В конце XIII века о своей возвышенной любви к Беатриче написал Данте Алигьери в «Новой жизни». «Новая жизнь» — это автобиографическая повесть в стихах и прозе. Начиная рассказ с первой встречи, когда и сам поэт, и его возлюбленная были детьми, поэт ведет нас через всю любовную историю. Данте достаточно взгляда, поклона любимой женщины, чтобы быть счастливым, но насмешки друзей заставляют его прикидываться равнодушным к Беатриче. Он даже притворяется влюбленным в другую женщину, называя новую любовницу «дамой-ширмой», но это только отдаляет от него Беатриче. Когда Беатриче умирает, а Прекрасная Дама должна вовремя умереть от чахотки, иначе она вовсе не Прекрасная Дама, а лже-дама, Данте стоит перед выбором: лелеять и беречь в себе образ его музы и Прекрасной Дамы, или спать со своей любовницей. И то и другое вместе не получается. И он принял гениальное решение, правильное, о котором и написал в своей книге. Рыцарская культура дала свой невероятный культурный резонанс, и одним из самых блистательных, высших и глубоких проявлений этого резонанса стало вот это огненно-мужское поведение.

Есть один прекрасный фолиант, свиток братьев Лимбургов, созданный в XV веке. Называется он «Великолепный часослов герцога Беррийского». «Часослов» знаменит своими миниатюрами, в частности циклом «Времена года». Вот где можно увидеть изображение гламурной средневековой моды. Это нечто невероятное! Одеты они были феноменально прекрасно. Правда, женщин затягивали в их платья так, что просто уродовали. Но разве можно было иначе? Они же не крестьянки, не мещанки — они прекрасные дамы, а следовательно, должны быть именно такими — тонкими, возвышенными, почти бестелесными, разве только что не отлетали в мир иной. Мы думаем, что большой ошибкой современных модельеров является неиспользование такой моды сейчас. Ее надо использовать — она имеет интересные возможности. Итальянки эпохи Возрождения были одеты сказочно! — узкие рукава, узкие лица, поднятые вверх шапочки, длинные вуали на лице.

Такие же воздушность, легкость, невесомость, вытянутость присущи архитектурному стилю, получившему распространение во Франции, — готике. Итак, готика — это вопрос стиля, это вопрос мужчины и женщины, это вопрос стилистического единства всей культуры мира.

План готического собора

Практически все готические соборы имеют один и тот же план — вытянутый прямоугольник. Давайте рассмотрим подробнее. Собор имеет трехчастное деление. Нижняя часть называется «корабль». Заходя в готический собор, вы заходите на корабль. Средняя часть собора, где есть перекладина, называется трансепт, а верхняя — это алтарная часть. Именно на корабле собирается паства и сидит здесь, а корабль направляет Высший Кормчий. Тема и идея корабля — это все символика западноевропейской мысли.

Что говорили про Сталина? Наш кормчий и рулевой! Это всё оттуда идет. Направляет-то корабль кормчий и рулевой. Сталин просто подменил понятия. И не думайте, что это всё случайности. Ничего подобного. Когда начинается кризис, терминология вся подменяется.

Теперь о трансепте. Это нейтральная территория. Куда бы вы ни пришли, эта часть — ничья. Она ни Его, и не наша: ничья, выпадающая в трансовый ноль. Метафизическое место встречи Его и нас. А вот посередине — самая главная точка. Она называется «пуповина трансепта», и если вы зайдете в любой западный собор, то увидите, что именно над этой точкой возводилась игла готического «купола». Почему? Раньше в этой части собора, в боковых «карманах», размещали исповедальни — сейчас их почти нет. Это были места встречи Бога и человека. Человек должен был очиститься от грехов, и вся грязь выходила через эту точку пуповины. В этом месте происходит связка души и тела. Здесь находится портал. Помните, как Мандельштам писал?

Я ненавижу свет

Однообразных звезд.

Здравствуй, мой давний бред —

Башни стрельчатый рост!

Кружевом, камень, будь

И паутиной стань,

Неба пустую грудь

Тонкой иглою рань.

Будет и мой черёд —

Чую размах крыла.

Так — но куда уйдет

Мысли живой стрела?

Или свой путь и срок

Я, исчерпав, вернусь:

Там — я любить не мог,

Здесь — я любить боюсь…

Осип Мандельштам, 1912

Вот именно здесь и находится эта стрела. Место, где душа. Это в алтарной части витает дух, а корабль — тело. Но середина отдана душе. Между ними огромная связь. Тело и душа связаны, а дух — нет. Василий Великий, главный теолог, говорил: «По молоду душа голосит телом, а по стару — наоборот». Вот душа и тело есть история житейская и история душевная. А дух… Лучше всего об этом написал Булгаков, который прекраснейшим образом всё это знал, понимал и даже участвовал: «Перерезать может только тот, кто подвесил». Эта мысль очень четко прозвучала в диалоге Иешуа и Понтия Пилата:

«Помолчали, потом Пилат задал вопрос по-гречески:

— Итак, ты врач?

— Нет, нет, — живо ответил арестант, — поверь мне, я не врач.

— Ну, хорошо. Если хочешь это держать в тайне, держи. К делу это прямого отношения не имеет. Так ты утверждаешь, что не призывал разрушить… или поджечь, или каким-либо иным способом уничтожить храм?

— Я, игемон, никого не призывал к подобным действиям, повторяю. Разве я похож на слабоумного?

— О да, ты не похож на слабоумного, — тихо ответил прокуратор и улыбнулся какой-то страшной улыбкой, — так поклянись, что этого не было.

— Чем хочешь ты, чтобы я поклялся? — спросил, очень оживившись, развязанный.

— Ну, хотя бы жизнью твоею, — ответил прокуратор, — ею клясться самое время, так как она висит на волоске, знай это!

— Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил, игемон? — спросил арестант. — Если это так, ты очень ошибаешься.

Пилат вздрогнул и ответил сквозь зубы:

— Я могу перерезать этот волосок.

— И в этом ты ошибаешься, — светло улыбаясь и заслоняясь рукой от солнца, возразил арестант, — согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил?»

(Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита», ч. 1, гл.2).

Что на это еще скажешь? «А в терем тот высокий нет ходу никому».

Перекрест в соборе означает не только трансепт. Центральная часть собора, как бы он ни был сформирован, выполнена в виде креста. Если вы посмотрите наверх, то увидите, что там находится витражный круг — главный круг, называющийся «Роза». Проекция этого круга находится на полу, и, попадая в средокрестие, проекция круга создает соединение Креста и Розы. Прямо в центре души. Поэтому католический собор по смыслу и плану есть идеальное пересечение Креста и Розы — рыцарского символа, или в переводе на наш язык — розенкрейцеровской идеи. На самом деле, никакого человека по имени Розенкрейцер никогда не было и не могло быть. Это не имя и не фамилия — это мысль. Это великая мысль. Сердце Девы. Дева Роза в центре Креста. Тема Креста и Розы. И каменщик, что строил собор, должен был обязательно выразить эту самую мысль не только снаружи, но и внутри храма. Поэтому на иконе изображают Мадонну, которая сидит и прижимает к груди розу. Если есть изображение розы, то это есть изображение женского начала, а роза, положенная на грудь, является точным символом эпохи мужской и женской борьбы и их платонической нежности.