В доме стоит невообразимый шум, играет музыка, повсюду слышится смех. Я едва дышу, сидя в темной гардеробной, не смея ни чихнуть, ни шмыгнуть носом. Сейчас главное перетерпеть, переждать, а потом бежать без оглядки и по хрену до документов.

До сих пор не понимаю, как нам удалось с Мадиной уговорить всех тетушек, сестер и бабушек не участвовать толпой в моих сборах. Если бы хоть одна заглянула в мою комнату, наш план по обмену местами пошел к черту. К счастью, удача с самого утра на моей стороне.

В руках оживает светом мобильный телефон. Самый простой, какой можно было найти. Сообщение от Мадины: «Все хорошо». Когда она успела мне написать, без понятия. Через пять минут приходит еще сообщение. В этот раз от Саита: «Они уезжают». Кровь приливает к голове, мне становится жарко и душно, хочется выбежать из гардеробной и открыть окно, вдохнуть свежий воздух. Крепко зажимаю телефон между ног. Еще сидеть часа три точно, пока дом не опустеет от гостей. Впервые радуюсь, что комнату мне выделили на первом этаже, не нужно будет прыгать со второго, рисковать собой. Мне удается подремать какое-то время, но сплю чутко и вздрагиваю от каждого шороха в комнате. Наконец, наступает тишина. Осторожно выглядываю из гардеробной. Дверь приоткрыта, но за ней темно. Прислушиваюсь. Где-то в глубине дома, скорей всего на кухне, слышатся голоса.

Беру рюкзак, в котором самые необходимые вещи, подбегаю к окну. Открыв створку, оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей. Никого нет. Перелезаю через подоконник, на цыпочках крадусь по двору, с гулко бьющимся сердцем. Кажется, мое сбитое дыхание и сердцебиение слышно по всей округе. Смотрю по сторонам, никаких гостей перед воротами нет, только возле соседей веселятся дети. Поправляю лямку рюкзака, опускаю голову, не спеша выхожу на улицу. С каждым шагом мне все сильнее и сильнее хочется пуститься в бег, но это привлечет ненужное внимание. Нервно жую губу, когда навстречу мне идут две пожилые женщины. К счастью, они больше заняты разговором между собой, чем незнакомой девушкой на улице. Я сворачиваю за угол улицы, еще раз с опаской оглядываюсь назад, со страхом ожидая увидеть погоню. Из дома дяди никто с криками не выбегает. Перевожу дыхание и с шага перехожу на бег, надеясь, что за следующим поворотом на соседнюю улицу увижу Саита. И я его вижу.

— Все хорошо? — перехватывает у меня рюкзак, толкает к машине. Обычный, неприметный серого цвета седан, таких на дорогах полно, легко затеряться.

— Все хорошо. Поехали, — сажусь на переднее сиденье, пристегиваюсь ремнем безопасности. Саит садится за руль, с серьезным видом трогает машину с места. Я насторожено на него кошусь, опасаясь, что даст задний ход, но он меня не разочаровывает. Не нарушая правил, не спеша выезжает с района, плавно вливаясь в поток автомобилей отдыхающих им местных.

— У тебя международные права? — снимаю кроссовки, вытягиваю ноги, отодвинув максимально сиденье назад.

— Наверное, не знаю. Я тачку с рук купил у каких-то подозрительных лиц. Если нас тормознут полицейские, нам не повезет, документом на машину нет.

— А ты авантюрист, — с улыбкой замечаю, разглядывая сосредоточенного парня. Он на секунду отрывает взгляд от дороги, насмешливо на меня смотрит, усмехается.

— Как и ты. Ты осознаешь, что сейчас сделала?

— Нет, — вздыхаю, смотря в окно. И это действительно так. Пока мы не окажемся за пределами Сочи, а еще лучше краснодарского края, я не успокоюсь.

— Мадину не жалко?

— Нет. Она думает, что ей по зубам Омар, жаль, что ошибается. Он совсем не тот милый парень, которого она себе нарисовала в своей голове, — разворачиваюсь в сторону Саита, он никак не реагирует на меня. — Ты тоже не тот, кем кажешься.

— Мы все носим маски… — возникает странная пауза. — Истинное лицо никому не интересно.

— Ты думаешь?

— Я знаю. В моей большой семье приходится быть кем угодно, но только не самим собой. Ты ведь моего отца уже видела, знаешь, каким он бывает авторитетным. С ним сложно спорить, — смотрим друг на друга, кажется, Саит и я думаем об одном и том же: словах Саида Каюма о том, что мы не можем быть вместе.

— Значит против нас весь мир, — грустно усмехаюсь, отворачиваясь.

— Именно поэтому ты не готова ответить на мои чувства?

— А если у меня к тебе нет чувств, как быть? — в стекле отражается Саит с поджатыми губами.

Прикрываю глаза, стараясь отключиться от всех эмоций и не напортачить ненужными откровениями. Не знаю, как мы будем рядом друг с другом на протяжении недели, пока не прилетит мой отец, главное не поддаться притяжению, которое все еще между нами присутствует. Можно отрицать вслух, что чувств нет, можно делать вид, что приключение в Лондоне — это всего лишь приключение, но факт остается фактом, сердце ноет, сжимается и рвется к Саиту. Но я прекрасно помню каждое слово, каждый взгляд голубых глаз его отца, и будить в Саиде Каюме плохого человека не хочется. Лучше я самолично придушу свою любовь, чем позволю, чтобы придушили меня.

За окном совсем темно. Последние два часа дремота настойчиво нарушает мои личные границы, заставляя глаза закрываться. Я непроизвольно кладу голову Саиту на плечо, проваливаясь в глубокий сон. Чувствую, как меня заботливо накрывают пледом. Странно, но его мимолетная забота отзывается уколом в сердце. Хочется встрепенуться и прислониться к холодному стеклу окна горячим лбом и выровнять сбитый пульс. Но я этого не делаю, теснее жмусь к нему, ища в нем не только защиту, но и тепло от прохлады ночи.

Сколько по времени сплю, не знаю, просыпаюсь, когда автобус подскакивает на кочке. Не спешу открывать глаза, осторожно вдыхаю знакомый запах мужского парфюма. Как я оказалась в руках Саита, не знаю, но спалось мне очень хорошо. Воровато приподнимаю веки, разглядываю перед собой упрямый мужественный подбородок с двухдневной щетиной. Пару дней не побреется, будет похожим на местных мужчин с гор.

— Скоро приедем, — Саит не смотрит на меня, поэтому не видит моего смущенного и удивленного одновременно взгляда. — Я по дыханию понял, что ты проснулась.

— Ты, наверное, совсем не спал, — поспешно сажусь, приглаживая растрепанные волосы ладонями.

— Был на стреме, — усмехается, крутя кисти рук в разные стороны. — Хорошо, что мы пересели из машины в автобус.

— Я все думаю, может нам дальше поехать. Не в Пятигорск, а, например, в Нальчик.

— Думаешь, что Мадина нас сдала?

— Лучше перестраховаться. Я очень нервничаю, у меня плохое предчувствие, — прикусываю губу, с отчаяньем смотрю на спокойного Саита. Он иронично приподнимает бровь, качает головой. Не верит моим ощущением, а у меня такое чувство, что желудок в мертвую петлю завязывается. Вроде все прошло лучше, чем думала, все равно на душе тревожно.

— Доедем до Пятигорска, отдохнем денек и поедем дальше, куда твоя душа пожелает, — чешет бровь, поджимает губы. Недоволен, ну хрен с ним. Чем дальше я буду от Сочи, от дедушки, от Омара, тем лучше и спать буду спокойнее.