Я был снова счастлив. Все было в порядке, мы по-прежнему понимали друг друга с полуслова. К Тае подошли две девочки с каким-то вопросом, и я вышел из беседки.

После ужина на вечерней линейке опустили флаг, на стене главного корпуса диапроектором покрутили какие-то неинтересные мультики, после отбоя мы разбрелись по палатам и перед сном, когда был потушен свет, так же, как и в прошлую смену, завелся разговор про страшилки – медведя, который ест людей, и лунатиков, которые якобы шастали по крышам корпусов по ночам.

Основные события стали разворачиваться на следующий день. В семь утра по сигналу горна мы, полусонные, поеживаясь от утренней прохлады, поплелись на зарядку, которую проводил наш Сержант. Он был в обтягивающей майке с короткими рукавами и так явно гордился своим телосложением, что тошно было смотреть.

После завтрака я заступил на дежурство возле знамени лагеря. Обычно по лагерю дежурил какой-то отдельный отряд, распределяясь по постам – помощь на кухне, уборка территории, дежурство на воротах при въезде, слежка за корпусами – чтобы до тихого часа никто туда не заходил. Из всех видов дежурств самым муторным было торчание возле шеста с флагом, потому что надо было все время стоять, сидеть нельзя. Если бы я дежурил с отрядом в обычном режиме, то меня бы периодически сменяли, но так как я отбывал наказание, разрешалось отлучаться каждый час лишь на пятнадцать минут, ну и на кормление. По этой причине назначенные туда двое мальчишек из третьего отряда с энтузиазмом отсалютовали мне, сдав пост, и куда-то убежали. Первые часы стояния прошли сносно, пару раз ко мне прибегал поболтать Гарик, потом пришла Тая и тайком сунула мне яблоко. Вожатый дежурного отряда приходил отпускать меня в туалет и попить воды. В последний час перед обедом солнце уже стало прилично припекать и я, прислонившись к шесту, прятал в его тени голову. Бетонная площадка, в которую был вкопан шест с флагом, имела форму пятиконечной звезды, и в ее трещинах то и дело мелькали хвосты и головы небольших ящериц. Одна из них выползла погреться и замерла прямо возле моей ноги. Я очень медленно поднял ногу в сандалии и резко наступил ей на хвост. Ящерица мгновенно скрылась в расщелине, я нагнулся и взял в руку извивающийся хвост.

Вдруг сзади послышался резкий призывный свист. Я уронил хвост и оглянулся. В метрах пяти росли несколько кустарников, а сразу за ними начинался густой лес. Я присмотрелся и увидел за одним из кустов какое-то светлое пятно. Свист повторился. Я подобрал небольшой камушек и кинул в сторону куста.

– Пацанчик, ты чего? – раздался сиплый голос, показавшийся мне очень знакомым.

Из кустов вылез гроза всех мальчишек в городе, известный хулиган по кличке Сталик, из потомственной, так сказать, уголовной семьи. Дерзкий, бесшабашный, безжалостный в драках – его побаивались даже многие взрослые. Я его сразу узнал в первую очередь по широкому шраму на щеке. На Сталике была неизменная кепка, надвинутая почти до бровей, застиранная светлая тельняшка и черные просторные брюки, на шее висел бинокль. Пару лет назад у меня была с ним стычка по поводу украденного у меня велосипеда, и он повел себя очень достойно и помог мне. С тех пор между нами сложились хорошие отношения. Уверенный, бесшабашный и веселый, в его компании никогда не было скучно. Сталик подошел поближе, я пожал руку с наколками на кисти и костяшках пальцев, – еще раньше он мне рассказывал, что в детской колонии все увлекались татуировками. Его сморщенное лицо, по которому нельзя было определить возраст, расплылось в улыбке, обнаружившей недостачу пары зубов спереди.

– Ну че, флаг типа охраняешь? Или ящерок давишь?

Я посмотрел под ноги, хвост ящерицы продолжал подергиваться.

– Да, тут один козел есть, вожатый, наказал меня.

– Такой, с толстыми бровями? Хочешь, отомстим? Только скажи.

– Да не, не надо, – ответил я и удивился. – А ты откуда его знаешь?

Он ухмыльнулся и прищуренными глазами оглядел территорию.

– Лучше я присяду, нельзя чтобы меня запалили, я вроде как в бегах. А ты смотри в оба, если кто подойдет, маякни сразу.

Он лег на газон, сорвал травинку и стал ее жевать.

– Я тут поизучал жизнь вашу лагерную, – он похлопал по биноклю, – времени полно, а делать-то нечего.

– Что значит в бегах? Скрываешься? От кого?

Он поднял голову, в цепком остром взгляде черных глаз была серьезность.

– Тебе, пацанчик, скажу. Но никому ни слова. – Он выплюнул травинку и сунул в рот другую. – Ребята мои залезли в магаз, в «Детский мир», запалились и свалили все на меня, еле ноги унес.

– Как залезли? Почему?

– Очень просто залезли, сняли стекло в окошке и залезли. Самокаты новые поступили.

Он опять сплюнул.

– Ты не забывай, поглядывай по сторонам.

– Смотрю, никого нет. А где ты живешь, в лесу, что ли?

Сталик достал из штанин пару диких груш и кинул мне одну.

– Почему в лесу? Я кайфово устроился, получше будет, чем вы тут. Покажу.

Я откусил и стал жевать твердую, но терпкую и душистую грушу.

– И что, все из-за каких-то самокатов?

Сталик не ответил, смотрел куда-то в небо, потом перевел взгляд на меня.

– Сторож в драке нож случайно схлопотал, живой остался, но все-таки… Хреновы дела, короче.

Я перестал жевать.

– А что будет? Сколько скрываться будешь?

Он нахмурился, потом откусил свою грушу и сказал с набитым ртом:

– Не знаю пока, придумаю что-нибудь. Все, баста, – он провел пальцем по горлу, – вот тут уже эта тема.

От столовой раздался звук горна.

– Обед. – Сталик кашлянул. – Можешь одну просьбу? По-братски.

– Конечно!

– У меня со жратвой не очень. Захватишь для меня хлеб и сахар, лады?

– Лады.

Сталик легко встал без помощи рук и посмотрел в сторону корпусов.

– Вон кто-то вроде сюда идет заменять тебя, пойду покурю, приду позже. Держи, сюда можешь положить, – он достал из кармана и протянул мне смятый целлофановый пакетик.

Пригнувшись, он побежал в сторону леса. На обед давали щи и макароны по-флотски.

– Как дежурство? Тяжело? – спросил Гарик.

– Терпимо, – я покосился в сторону ребят, сидящих с нами за столом, – подвинь мне поближе хлебницу.

Держа под столом пакетик, я сунул туда несколько ломтей хлеба, нарезанный ломтиками сыр и горсть кубиков сахара. Гарик ни слова не сказал, лишь под конец обеда, когда я пытался незаметно запихнуть пакет с провизией под рубашку, посоветовал:

– Сними пилотку и положи туда.

Я вывернул поля пилотки, отчего она стала почти в два раза объемнее, и положил туда пакет. Держа пилотку под мышкой, я вышел из столовой, смешавшись с ребятами, под прикрытием Гарика.