Мелисса почти задыхалась. Мне грозило то же самое.

– Этот мужчина реагирует совсем не так, как любой нормальный парень на его месте, – сказала я.

– Так ведь он не нормальный! Он итальянец, балда! Главное в его жизни – любовь, семья и надежный тыл.

Я открыла было рот… и опять закрыла. Помедлив и набравшись смелости, все же спросила:

– Тогда в чем проблема?

– Если, по-вашему, проблем нет – выходите за него замуж сами, – заявила Мелисса. Казалось, она вот-вот расплачется. – Я слишком молода… моя карьера… не хочу быть похожей на мою мать…

«Ого. Ну и ну». Не нужно было быть психиатром, чтобы понять проблемы Мелиссы.

– Так на ком хочет жениться Тони – на вас или на вашей матушке? – отважилась поинтересоваться я. – Он когда-нибудь говорил, что хочет видеть вас похожей на нее?

– Нет, просто… Послушайте, я не собираюсь вам ничего объяснять! Я просто наняла вас для определенной работы, правильно? Вы ведь именно этим и занимаетесь – организуете разрывы, да? Так разрушьте же это, наконец! – печально произнесла она.

– Но……

– Или вы в течение двух дней находите выход, или возвращаете деньги. В ближайшие выходные Тони приглашает меня на торжественный ужин. Вы прекрасно понимаете, что это значит.

– Мелисса, простите меня. Я…

Она опять перебила:

– Не нужно извинений. Просто исправьте свои ошибки.

И положила трубку, оставив меня наедине с кисловатым запахом скорби. А может, это был запах псины. Так или иначе, жизнь меня не баловала.

Примерно через час, когда я вымыла Лулу с новым шампунем и бальзамом-кондиционером для щенков и приняла душ сама, мы стали значительно лучше пахнуть, но мое тягостное настроение осталось неизменным. Обвинение в разрушении человеческих жизней обнажило мысли, обычно таившиеся где-то глубоко в душе, под той частью меня, которая: а) нуждалась в деньгах и б) гордилась своей изобретательностью.

Когда Энни вернулась с работы, я уже с головой погрузилась в черную меланхолию. По тяжелому звуку шагов подруги и по тому, как она хлопнула дверью, было ясно – ей не намного лучше.

И было вполне вероятно, что плохое настроение Энни – тоже моя вина. Я закрыла глаза, пытаясь вновь пережить наслаждение от поцелуя Бена, но ничего не вышло. Казалось, что время, прошедшее с того момента, исчислялось не часами, а сутками. Лулу соскочила с кровати и потрусила в прихожую встречать Энни – по-видимому, надеясь на порцию внимания от кого-нибудь повеселее, чем ее хозяйка.

– Не сейчас, Лулу, – сказала Энни, вошла размашистым шагом ко мне в спальню и уселась на освобожденное собакой место.

– Ужасный день, – произнесли мы одновременно.

Она слабо улыбнулась:

– Колдунья. Ты должна мне порцию содовой.

Я взмахнула рукой:

– Почему бы и нет? Содовую, расторжение помолвки, болтающего непристойности попугая… Просто достану все это из задницы.

Энни скривилась:

– Пожалуй, я обойдусь без этого зрелища. При чем тут попугай?

Я вздохнула, закрыв рукой глаза:

– Долго рассказывать. А у тебя что случилось?

А то я сама не знала. Хотя причиной ее недовольства вполне могло быть, например, ограбление или еще какое-нибудь происшествие, не имеющее отношения к Нику.

– Со мной случился Ник, – буркнула она.

«Превосходно», – подумала я.

Не произнесла ни слова в ответ и не убрала руку с лица. Взглянув мне в глаза, Энни сразу увидела бы в них ложь. А правду говорить я не собиралась, так было безопаснее.

Значительно безопаснее.

– Ты не поверишь, в чем он сегодня пришел на работу, – угрюмо произнесла она.

– В цилиндре и женских сапогах на шпильках?

– Очень смешно! В футболке и джинсах, – ответила Энни, хлопнув меня по ноге.

– О нет, только не это! Заявиться в таком виде в магазин компакт-дисков… Какой ужас! – наигранным сарказмом сказала я.

– Шейн, это серьезно. На нем были потертые «левайсы» и старая футболка, сидевшая как вторая кожа. Ты догадывалась, что у него есть мышцы? Да еще какие… Он сказал, что ходит в тренажерный зал, сбрасывать напряжение после учебы. Могу поспорить – это все она.

Я осторожно взглянула на Энни:

– Кто?

– Николь Макдермотт. Его так называемая сокурсница. Несколько раз звонила ему в магазин!

Я подвинулась, давая ей возможность прилечь рядом. Лулу запрыгнула на кровать и втиснулась между нами, надеясь, что ей погладят животик. И мы втроем смотрели в потолок, покрытый облупившейся бежевой краской.

– Не мешало бы покрасить комнату, – заметила я.

– Ник даже не побрился, Шейн, – простонала Энни. – Он такой сексуальный… И надо же было ему превратиться из примерного мальчика в такого потрясающего самца! Я не могу так. Придется менять работу.

Сдерживая желание повернуться и посмотреть на нее, я стиснула зубы и крепко задумалась. Этого нельзя допустить. Иначе план не сработает.

– Что ж, если ты действительно не выдерживаешь… уходи, конечно, – тихо произнесла я.

– Что ты имеешь в виду?

– Если твои чувства к нему настолько сильны, что тебе тяжело даже просто находиться с ним рядом, лучше уйти. Ему без тебя будет только легче – ты сама говорила…

«Осторожнее, Шейн», – тем временем думала я.

– Может, я не это имела в виду, – возразила Энни. – Если он так быстро забыл меня, значит, все было не так уж серьезно, правильно? И зачем мне тогда уходить?

Я подняла руки:

– Не обижайся. Я лишь хотела сказать…

– Не надо. Кто тебя просил? – раздраженно бросила Энни, спуская ноги с кровати. – Пойду спать. Пора перестать думать о Нике. И о том, как его зад смотрится в этих джинсах.

Она направилась к двери; я ухмыльнулась ей вслед – и едва успела принять серьезный вид, когда она обернулась.

– У вскормленного кукурузой милашки Ника, наверное, классная попка?

Энни вздохнула:

– Ты даже не представляешь.

Подождав, пока хлопнет дверь ее спальни, я обратилась к Лулу:

– Уж поверь мне, отлично представляю.

Собака повиляла хвостом, забралась на мою подушку, упала на бок и захрапела. Я посмотрела на нее с досадой.

– Конечно, тебе проще. Ты стерилизована. Сомневаюсь, что наш мир готов к появлению щенков чихумопу.

Рабочий день прошел спокойно. За обедом я встретилась с потенциальной клиенткой. (Посоветовала той почаще и поподробнее рассказывать своему парню о его предшественнике. Должно было подействовать – если, конечно, мужчина, с которым она хотела расстаться, не был извращенцем.) По дороге домой зашла в магазин за свежими продуктами для приготовления моих фирменных куриных грудок под соусом альфредо. По какой-то причине мой интеллект дал осечку – и ее хватило, чтобы додуматься пригласить Бена домой на ужин. Днем, когда он позвонил, эта идея казалась превосходной.