Прогресс таланта Настройщика: +5%.

Симбиоз носителя с телом 34%…

Симбиоз носителя с телом 35%…

Симбиоз носителя с телом 36%…

Из-за обрушившейся на меня лавиной слабости, я не смог удерживать дальше ставший чудовищно тяжелым пистолет, и безвольно уронил руку с ним на пол. После чего мог лишь безвольно наблюдать как розоволосая хаосистка мастерки открыла засвеченным расходником односторонний зеркальный портал прямо под телом истекающей кровью ведьмы, куда этот без пяти минут труп благополучно тут же и провалился.

Дальше злобно ощерившаяся розоволосая Линда шагнула было ко мне, но добить либо пленить меня (уж не знаю, что там у стервы было на уме) ей, к счастью, помешали.

Откуда-то из глубин кафе хаосистке наперехват рывком вдруг материализовалась Серафима. И у меня уже не было сил удивлять внезапному появлению рядом еще и этой старой знакомой. Привалившись плечом к ножке стола, дальше я тупо наблюдал «из первого ряда» за их скоротечной яростной схваткой.

Град могучих ударов боевых рукавиц Серафимы столкнулся с не менее стремительным огненным вихрем линденой сабли, отчего за считанные секунды в груду щепок и невосстановимого мусора превратились четыре стола и дюжина стульев вокруг сражающихся. И тут же, едва начавшись, все закончилось позорным бегством розоволосой, которая, угадав момент, рывком перенеслась в начавший уже гаснуть портал у стены и, осыпавшись грудой зеркальных осколков, отправилась вдогонку за полумертвой ведьмой.

— И че прохлаждаемся?.. Ну-ка встать! Живо! — вымещая, походу, на мне досаду за сбежавшую хаосистку, подскочившая Серафима ни разу не ласково цапнула меня своими пальцами-тисками за шею (разумеется, развеяв предварительно с руки боевую перчатку, а то б запросто и прибить меня могла в текущем плачевном состоянии).

— Блин, че за шутки, Серафима! Мне и так, писец, как хреново!

— Ха! Неужто получилось? — отдернула руку странная женщина.

— Блин, ты мне чуть шею не свернула ручищей своей, — проворчал я, аккуратно поворачивая головой из стороны в сторону, потому как дотянуться рукой до места захвата все еще оставалось не реально — симбиоз носителя с телом только-только перевалил за шестьдесят процентов.

— Хорош ворчать, пацан. Мне ж надо было убедиться.

— А че просто спросить-то нельзя было?

— Поговори еще у меня…

— Из-з-звини-и-ите, — рискнул вмешаться в наш спор кто-то из лежащих на полу невольных свидетелей разборки ясновидящих.

— Ну че еще? — обернулась к смельчаку Серафима.

— Ска-кажите: нам мо-можно уже-же расхо-хо?..

— Не, лежите пока, — не дослушав, отмахнулась командирша. — Ща наши подъедут. Картинку вам подправят. Тогда и потопаете восвояси.

Известие о подозрительной подправке картинки народ в кафе воспринял крайне негативно. Люди зашевелились и возмущенно загалдели.

— А кто нарываться на проблемы станет, того пацан из пушки своей бабахнет, — эдак с ленцой в голосе пообещала Серафима. — Вы ж видели, как он девчонку ту пулями изрешетил. Это псих конченный. Так что злить его я вам искренне не советую.

После этого ее дополнения в кафе вновь повисла мертвая тишина.

Я спорить с авторитетной дамой тоже не стал. Оно мне надо? До полной синхронизации носителя с телом осталось еще целых тридцать процентов.

Глава 43

— Ну-ка не тронь! — гаркнула на меня Серафима, когда, доковыляв с грехом пополам до ближайшего целого зеркала, я стал выуживать из мочки уха стремную висюльку с камнем.

— Это еще почему? — обернувшись, фыркнул я в ответ.

— Серьга — артефакт, на подавление хаоса заточенный, — пояснила Серафима. — Без нее тебя легко сможет вычислить хаосист, в плену которого, насколько мне известно, ты оказался по возвращении из нашего совместного рейда в свернутую аномалию. Да и порядочником оставаться, с перекосом энерготипа в хаос, тебе станет потом крайне проблематично.

— Фак! Вот че за подстава, а⁈ Мало того, что выгляжу, как чмо какое-то размалеванное, с накрашенными лаком ногтями. Еще и кольцо это гомодрильное снять запрещают!

— Звиняй, практикант, это ни разу не ко мне предъява, — хмыкнула Серафима. — О! Вот и кавалерия прикатила, наконец.

С улицы, в подтверждение ее слов, донесся многоголосый вой сирен полицейских машин и скорой помощи.

Но первыми в дверь разгромленной кафешки ворвалась все же троица знакомых ясновидящих: Артем Борисович, Митюня и Игорь.

Двое последних тут же целенаправленно устремились к лежащим на полу невольным свидетелем схватки ясновидящих, и по замелькавшим тут же над головами обычных людей белесым вспышкам я догадался, что Митюня с Игорем с помощью какого специального прибора или артефакта оперативно корректировали свидетелям память.

Артем Борисович же, подойдя к нам с Серафимой, деловито пожал мне руку, однако вопрос при этом адресовал моей телохранительнице:

— Как прошло?

— Все норм, — подобравшись, доложила Серафима. — Я сразу его затестила. И уверена на все сто, что теперь это точно уже наш пацан. Все получилось, Борисыч. Оригинал вернулся. С чем я нас всех и поздравляю!

Продолжению разговора помешали полицейские и медики из бригады скорой, наводнившие кафе как-то все разом, от чего в практически пустом только что и просторном зале вдруг оказалось буквально яблоку негде упасть.

Отвернувшись от нас, Артем Борисович пошел объясняться с прибывшим вместе с полицией знакомым комитетчиком в сером костюме. Меня же со всех сторон обступили, закрывая от начавшейся в кафе суеты, Серафима и закончившие корректировку памяти свидетелей Митюня с Игорем.

— Ну че, практикант, с вторым днем рождения тебя! — хмыкнул Митюня, до хруста костей сжимая меня в своих медвежьих объятьях.

— Как самочувствие? — более сдержанно поинтересовался Игорь, следом за напарником крепко пожимая мою руку.

— Уже гораздо лучше, — ответил я, улыбнувшись. Но сковавшая тут же левую щеку судорога, мгновенно наказала за самоуверенность, обернувшись неконтролируемым нервным тиком.

— Ну ты сам виноват, пацан, — попенял мне Митюня. — Нефиг было паразита своего, на аномалии подхваченного, прикрывать. Рассказал бы сразу все, как есть; глядишь, порешали бы по-семейному, и все обошлось бы тогда, в итоге, куда как меньшей кровью.

— А что с союзницей-то моей стало? — решился я, после откровения здоровяка, задать старшим товарищам животрепещущий вопрос, ответ на который хотел узнать буквально с первых секунд возвращения в свое тело.

— Ишь ты, союзница, — хмыкнула Серафима.

— А ты в курсе, практикант, что она фактически узурпировала твое тело и целый месяц весьма правдоподобно выдавала себя за тебя? — спросил Игорь.

— Фига се, успешно, — фыркнул я. — Превратила в клоуна какого-то, без волос, с накрашенными ногтями и бирюлькой в ухе.

— О, это ты еще квартиру свою не видел, — ухмыльнулся злорадно Митюня.

— И тачку, — хохотнул следом Игорь.

— Фааак! — простонал я.

— Ну че вы парня пугаете, — шикнула на мужчин Серафима и тут же продолжила, обращаясь уже ко мне: — Не все так плохо, Сергей. К примеру, в институте экстравагантный заместитель твой проявил себя с наилучшей стороны. Сделал так, что ты снова стал лучшим студентом на курсе, и в любимчиках у всех преподавателей. А еще подружку завел — весьма эффектную, кстати, на мой взгляд, барышню — которая теперь, в некотором роде по наследству, тоже досталась тебе.

— Да какая, нафиг, подружка? Она ж сама типа девушка… Серафим, ты стебешься надо мной что ли?

— Нет, я ничего не придумываю, а говорю все, как есть, — заверила женщина. Однако каменное лицо Серафимы чересчур вычурно диссонировало на фоне напропалую угорающих Митюни и Игоря. И, уловив мое недоверие, она добавила: — Да к чему мне врать-то? Айфон свой достань из кармана и проверь, там туча пропущенных от зазнобы твоей.

Но отыскать доказательства в телефоне мне неожиданно помешал Артем Борисович, коршуном налетевший на нас и строго отчитавший за безответственный смех на месте трагического происшествия.

— Борисыч, ну извини, — вступился за всех Митюня. — Тут практикант просто так забавно реагирует на чудачества союзницы своей — смотреть на это без смеха не реально.

— Союзницы? Это какой еще союзницы, Сергей? — впился в меня гипнотическим взглядом начальник. — Почему ты раньше мне о ней ничего не говорил?

— Борисыч, да хорош! Я промыл уже пацану на эту тему мозги.

Переведя испепеляющий взгляд на помощника, Артем Борисович столкнулся с бронебойной митюниной ухмылкой и вынужден был отступить.

— Ладно, уводите его отсюда. Я договорился, полицейские вас не остановит, — распорядился Артем Борисович и, отвернувшись, направился обратно к «серому костюму».

На крыльце кафе меня ожидал очередной шокирующий сюрприз, когда Серафима, скоренько облачившись в невзрачный пуховик, выудив следом