И тут являются эти трое. И начинают его расспрашивать. Пока еще непонятно, чего конкретно они хотят от него? Он-то знает, чего от них хочет – бомбы, сенсации, взрыва. А вот они…

– Мы?

Мужик, который нравился Новикову с каждой минутой все меньше, ушел от прямого ответа, промычав что-то про последовательное движение или нечто в этом роде. Пацан промолчал. А вот девушка…

Ах, миленькая! Ах, ну до чего же хорошенькая! До чего словоохотливая!

– Понимаете, в моей жизни тоже много чего изменилось после того, как Александра…

– Это та, что погибла? – Володя увлек прелестницу ближе к окошку, оперся на подоконник локтем.

– Да, она… Короче, она погибла под колесами машины. Списали все на несчастный случай.

– Нашли мерзавца? – с каменным лицом поинтересовался Новиков.

Самому-то ему, чего греха таить, Александру эту очень, и не раз, хотелось спустить с лестницы. Залепить ей рот скотчем и толкнуть вниз, с наслаждением наблюдая, как болтаются в воздухе ее косолапые ноги. Ну так она ему кровь сворачивала, так надоедала!

– Нет, не нашли. Да и не искали особо.

– Ясно, – с печалью изрек Новиков, в душе понимая полицию, как никто другой.

Им она, по слухам, тоже надоедала будь здоров. Тот светловолосый и симпатичный, хоть и в двух словах, но жаловался на настырную жалобщицу.

– И что же, это преступление так и осталось нераскрытым?

– И это, и другое еще.

– Какое другое?!

Володя снова почуял запах пороха, сокрытый в глубине той самой бомбы, со взрыва которой все в его журналистской карьере должно пойти по-иному. Он будет…

Нет, не так. Он обязательно станет знаменитым! И известность ему принесет не карамельно-паточная хреновина про разлученных в детстве близняшек, или про студенческую любовь, не угасшую даже после трех условных сроков возлюбленного. Нет! Известность ему принесет реальная история этой вот красивой девчонки, в темных глазах которой застыло тревожное ожидание непременной беды.

– Потом напали на меня. Я едва осталась жива. Тот, кто убил Александру, наверно. И мы решили, что авария та не случайная, как и нападение на меня. Думаю, все это как-то связано.

– Что?! На… На вас что сделали?! Напали?!

Он поперхнулся собственным честолюбием, услышав последние ее слова. Все мысли о возможном профессиональном триумфе тут же улетучились, остались лишь трусливые и скользкие, что заставили его взять больничный и просидеть семь дней за закрытой дверью.

Та глупая баба в самом деле на что-то такое наткнулась?! Наверняка! Наверняка!!! Она сказала в последний свой визит, что…

– Они грабят не всех, – не заметив, выговорил он вслух.

И тут же пожалел об этом.

– Слушайте, господин Новиков…

Рука холеного красавца, опустившаяся ему на левое плечо и с силой придавившая, оказалась невероятно тяжелой. Просто неподъемно тяжелой, такой, что он по самые колени в пол ушел, да! И слова, изрыгаемые его губастым ртом, были по сути своей ужасными и угрожающими.

– Если вам что-то известно, то… Не советую вам молчать! И настоятельно рекомендую сотрудничать…

– Со следствием? – с глупым хихиканьем спросил Володя, с отвращением почувствовав, что вспотел до самых носков. Похоже, даже носки стали мокрыми.

– Не со следствием, а с пострадавшими.

– А пострадавшая у нас она? – Новиков качнул подбородком в сторону девушки. – Кажется, вы представились Алисой?

– Да, она Алиса. И она моя девушка. Не советую вам никакой игры глазами и прочее. А настоятельно рекомендую, повторюсь… – Нажим на плечо, чуть ослабевший, снова сделался непереносимо ощутимым. – Нам помочь. Потому что мы в тупике!

Володя, обладавший все же каким-никаким, но воображением, хотя и врать особо не мог на страницах, тут же увидел себя со стороны.

Вот он, согнувшийся корявым древесным сучком, стоит у окна, один локоток на подоконнике. Второй далеко оттопырен, потому что руку сунул в карман. Напротив красивая девушка. Смотрит на него с надеждой и печалью. И в глазах этих, обращенных на него, не то что утонуть, в них сгинуть можно за мгновение.

Рядом ее… парень, назовем его так. Он властвует и повелевает. И заставляет Новикова отчаянно трусить и ненавидеть себя за эту самую трусость. И самое страшное, его девушка все это видит!

Черт возьми!..

Он резко выпрямился, радуясь про себя, что удалось сбросить этим рывком властную руку с плеча. Провел ладонью по лбу и снова порадовался, что пот прошиб его лишь под одеждой. Глянул на подростка, которого, похоже, вся эта канитель и визуальная дуэль не занимали нисколько, он что-то свое гонял. И спросил, надеясь, что выглядит надменно и достойно:

– Вы всерьез полагаете, что моего профессионализма хватит на то, чтобы вывести вас из тупика?

Оп-па! Молоток! Он просто душка!!! Он сделал все, как надо! И у него все получится! И трусить, что осколки той самой давно и настоятельно требуемой от него бомбы могут разлететься и задеть его, не следует!

– Ну… Я не знаю… – неуверенно произнес красавчик и досадливо прикусил губу, поняв, что занюханный журналист заштатной газетенки его обошел.

И тут нежным эхом, слабым, легким воздушным потоком, по фойе, пропахшему насквозь солярой, ветошью и удобрениями, пронеслось:

– Да.

Все тут же уставились на Алису.

– Да, я думаю, что вы тот, кто нам поможет выбраться из этой истории с наименьшими потерями, – Алиса виновато улыбнулась насупившемуся Максу. Пробормотала невнятное извинение и тут же спросила: – Вы можете сейчас уйти с работы?

– Я? – переспросил Новиков, мысленно уже пять минут назад пославший всю эту вонючую редакцию с ее газетной брехней. – Постараюсь.

– Мы ждем вас в машине, – улыбнулась она ему одними глазами и предупредила, спешно шагнув за своим парнем, сердито метнувшимся на улицу: – У нас очень мало времени!

– Времени на что? – забормотал он глупо, совершенно по-пижонски приосанившись. – На то, чтобы меня дождаться? Так я быстро, только комп выключу и…

– У нас, Владимир, очень мало времени на то, чтобы уберечь себя и других от опасности!

Когда Новиков двумя часами позже узнал все во всех подробностях, кого именно и от какой опасности следует спасать, и его в том числе, у него сразу разболелось все внутри. Заныли живот, зубы, коленки. В спину вступило так, что нога, казалось, отнялась.

Нет, он, конечно, хотел известности. Более того, он ее жаждал! И понимал, не дурак, что это всегда сопряжено с опасностью, риском и пр. И девушке, красивой, умной, необыкновенной, ему очень хотелось помочь. Но…