбнулся. — Но я точно знаю, что вас она любит.

— Ага, в глаза бросается.

Что он понимает в материнской любви? Меня-то можно назвать экспертом по чокнутым мамашам.

— Она говорит о вас с большой нежностью. Разумеется, когда вас нет рядом. — Он рассмеялся.

Интересно, насколько близки их отношения с Элорой? Уж больно свободно он ее обсуждает.

Мне вдруг представилась следующая картина: Элора в халате перед туалетным столиком, а Гаррет лежит в постели. Элора рассеянно говорит, что я красивее, чем она ожидала. И, прежде чем он успевает ответить, приказывает ему одеваться.

Я помотала головой, отгоняя непрошеную картинку, и выпалила неожиданно для себя:

— Вы с Элорой встречаетесь?

— Я бы не назвал это встречами, — фыркнул Гаррет и приложился к стакану. — Скажу так: мы с ней близки настолько, насколько это для нее возможно. По крайней мере, насколько это возможно сейчас.

— Сейчас? Но что это значит?

— Элора не всегда была столь неприступной и сдержанной, не всегда была такой снежной королевой, которую вы знаете и боитесь.

В его словах звучала горечь. И давно у них роман? Может, еще с тех пор, как она была замужем за моим отцом?

— А почему она изменилась?

— Потому, почему меняются все. Опыт. Всех меняет жизненный опыт.

Он повертел в руках стакан, гоняя по стенкам остатки напитка.

— А что случилось с моим отцом?

— Похоже, вы всерьез настроены все разузнать, да? — Гаррет искоса посмотрел на меня. — На этот разговор у меня выпивки не хватит.

Он одним глотком осушил стакан.

— И все же, что с ним случилось? — не отставала я.

— Это было очень давно. — Он помолчал. — И Элора очень горевала, когда это произошло.

— То есть она его любила? По-настоящему?

Неужели моя мать, эта ледяная статуя, когда-то была способна на страстное чувство? Что-то не верится. По-моему, раздражение и злость — вот и все чувства, которыми она может поделиться.

— Если честно, не знаю. В то время мы с ней не были близко знакомы. — Гаррет резко встал и подошел к бару. — Моя жена была еще жива.

Стоя ко мне спиной, он налил себе еще выпивки.

— Если вас так интересует прошлое, придется расспросить об этом Элору.

Я вздохнула:

— Она мне ничего не скажет.

— И возможно, будет права. Есть вещи, которые лучше не вспоминать.

Все так же стоя ко мне спиной, он выпил. Похоже, мои расспросы Гаррета расстроили.

Не зная, как исправить ситуацию, я решила, что лучше всего просто уйти.

— Простите. — Я выбралась из кресла.

— Вам не за что извиняться.

— В любом случае, мне пора. Финн, наверное, уже с ног сбился, разыскивая меня.

— Ваше высочество!

Я обернулась. На фоне задернутого шторами окна темнел его резкий, словно высеченный скульптором, профиль.

— Элора строга с вами, потому что боится привязаться к вам. Но она за вас жизнь отдаст.

— Спасибо, — пробормотала я.

Свет в коридоре показался слишком ярким после полумрака комнаты. Не знаю, чем именно я так расстроила Гаррета. Может, мои слова вызвали воспоминания о покойной жене или напомнили о том, что сейчас Элора не способна открыто любить его так, как когда-то любила другого мужчину.

И насколько можно верить тому, что он сказал об Элоре? Вряд ли Гаррет лгал, но вполне мог приукрасить правду, чтобы сделать мне приятное. И в чем-то он прав. Сложись моя жизнь по-другому, мне было бы приятно знать, что у меня есть любящая мать, но я давно уже отказалась от подобной мечты.

Финна я нашла в холле. Стоя ко мне спиной, он раздавал указания помощникам Элоры и не сразу меня заметил. Какое-то время я наблюдала, как он руководит, невольно восхищаясь его способностью всегда точно знать, что нужно делать.