Волшебство ее мамы пахло коричневым сахаром – ведь она так долго была заперта в каморке, сооруженной из темной древесины из трюма корабля. Окутанная лавандовым сахаром, Роуз закрыла глаза и думала о лавандовой глазури, кухне миссис Джонс и о том, как ее необычайная история связала ее с этими двумя храбрыми, невероятными женщинами.

Сила трех волшебниц тянула остальных наружу, в небо над вдруг успокоившимся морем.

Они словно летели на волнах заклинания к вражеским кораблям. Роуз чувствовала, что Белла рядом, крепко сжимает ее руку, и знала, что они сидят на табуретах в гостиной, но в то же время они мчались по воздуху. Ее волосы развевались у нее за спиной, и она смеялась, радуясь ветру в лицо – в сто раз мощнее, чем когда наклоняешься над бортом корабля.

Затем они приблизились к талисийской флотилии, и чудесное ветреное чувство исчезло. Она разглядывала солдат в темно-синих мундирах, крошечных, как муравьи. Неужели она сможет так с ними поступить? Роуз была уверена, что, будь у короля Альберта хоть малейшая возможность, он немедленно сам напал бы на Талис. Эти солдаты всего лишь выполняют приказы. Это просто нечестно. Как она позволила убедить себя сделать это?

– У нас нет выбора, Роуз, – послышался у нее в ухе мамин шепот.

– Но это нечестно. Это жестоко. Говорят, здесь сто тысяч человек!

– Это навсегда лишит Талис возможности нападать на нас.

– Но ведь можно просто уничтожить их корабли, – снова предложила Роуз. – Эти солдаты никогда не позволят своим командирам снова развязать войну, правда же? – Роуз сглотнула. – Если мы это сделаем, все будут нас ненавидеть. И будут правы.

Секунду мама смотрела на нее, а затем Роуз вздрогнула, почувствовав, как что-то прикоснулось к ее плечу. Мисс Фелл на мгновение отпустила руку Беллы, чтобы дотронуться до Роуз черным кружевным веером.

– Миранда, она права. Это слишком. – Старая леди хищно улыбнулась. – Я придумала другое решение. Помнишь, сколько раз я заставляла тебя распускать вязание?

Миранда поморщилась:

– Разве можно распустить флотилию?

– Милая моя, ты можешь распустить все что угодно, ты вполне достаточно тренировалась. Если мы втроем изменим заклинание, остальным придется последовать за нами. Тогда у этих бедных солдат будет шанс выплыть. Ах!

Пузырь заклинания начал охватывать талисийские корабли, и до Роуз донеслись крики удивления и ужаса солдат, которые увидели, как небо стало серебристо-серым. Возможно, они решили, что попали в какой-то таинственный шторм.

Когда чары полностью окружили корабли, волшебники должны были утащить их под воду, но несколько секунд все колебались – никто не хотел начинать сеять гибель. И в это мгновение Миранда, мисс Фелл и Роуз налетели на флот, как яростный ураган, круша палубы, разрывая веревки и швыряя пехоту в холодное море. Атакуя корабли волшебством, Роуз постоянно шептала «Простите», хотя, конечно, не знала, как это сказать по-талисийски. Мимо нее пронесся сияющий белый пушистый вихрь – Гус радостно присоединился к разрушению.

Все закончилось до ужаса быстро.

Роуз моргнула, поежилась и открыла глаза. В камине жарко горел огонь, а из глубин дома доносился запах свежих маффинов. В трехстах километрах люди барахтались в воде и отчаянно цеплялись за обломки дерева – все, что осталось от их кораблей, а в Фелл-Холле близилось время чая.

Она снова поежилась и почувствовала прикосновение маминого платья из розового шелка. Оно уже десять лет как вышло из моды, но, даже провисев столько времени в обшитой кедром гардеробной, осталось красивым. Миранда опустилась на колени перед дочерью и взяла ее за руки:

– Не надо. Лучше подумай о том, что случилось бы, если бы они высадились на берег, Роуз. Талисийский император немилосерден. Наши страны враждуют уже пятьдесят лет, открыто или тайно. Началась бы бойня.

– А теперь мы можем вернуться в Лондон? Можем вернуться домой? – смущенно спросила Роуз. Она уже не знала, где ее дом.

Ее мама улыбнулась:

– Мистер Фаунтин чрезвычайно огорчился, когда понял, что мое возвращение может помешать ему учить тебя. Он заставил меня пообещать, что я не стану забирать тебя из его дома. И даже пригласил тоже жить у него и помогать обучать всех вас.

Роуз улыбнулась в ответ, а затем громко рассмеялась, заметив выражение безграничного ужаса на лице Фредди.

Гус запрыгнул Роуз на колени и посмотрел на ее маму, сощурив блестящие глаза.

– Мы возьмем павлинов с собой в Лондон?

Роуз погладила кота и почесала его за ушами.

– Ты бы предпочел павлина или целого омара с соусом? – прошептала она.

Миранда кивнула.

– Ты теперь, знаешь ли, герой войны. Можешь потребовать у короля пожизненный запас омаров.

– На омара не так интересно охотиться, – с сожалением пробормотал Гус. – Они ужасно медлительные. Но вкусные.

Роуз улыбнулась ему, проводя тыльной стороной ладони по мягкому, шелковистому меху под его ушами. Разговаривать с волшебным котом о дорогих морепродуктах ей казалось совершенно нормальным. Более нормальным, чем разговаривать о чем угодно с собственной мамой. Роуз все еще не могла поверить, что у нее есть мама, но была убеждена, что ей это понравится. Иногда она ловила на себе мамины взгляды, полные восторженного удивления. Никто и никогда еще не смотрел на Роуз такими глазами.

Дверь гостиной медленно отворилась, и вошли несколько горничных с подносами с чаем. Вслед за ними вошел Билл с большим блюдом сэндвичей, которое он поставил прямо перед Роуз. Он быстро поклонился Миранде и мисс Фелл.

– Значит, у вас получилось? – тихо спросил мальчик у Роуз, предлагая ей сэндвич и притворяясь, что не замечает, как к блюду тянется белая лапа. – Сэндвичи с маринованными креветками с другой стороны, мисс, если вам их захочется, – добавил он. Лапа исчезла, а с другой стороны блюда пропал сэндвич.

Роуз кивнула.

– Получилось. – Она улыбнулась ему; в уголках ее глаз появились веселые морщинки, а в душе разлилось радостное волнение. – А теперь мы поедем домой.