Уже позже, у себя в комнате он прочел размышления Женщины Кошки о поведении людей в экстремальных обстоятельствах. Одни ложатся и подымают лапки кверху, это жертвы, другие бьются до последнего, ища выход из, казалось бы, безвыходной ситуации. Оказалось, что любимым героем Женщины Кошки является Индиана Джонс. Разумеется, Адам Кукиш тут же не упустил возможность вставить свою ядовитую шпильку, что все бабы одинаковы. Индиану Джонса им подавай. Только бы за мужика спрятаться! А сами чего? Только-то и могут, что визжать. На это Женщина Кошка заметила, что в экстремальной ситуации не грех и повизжать. Даже посоветовала Кукишу самому попробовать не завизжать, если из темноты на него кто-нибудь внезапно выскочит. А вот Индиана Джонс уж точно не завизжит. Тут уж Сергей Второй Кровососов, он же Сергей Сергеевич Комаров тоже не удержался и высказал свое мнение. Тоже мне, нашла героя! Подумаешь, Индиана Джонс. Одно дело дубиной где-нибудь в прериях размахивать или из пистолета палить, а другое дело в офисе за свои интересы биться, когда даже не знаешь, с какой стороны пуля прилетит. Ну, не пуля, конечно, а какая-нибудь дыня, в смысле проблема. Попробуй-ка, будучи законопослушным гражданином в костюме и галстуке управится с вооруженными до зубов людьми в камуфляже и при погонах. Только-то и остается, что портфелем отбиваться. Неожиданно Женщина Кошка с ним согласилась, а Иван Петров сообщил, что у всех его знакомых бизнесменов хотя бы раз уже были в офисах обыски. А уж про налеты пожарной инспекции и санэпидемстанции и говорить даже нечего. Этим до всего есть дело, и на всё приняты разные законы, которые невозможно не нарушить. Тут и Адам Кукиш согласился, что перед оголодавшими полицейскими офицерами и санитарными врачами бессилен даже Индиана Джонс. Уж он-то в первую очередь, потому как кроме лассо и пистолета необходимо еще иметь чемодан с баксами, чтобы отбиться от внезапно нагрянувших проверяющих.

Так вот за хозяйственными хлопотами и вечерними беседами сначала с Тарасовой у камина, а потом с Женщиной Кошкой в Физбуке для Сергея Сергеевича Комарова незаметно пролетел ноябрь. Ситуация неожиданно разрешилась в начале декабря. Видимо Борюсик с Витюшей наконец определили, кто и чего хочет, а также кому и чего надо заслать, чтоб отстали. Борюсика выпустили на свободу, и он тут же умчался куда-то за границу. Через адвокатов с Комаровым связалась незаменимая Регина. Она позвонила поздним вечером, когда Сергей Сергеевич уже устроился с бокалом красного вина на диване, чтобы рассматривать горящие поленья, а Тарасова начала свой ежевечерний нервный забег перед камином.

– Сереженька, здравствуй дорогой, – промурлыкала Регина. – Торпеда прошла мимо, так что ты можешь смело вылезать из подполья.

– Ну, слава богу! – облегченно выдохнул Комаров. Ему было очень хорошо у Тарасовой, но надо же и честь знать.

– Да, да, слава богу, конечно. Только тут есть еще вопросы, масса вопросов, – продолжила шелестеть Регина.

– Какие вопросы? – насторожился Комаров.

– Ребята наши Борюсик с Витюшей решили от греха свалить подальше, а бизнес продать, – Регина шмыгнула носом. – Их, конечно же, можно понять. После такого вот. Так что мы с тобой остаемся на оформлении. Ну, как обычно это бывает. Ты же понимаешь. То, се. Завершающие операции.

– А дальше?

– А что дальше? Оформление – процесс длительный. В любом случае приезжай, обговорим детали. Я вот по тебе соскучилась уже. Ты соскучился?

Комаров не знал, что ответить. Отношения с Региной в этот момент как-то волновали его меньше всего. Ведь из услышанного он четко понял, что после этого самого оформления продажи бизнеса и завершающих операций Сергею Сергеевичу Комарову грозит остаться без работы. Совсем.

– Погоди, Регина. Я должен всё обдумать, – Сергей Сергеевич дал отбой, нахмурился и уставился на Тарасову. Та перестала мельтешить у камина и встревожено смотрела на него. Он уже знал, когда Тарасова тревожилась, у нее на лбу проступала суровая вертикальная морщина.

– Что случилось? – спросила она, ставя бокал на каминную полку.

– Все закончилось, – сообщил Сергей Сергеевич и тяжело вздохнул. – Отбой воздушной тревоги.

– Так это же хорошо.

– С одной стороны – да. Меня не посадят в тюрьму.

– А с другой стороны?

– Владельцы решили продавать бизнес, так что максимум через полгода я останусь без работы.

– Не факт.

– Факт, – Сергей Сергеевич залпом проглотил содержимое своего бокала, поставил его на столик и обхватил голову руками.

Любовь Владимировна Тарасова подошла к нему, обняла за плечи и тихонько пропела:

– Мама, мама, что мы будем делать, когда наступят зимни холода?

– У тебя нет теплого платочка, у меня нет зимнего пальта! – поддержал её песню Комаров, утыкаясь носом Тарасовой в живот. Ему вдруг стало очень спокойно, как в детстве с мамой. Вот тебе и геройский мужчина – Индиана Джонс. Он стремительно встал, обхватил Любовь Владимировну, сжал изо всех сил так, что она даже пискнула и крепко поцеловал. Так, наверное, и должен себя вести Индиана Джонс в экстремальной ситуации.

– Господи! Сколько же мы время-то потеряли, – прошептала Тарасова, прижимаясь к нему.

Хорошо Валентины уже отбыли восвояси, поэтому Комаров не поволок хозяйку замка к себе в гостевую комнату, а тут же повалил её на диван у камина и стал срывать с нее и с себя одежду. Любовь Владимировна скромно ему помогала, не переставая тихо напевать песенку про зимнее пальто и бедняжку маму. Единственное, что он потом помнил из произошедшего, так это её безукоризненную длинную ногу на журнальном столике. С дивана они каким-то образом скатились на ковер и там уже затихли. Комаров рассматривал теряющиеся в полумраке потолочные балки и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Ему было хорошо. Он думал, что валяется сейчас на ковре в чужом доме, из которого назавтра необходимо съехать, а ощущение такое, будто бы наоборот он только что вернулся домой. Он провалился в сон и очнулся через некоторое время от покалывания во всем теле. Ковер хоть и выглядел весьма симпатично, но от него нестерпимо хотелось чесаться. Тарасовой рядом не было. Из-за дивана выглядывала «Хрюня», подмигивая Комарову зеленым глазом. Сергей Сергеевич встал и отправился в свою комнату принять душ. Вернулся он, намотав на себя полотенце, и стал собирать с пола свои шмотки. Вместе с ними он обнаружил невероятной красоты кружевной лифчик и тут же, как заправский фетишист, оглядываясь по сторонам, засунул его в карман собственных джинсов.

– Любаша! – позвал он тихонько. Из дверей в кухню показалась Тарасова, тоже завернутая в полотенце.

– Проснулся? – поинтересовалась она.

– Угу. Теперь можно и поговорить.

– Давай лучше выпьем, – предложила Тарасова.

– Да ты пьянчужка!

– Точно, – согласилась Тарасова, кивнув растрепанной головой. – Бытовая пьяница.

Комаров уже хорошо знал, где и что находится в этом доме, поэтому уверенно направился к винному шкафу. На днях он сопровождал Валентину в походе за продуктами и самостоятельно, на свой вкус закупил вина. Любаша его выбор одобрила, но отругала за то, что он, возможно находясь в розыске, светится в гипермаркете, где везде камеры наблюдения.