немного пожевать свою руку, после чего легонько щелкнул по носу и быстро освободился.

— Успокоилась? — уточнил он. — Знаю ведь, пока не перебесишься, не уснешь.

— Чушь, — буркнула я. — У меня всегда быстро получается уснуть.

— Я каждую ночь слышу, как ты меряешь комнату шагами, хитро хихикаешь и что-то бормочешь. Ведьма, как есть ведьма.

— Ты собирался ночевать на полу, — напомнила я, уводя разговор в менее опасное русло. — Тебе же часто приходится спать в неудобных местах. На сеновале там или еще где.

— Да. Именно поэтому сегодня я лег с тобой.

Кресс задул свечу, и в комнате резко стало темно. Из окна лился серебристый свет луны, к которому я не сразу привыкла. Адаптировавшись, я посмотрела на инквизитора. Кресс лежал на соседней подушке, прижав руки к груди и прикрыв глаза. Ему бы цветок в ладони вложить, вылитый покойник.

Кресс почувствовал мой взгляд и с недовольным видом открыл глаза. Какое-то время мы смотрели друг на друга.

— Представь, какие сплетни пойдут, — зловеще прошептала я. — Ведьма не нашла в доме инквизитора метлу, поэтому всю ночь каталась на нем.

Глаза Кресса на миг округлились. Я усмехнулась, рассчитывая, что он с криком скатится с кровати и начнет осенять себя защитными жестами. Однако инквизитор расхохотался. Стало немного обидно.

— Не вздумай сказать это при Гленне, — проговорил он, отсмеявшись. — Эта фраза будет воспринята совсем иначе, Тарье. Без отсылок к магическим ритуалам и с намеком на сеновальные развлечения.

— Вот еще! — фыркнула я и быстро отвернулась к стене.

До меня запоздало дошло, насколько двусмысленно получилось. А еще я почувствовала укол недовольства. Мы словно поменялись местами.

Раньше я могла говорить Крессу пошлости и шутливо заигрывать, доводя его до нервного тика. Теперь же мои шпильки не задевали его. Наоборот, он и сам позволял себе двусмысленности, заставляя меня отчаянно краснеть и прятать лицо в подушку, как сейчас.

Пока я занималась самокопанием, Кресс улегся поудобнее. Я слышала, как он шуршит одеялом. Кресс переместился, и пружины матраса прогнулись под его весом. Я немного сползла на простыни назад.

Кресс осторожно коснулся моих волос, убирая их подальше от меча. Он вздохнул.

— Обиделась? — хрипло уточнил он.

Я замерла, обдумывая ситуации. Признавать свое поражение не хотелось. Я решила вернуть себе первенство в подколках, добившись от Кресса смущения. Развернувшись, я посмотрела ему в глаза, в которых танцевал озорной огонек. По моим губам скользнула хищная усмешка.

Я снова почувствовала себя злобной каргой, которая вот-вот доведет одного бедного наивного инквизитора до инфаркта.

Кресс слабо улыбнулся мне в ответ, даже не подозревая, что его ждет.

Глава 59

В следующее мгновение я лениво приподнялась на локтях. Высвободив одну руку из-под одеяла, я принялась выводить на мече замысловатые узоры.

— Зачем нам эта железяка в кровати? — спросила я.

— Хранить твою девичью честь.

— У ведьм нет чести, — напомнила я. — К тому же, я вряд ли смогу поднять двуручник. Если так хочешь меня защитить, лучше дай набор метательных ножей.

— Чудовище, — восхитился Кресс. — Ты и не должна махать двуручником всю ночь напролет.

— Как же мне тогда защищать свою честь?

Кресс неуловимо улыбнулся. Кажется, его забавлял наш разговор.

— Не приближаться ко мне. И меч служит символической преградой между нами.

— То есть ты признаешь, что он бесполезен? — уточнила я.

Кресс поджал губы и с отчаянием посмотрел в потолок, будто на тонком слое побелки мог найтись ответ на мучивший его вопрос. Инквизитор со вздохом убрал меч и положил его рядом с кроватью. Я торжествующе улыбнулась и перекатилась к нему под бок. Немного подумав, я закинула на Кресса ногу. Ночнушка задралась до середины бедра. Я испуганно ойкнула, заметив, что ткань сползает все выше.

Меня спас Кресс. Он мигом придавил подол сорочки своей ладонью, для верности сжав мое бедро.

— Можешь отпустить, — заявила я, убедившись, что побег моей одежды точно не состоится.

— Ты о чем? — хрипло произнес Кресс.

— Сорочку можно отпустить. Я сейчас тебя соблазнять буду!

Кресс поперхнулся воздухом, но руку с бедра не убрал. Наоборот, прижал к себе, чтобы не вырвалась. Какое-то время мы лежали молча. Я пригрелась и заползла к Крессу на грудь, устроив голову на плече, как на подушке.

— Я спать хочу, — зевнула я. — Давай я тебя по-быстрому выбешу, и мы ляжем спать по разным углам.

— Лежи уже, — простонал Кресс. — Ведьма.

Я послушно замерла. Вообще-то я никогда не пыталась никого соблазнить, разве что подкрашивала губы для своего первого возлюбленного. Понятия не имею, как стала бы развращать Кресса, если бы он решил меня все же отпустить.

Кажется, нас обоих устраивала предотвращенная сцена соблазнения. Кресс не отпихнул меня, даже когда я задремала.

Я слышала, как мерно бьется его сердце у меня под ухом, чувствовала, как рука поправляет подол сорочки, нежно проводя по коже, как тяжело вздымается его грудь, как горяча его мягкая, словно бархат, кожа.

Убаюканная теплом и покоем, я так и уснула, даже не удосужившись отвернуться от своего злейшего врага, человека, который пытался меня убить и готов был без промедлений отправить любую ведьму на костер.

Мне чудилось, что зверь где-то рядом. Его лесной мускусный аромат забивался мне в ноздри, рокочущий голос неразборчиво мурлыкал что-то ласковое.

Конечно, то был лишь сон. Ни одна магическая тварь не решится подобраться к спящему инквизитору, у которого целый склад железа под кроватью.

Утром меня разбудили солнечные зайчики, целующие мои щеки. А еще тяжесть чужого тела. Я пошевелила рукой, пытаясь освободиться. Кресс фыркнул мне на ухо и неохотно скатился на бок. Дышать стало легче, но без него было холоднее. Я выпуталась из-под одеяла и поняла, что не могу встать с кровати. На моем пути непреодолимая преграда — дрыхнущий инквизитор.

Он так сладко посапывал, что будить его казалось сущим кощунством. Но на то я и ведьма!

Я хорошенько боднула Кресса в бок и столкнула его с кровати, даже выслушала парочку проклятий, после чего свесилась к его лицу и ангельским голоском уточнила:

— Когда завтрак?

Глава 60

Кресс посмотрел мне в глаза. Я почувствовала укол совести, но он был слишком мимолетным, чтобы акцентировать на нем внимание. Кресс продолжал лежать на полу, буравя меня взглядом.

— Завтрак, — повторила я.

Кресс поднялся на локтях и мрачно окинул взглядом спальню, будто в ней могла найтись парочка тарелок со снедью.

— Сколько я спал? — хрипло произнес Кресс.

— Три года.

— Я серьезно.

— Понятия не имею, — пожала плечами я. — Мы уснули, а потом встало солнце