Стоит, однако, уточнить, что вышеприведенные установки носили условный характер и в большей мере касались ситуации в Сербии, чем в остальной Югославии, так как в каждом отдельном случае внутренняя организация одного четнического отряда (не говоря уж о четнических корпусах и их группах) отличалась от другой, в зависимости от местных условий, амбиций командиров и активности ЮВвО в данном регионе.

Центральная координация пропагандистских усилий долго оставалась слабым местом ЮВвО, входя в прерогативу оперативных командиров, хотя первый глава пропаганды при штабе ЮВвО (Д. Васич) и был назначен на этот пост еще до лета 1942 г. Лишь в начале 1944 г. было создано Военное пресс-бюро при штабе ЮВвО, которое специализированно занялось координацией пропагандистских усилий в частях ЮВвО по всей стране. Именно тогда пропагандистский аппарат ЮВвО, росший снизу, а не сверху, приобрел законченный вид. Этому способствовал и тот факт, что с начала 1944 г. ЮВвО отвернулось от своей прежней национальнонеполитической программы (где идеология была достаточно ограниченной и сводилась к формуле «С верой в Бога, за Короля и Отечество!») и впервые сформулировало реальные планы послевоенного устройства страны. В пропагандистских текстах фигурировали формулировки с январских конгрессов в селах Ба и Праняны, с широкой детализацией социальных обещаний (обращения «К рабочим и батракам!», «Крестьянин-хозяин — лучший хранитель свободы и демократии»[202]). Именно в этом виде аппарат пропаганды и дожил до октября 1944 г., когда вследствие вступления в Сербию Красной армии и поспешного отступления четников дошло до значительного разброда и шатаний, т. к. внезапно значительная часть территорий действия ЮВвО оказалась за линией фронта (под властью Тито), а часть — в прифронтовой зоне. В походной обстановке привыкшие к стационарным условиям пропагандисты Д. Михаиловича работали с трудом.

История ЮВвО и Равношрского движения будет неполной, если сконцентрировать внимание лишь на территории Сербии. За ее пределами — на территории горных районов Черногории и Словении (ставших итальянской колонией), на территории Независимого Государства Хорватии (в Боснии, Герцеговине, Лике и Далмации) — в годы Второй мировой войны также действовала организация Д. Михаиловича. Однако в отличие от Сербии, где с весны 1941 г. до весны 1945 г. она формировалась в основном под контролем Д. Михаиловича, там ситуация была совершенно иной. Организаторы четнического движения на этих территориях выдвигались и создавали свои отряды изначально сами, а контроль и влияние Д. Михаиловича от начала и до самого конца войны было заметно более слабым. На этих территориях не было коллаборационистского управления, в аппарате которого имелись бы многочисленные сотрудники, положительно настроенные к ЮВвО (как это было в Сербии), поэтому местные силы четников, вовлеченные в гражданскую войну с коммунистами, сами и с большей активностью вступали в соглашения с оккупантами. Этому особенно способствовала сравнительно мягкая оккупационная политика итальянцев.

Начнем с Черногории и Рашской области[203], которые после скоротечной Апрельской войны представляли собой резерват относительного мира и спокойствия. Итальянцы заигрывали с черногорцами, стараясь раздуть пламя черногорского сепаратизма. У этого заигрывания была своя предыстория времен Подгорицкой скупщины, которая в ноябре 1918 г. высказалась за свержение черногорской династии Петровичей и присоединение к Сербии под властью сербской династии Карагеоргиевичей. Большинство патриотически настроенного населения Черногории («белаши», т. е. белые) тогда с презрением осудило трусливое поведение престарелого черногорского короля Николы Петровича, который капитулировал перед австро-венгерскими войсками, в отличие от сербского Петра Карагеоргиевича. В то же время часть родственников и друзей представителей политической элиты Королевства Черногории, не желая терять своего статуса, были против решений Подгорицкой скупщины. Эти недовольные («зеленаши», т. е. зеленые), оказавшись в полном меньшинстве, выступили крайне агрессивно. Они организовали так называемое Рождественское восстание, пытаясь помешать воссоединению Сербии и Черногории (как во времена общего святого покровителя сербов святого Саввы), но получили быстрый и решительный отпор со стороны «белашей» и поддержавшей их Сербии. За спиной «зеленашей» стояла Италия, королевой которой в 1900–1946 гг. была дочь короля Николы Петровича — Елена Савойская. Кроме монархических претензий Италия имела и куда более реальные амбиции — она стремилась сохранить независимость Черногории, т. к. уже планировала превратить Адриатическое море в итальянское озеро и в октябре 1918 г. попыталась оккупировать соседнюю Албанию. Серым кардиналом Рождественского восстания стал агент Военного министерства Италии Д. Балдаччи.

После поражения Рождественского восстания так называемая «черногорская армия в изгнании», разместившаяся в Италии, до 1921 г. совершала регулярные нападения на югославское приморье, а банды сепаратистов бродили в горах до 1924 г. Роль итальянской королевы предстанет в еще более сложном ракурсе, если вспомнить, что Италия возмущала народ против войск короля Петра Карагеоргиевича — супруга другой дочери Николая Петровича, матери принца, а потом и короля Югославии, Александра Карагеоргиевича. Возможно, именно это и привело к крайне мягкому отношению Белграда к захваченным в плен повстанцам — никто не был осужден на смертную казнь, и даже несколько совершивших особо тяжкие преступления и приговоренных к пожизненному заключению были спустя несколько лет помилованы Александром Карагеоргиевичем. Более того, организаторам восстания разрешили продолжить политическую карьеру и даже определили государственную пенсию. Благодаря мягкой и мудрой политике большинство бывших сепаратистов, в отличие от горстки озлобленных эмигрантов, смягчили свои взгляды. Это позволило им найти некоторое число новых сторонников, которые, впрочем, говорили теперь не о сепаратизме, а лишь о федерализме. В условиях централизации Цетинье и Подгорица превращались из главных городов пусть и маленького, но независимого королевства в захолустье, что, естественно, не одобрялось местным населением, так что многие, даже просербски настроенные, местные жители увидели выход в превращении Королевства СХС в Королевство сербов, черногорцев, хорватов и словенцев. Эти настроения купировали противостояние между «белашами» и «зеленашами» и обеспечили стабильность Черногории вплоть до начала Второй мировой войны.

После всего вышесказанного становится понятно, почему после оккупации Югославии весной 1941 г. итальянцы попытались вновь раздуть пламя неприязни между сербами из Сербии и из Черногории[204]. Гражданский комиссар Черногории С. Ма-цолини сформировал 5 мая 1941 г. Советодательное вече черногорцев, создав его из той части партии федералистов, которая считала итальянскую оккупацию «освобождением от оккупации Белграда». Одновременно он начал приобщать Черногорию к фашистской идеологии, начав с привлекательной ее части. Организовывалась сеть молодежных групп и спортивных клубов, а также секций отдыха «после работы». Муссолини одобрил выделение средств на общественные работы, чтобы дать кусок хлеба безработным черногорцам, а также выдал финансовую помощь 25 тысячам черногорцев, возвращавшихся из плена и выселенных из других районов Югославии после оккупации. Да и сами итальянские солдаты, имевшие куда меньше, чем немцы, оснований верить в свое расовое превосходство и гораздо слабее пронизанные идеологией, держали себя по отношению к местному населению не надменно, а дружески, охотно идя на контакты[205]. Заигрывания и послабления со стороны итальянских оккупантов были восприняты трад иционным черногорским обществом как слабость. При всем при этом Италия проводила экспансионистскую политику, отторгнув в пользу Италии Боку Которску, а в пользу Албании — восточные районы Черногории, населенные албанцами, что вызвало особое раздражение большинства черногорцев. В конце июня далеко на северо-востоке Германия и Италия напали на Россию, сантименты к которой традиционно испытывала определенная часть сербов Черногории. Представители КПЮ в Черногории стали активно разогревать протестные настроения и готовиться к вооруженному восстанию по приказу Коминтерна. В этих условиях 12 июля 1941 г. под давлением С. Мацолини была проведена Конституционная скупщина, состав которой был заведомо нерепрезентативен и подтасован. Эта скупщина и провозгласила независимость Черногории от Сербии.