– Все в порядке. Если Ян хочет услышать правду, я отвечу. – Лидия повернулась к нему и, взглянув ему в глаза, продолжила: – Ты агрессивен и напорист. Тебе проще все решить дракой, чем словами… На Карловом мосту ты первым бросился на Матиаса, не давая ему ничего объяснить, а ведь он твой друг. Твоя вспыльчивость пугает меня, Ян. Я боюсь, что однажды ты можешь ударить и меня, поэтому не хочу связываться с тобой.

Потрясенный Ян не сразу нашел, что ответить. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и прошептать:

– Лидия, я бы никогда…

– Я ответила, тема закрыта, – не дала она ему закончить. – Френцис твой ход.

– Ну что ж, амичи, продолжим задавать неловкие вопросы! – чересчур бодро подхватил тот, явно желая сгладить всеобщее напряжение. Его жертвой стала Хельга. – Птичка, правда или действие?

– С удовольствием присоединюсь к вашему клубу «Правда».

– Во сколько лет у тебя был первый поцелуй?

– В шестнадцать, – ответила Хельга. – С Даниелем из моей группы.

Оливер поперхнулся чаем.

– Что? – выдавил он, откашлявшись. – С этим… с этим двухметровым качком из футбольной команды? Бэмби!

Она пожала плечами.

– В прошлом году Даниель пригласил меня на свидание. Кстати, он был очень мил и вежлив.

– Почему ты ничего мне не сказала?

– А ты хотел пойти с нами? – Она лукаво улыбнулась.

Оливер возмущенно фыркнул.

– Новакова, да что же ты за человек-то такой? – взмолился он и запустил в бессовестно расхохотавшегося Матиаса подушкой. – И долго вы вот так тайно встречались?

– Один раз. Он оказался не в моем вкусе, – нарочно равнодушно произнесла Хельга. – Постой, неужели ты ревнуешь?

– Да, черт побери!

– Обожаю эту игру! – некстати повторил Томаш, чем привлек к себе внимание раздосадованного Оливера.

– Вот как? – Он рывком повернул бутылку в сторону Томаша. – Правила тебе известны, делай выбор…

– Эй! Сейчас ход Матиаса!

– Он уступает его мне. – Оливер и глазом не моргнул. – Так что?

– Ты ведь не думаешь, что я испугаюсь? Правда, конечно!

– Что Френцис сделал такого, что ты его терпеть не можешь? – не задумываясь спросил Оливер.

Судя по выражению лица, Томаш ждал этого вопроса. Присутствие Френциса его нисколько не смутило, напротив, придало уверенности: пора расставить точки над «i».

– Он неоднократно называл мои блюда «стряпней». Я понимаю, что он итальянец и кухня, которую мы представляем в «Pronto!», ему родная. Но это не дает ему права обесценивать чей-то труд, тем более что сам он ни разу ничего не приготовил…

– Томач, я совершенно не хотел тебя обидеть! – воскликнул Френцис.

– А что ты скажешь о том итальянском слове, которое часто употребляешь в мой адрес?

– Ладно, это я зря. – Он поднял руки в примирительном жесте. – Признаю.

– Послушайте, у меня есть идея! – влез в разговор Матиас. – А что, если завтра мы проведем между вами соревнование? Выберем блюдо из итальянской кухни, которое вы приготовите, а мы решим, кто справился лучше?

Хельга ткнула брата локтем в бок.

– Ты просто жаждешь хлеба и зрелищ.

– Пасты и зрелищ, сестренка, – поправил Матиас.

Оливер поднял над головой подушку в белой пушистой наволочке в знак капитуляции.

– Предлагаю на этом закончить, пока все не зашло слишком далеко, и посмотреть фильм. На сегодня с меня достаточно открытий, но ты, Бэмби, не надейся, что я забуду историю с Даниелем…

– Вряд ли ты захочешь знать все подробности, – парировала она.

– Ты права, – согласился Оливер. – Не думал, что скажу это, но порой даже лучшим друзьям не стоит знать все друг о друге.

Томаш откопал среди завалов подушек пульт от телевизора и с победным видом произнес:

– Ну так что, посмотрим ужастик?

Сегодня Хельга проснулась на рассвете. Сквозь плохо задернутую занавеску пробивался слабый свет и виднелся клочок пронзительно-синего неба. Ноябрь в Рудных горах отличался прохладной, относительно солнечной погодой днем и грозовыми ливнями ночью. Так что по утрам воздух был влажным и сладковатым, пах прелым мхом и гнилой древесиной из леса.

Какое-то время Хельга просто лежала в кровати и рассматривала спящего рядом Оливера. Взгляд скользил по его лицу, вбирая все до мельчайших деталей: крошечные шрамы от ветрянки, родинки, бледные веснушки, волоски бровей, длинные ресницы… Она протянула руку, хотела провести кончиками пальцев по его коже, но в последний момент передумала. Незачем его тревожить, пусть отдохнет.

Осторожно ступая по скрипучим деревянным ступенькам, Хельга спустилась на кухню, заварила себе чаю и вышла на террасу. Сизый туман, низко стелящийся над землей, почти растворился под холодными солнечными лучами. Над лесом кружила стая птиц, и их крики звонким эхом разносились по округе.

Хельга не знала, как долго просидела вот так, наслаждаясь спокойствием раннего утра, когда к ней присоединился Френцис, называвший себя ранней пташкой. Он попивал кофе, шутил и много рассказывал об Италии: тамошних традициях, ценностях и кухне.

– Признайся, ты ведь намеренно проиграл Томашу? – спросила Хельга, когда Френцис ненадолго замолчал.

Соревнование, которое предложил Матиас, состоялось вчера вечером. Томаш и Френцис приготовили ужин, а судьями выступили остальные ребята. Чтобы оценка была справедливой, а шансы парней – равными, Хельга настояла на сохранении анонимности. До последнего никто не знал, какое блюдо приготовлено Френцисом, а какое – Томашем.

– Нет, конечно! – Он мотнул головой. – Томач действительно превзошел меня.

– Да брось. Фетучини с курицей и грибами – одно из самых простых блюд. Неужели ты думаешь, что я поверю в твою маленькую ложь? Ты нарочно сжег курицу.

– Нет!

– Да.

– Зачем мне это делать? – Френцис с вызовом посмотрел на нее.

– Ты добрее, чем хочешь казаться. – Хельга улыбнулась. – И ты меня не переубедишь.

– Ох, кара, рядом с тобой действительно хочется быть таким. – Он заговорщицки подмигнул, подтверждая ее догадки. – Смотри, к нам гости…

На лужайке перед домом показались папа, Тереза и Мартин, одетые и снаряженные так, словно собрались в дальний пеший поход.

– Нас не будет целый день, – сказала мама Оливера. – Ведите себя хорошо!

– Такое ощущение, что вы уходите на неделю, – пошутила Хельга, указывая на битком набитый папин рюкзак. – Далеко собрались?