Законы природы таковы, что никакие адвокаты и судьи не в силах их оспорить — ты кидаешь мяч вверх, а он падает вниз. Ты ныряешь под волну, она прокатывается, придавливая тебя ко дну. Пламя, горя, стремится вверх, если нет у него причины стремиться вниз.

Джек становится на колени; он обливается потом в своем комбинезоне, запах пепла и гари, проникая вовнутрь, давит мозг, и какой-то частью сознания он желает одного — вырваться отсюда, погрузиться в толщу морской воды под холодной синевой небес, вместо того чтобы копаться здесь в золе в этой душной и смрадной темноте, где веет пожаром и гибелью.

Он еще раз проделывает всю процедуру съемок, ставя освещение, снимает след в форме буквы «V», дыру, лагу, общий вид шкафа. Снимает в цвете и на черно-белую пленку. Делает записи и наговаривает то же самое в диктофон.

Покончив со всем этим, он вытаскивает из комбинезона пластиковый мешок для вещдоков. Некоторые используют для этого банки из-под краски, но Джек боится, что металл может испортить его образцы. Как могут их испортить и обычные магазинные пакеты. Джек покупает специальные мешки для вещдоков — подвергшиеся специальной обработке и простерилизованные. Стоят они дороже, но Джек считает, что в конечном счете игра стоит свеч и обойдется это дешевле улик, забракованных судом. Он выгребает немного золы из отверстия и ссыпает ее в мешок. Запечатывает мешок, подписывает с указанием даты, времени и места, откуда был взят образец. Ставит подпись.

Все эти данные заносит в свою записную книжку и наговаривает на пленку.

Ведь Джек — из тех парней, что носят и ремень, и подтяжки одновременно.

Он не один раз повторяет эту процедуру, кладя в мешок кусочек лаги, полового настила, а также головешку с другого угла шкафа, где не было ни дыры, ни следа в форме буквы «V», то есть из места, которое он считает чистым. Делает он это для сравнения, полагая, что следов катализатора в чистом месте не будет. Если б оба вида образцов содержали катализатор, результат можно оспорить на том основании, что подобное катализатору вещество может содержаться в самом дереве. Так, сосновое покрытие, например, может содержать изрядное количество скипидара. Поэтому и пытаешься добыть «чистые» образцы — чтобы было с чем сравнивать.

Он отбирает образцы из разных мест комнаты.

А сейчас надо заняться раскопками, думает Джек.

По всей комнате.

Раскопать слой угля и золы и обнажить половицы, чтобы посмотреть, нет ли дыр в полу, следов протечки катализатора, повреждений бетонных плит под половым настилом, каких-либо, как это называют в его профессии, «значимых признаков», что огонь был спровоцирован.

Он берет лопатку и начинает копать.

Идет от шкафа, с того места, где обнаружилась проблема, и проходит по спальне. Он сгребает головешки и кидает в один из больших пластиковых мешков для мусора, которые он принес с собой. Головешки понадобятся позже, когда он станет их просеивать.

Копая, он изредка наталкивается на кусочки побольше — не до конца сгоревшей ткани, домашней утвари, мебели. Такие вещи он откладывает — бронзовые ручки от ящиков, медные скобы, ножка от бюро в виде лапы с когтями, но все их аккуратно заносит в блокнот. Он помечает местоположение каждой на своей схеме, фотографирует и бросает в свой мешок для вещдоков.

Все это требует времени.

Закончив раскопки, он раскладывает на полу все, что нарыл.

Отступив на несколько шагов, оглядывает находки и слушает, что говорит огонь; речь эта красноречива. Предположим, след пролитой жидкости ведет от шкафа к постели, произносит Джек.

Если б Бентли выполнял свою работу как следует, он мог бы проследить этот путь в обратном направлении, начиная с пролитой водки и до шкафа. Но он этого не сделал, за него работу выполнил Джек, и теперь Джек читает все как по писаному.

Кто-то пролил большое количество катализатора в шкафу. Джека в этом убеждает прогоревший до бетонной плиты внизу пол. Затем этот «кто-то» провел этим катализатором по полу до кровати. Джек различает след — бледное пятно на древесине и кое-где дыры в полу, там, где пламя горело жарче.

Но возле самой постели, там, где валялась разбитая бутылка, такой дыры нет.

Тот, кто лил жидкость, позаботился о том, чтобы возле постели ее пролито не было.

Джек приподнимает обугленный матрас и пружины, сдвигает их. Под ними следовало бы находиться относительно неповрежденному участку. Ведь, опять же, должен был сработать эффект «осадков». Если бы точка возгорания находилась на полу возле кровати, загорелась бы ее деревянная рама. И когда рама обрушилась, матрас и пружины осели бы и упали, тем самым загородив собой половицы.

Однако видит он совсем иное.

И слышит иное, потому что огонь опять заводит свою речь.

Он тараторит без умолку, он верещит: «Я прикончил ее прямо здесь, детка. Порешил ее в постели и умчался прочь сквозь дыру в потолке».

Потому что толстый слой золы покрывает то место, где золы быть не должно.

Джек роется в золе.

Под слоем золы большая дыра. Она неправильной формы, но в целом повторяет очертания кровати. Она немного шире — на стороне, противоположной той, где находились осколки бутылки.

Джек продолжает копать.

И доходит до бетонных плит под половицами.

Сгребает угли с цемента и видит беловатое пятно — подпалину на бетоне.

Повреждения на бетонных плитах под половым настилом.

Еще один признак поджога, потому что, повторим еще раз, пламя всегда стремится вверх, если только не имеет причины стремиться вниз. Повреждения подобного типа вызываются просочившимся жидким катализатором, который и манит аллигатора перекусить.

Джек стоит, разглядывая дыру внизу и дыру наверху, в кровле.

— Господи Иисусе, — говорит Джек.

Огонь буквально криком кричит.

Этот крик является словно из глубин его собственной души.

Тот, кто совершил поджог, плеснул катализатор под кровать и облил им Памелу Вэйл — полил ее тело от бедер и вниз. И потом поднес спичку.

Это не почерк профессионального поджигателя, думает Джек.

И тот, кто выполняет заказ, так действовать не будет. Облить лежащую в постели женщину горючим — это чисто личное. С примесью сексуального. Так выражает себя неконтролируемая ярость.

И Джек еще раз повторяет все положенные действия. Фотографирует пол на черно-белую пленку и на цветную, регистрирует кадры, снимает на видео комнату, потом помечает узор протечки на схеме. Он из тех, кто носит ремень вместе с подтяжками, и хочет выступить в суде во всеоружии улик и доказательств.

Самое лучшее было бы пригласить присяжных на место катастрофы, но он знает, что это нереально. Во-первых, шансы добиться судебного запрета на снос и восстановление этого помещения практически равны нулю, а во-вторых, суд редко решается посетить место катастрофы, особенно если она сопряжена с жертвами. Это будто бы способно слишком впечатлить и породить необъективность.