Катерина Георгиевна свою свиновидную псинку нежно любит. Женщина она одинокая, небедствующая, и для милой собачки ей ничего не жалко. Изысканные и дорогие корма Буля лопает в таком количестве, которого хватило бы для пропитания целой волчьей стаи вместе с усыновленным Маугли, а нарядов у псинки было больше, чем сценических костюмов у примы-балерины. Сравнение не случайное: Катерина Георгиевна обожает пышные театральные постановки и не пропускает ни одной телепередачи о звездах оперы и балета. Она как-то призналась мне, что сожалеет о закате эпохи социализма, потому что в новые времена безвременная кончина важных персон трансляции «Лебединого озера» не удостаивается, максимум – упоминания в «Новостях» и «Криминальном вестнике», а это далеко не так красиво.

– Леночка, дорогая, как вовремя мы встретились! – воскликнула Катерина Георгиевна, подтянув поближе Бульку, астматически хрюкающую в лопухах.

Я машинально глянула на часы: шесть тридцать утра! Действительно вовремя!

– Я только что посмотрела утренний выпуск рекламы на вашем телеканале! – объяснила соседка. – Увидела новый ролик про кремы и теперь ужасно мучаюсь: никак не могу вспомнить фамилию актрисы, которая снималась в этой рекламе! Удивительно знакомое лицо! Не скажете, кто это?

– Это была новая реклама «Крема от бабушки»? – уточнила я.

– Да-да! Напомните мне, как фамилия этой известной российской актрисы?

– Ее фамилия Шишкарева, – ответила я несколько неуверенно, потому как не думала, что бабу Лену Шишкареву из кубанской станицы Бураховской можно назвать известной российской актрисой.

Однако Катерину Георгиевну моя неуверенность нисколько не смутила.

– Надо же! Сама Шишкарева! – вскричала она.

Соседка восторженно закатила глаза и молитвенно сложила руки, резко вздернув поводок. Толстая Булька в украшенной бантиками кожаной шлейке, похожей на упряжь свадебной лошади, взмыла над кустами, как дирижабль, и протестующе завизжала.

– Что, моя девочка? – Заботливая хозяйка обратила все внимание на свою питомицу, и я потихоньку улизнула прочь.

Выбросила мусор и зашагала домой, размышляя: вот интересно, заядлая театралка и балетоманка действительно узнала «известную российскую актрису» Шишкареву? Я подозревала, что милейшая Катерина Георгиевна точно так же отреагировала бы на любую другую фамилию. Скажи я, что в рекламе крема снималась известная российская актриса Пупкина, Тяпкина, Хряпкина или Булькина, соседка вскричала бы: «Надо же! Сама Пупкина! (Тяпкина! Хряпкина! Булькина!)» – и завела бы глаза в немом экстазе.

Усмехаясь своим мыслям, я вошла в квартиру, и мне сразу же расхотелось улыбаться. В доме стоял визг, как на совхозной лесопилке в разгар борьбы за переходящее Красное знамя победителя соцсоревнования. Дурным поросячьим голосом вопил Масяня, чем-то крайне недовольный. Он лежал на ковре и молотил по полу ногами, а пробудившийся по тревоге Колян бегал кругами и тщетно пытался угомонить ребенка.

– Что случилось? – крикнула я с порога.

– Кыся, я не понимаю, чего он хочет! – пожаловался муж. – Масяня требует передвинуть какое-то окошко. Что это значит? Ребенку категорически не нравится планировка нашего жилья? Он так орет! В принципе я уже готов повторить подвиг Петра Первого и прорубить окно в Европу, но хотелось бы сначала в точности выяснить, где именно дырявить стену!

– А! Все понятно, – успокоилась я. – Не нужно ничего дырявить! Колюша, ты хочешь передвинуть окошко?

– Хочу передвинуть окошко! – совершенно нормальным голосом подтвердил ребенок, мгновенно оборвав истошный свинячий визг.

– Пойдем передвинем, – согласилась я.

Мася поднялся и резвой рысью потрусил в кухню. Я пошла следом и помогла ребенку дотянуться до настенного календаря. Масяня подвинул вправо красное окошко на опоясывающей календарь целлулоидной ленте, с глубоким удовлетворением оглядел дело рук своих и, как обычно, спросил меня:

– Сегодня что?

– Сегодня пятница, – ответила я.

– Пятница! – довольным голосом повторил малыш и убежал в комнату.

– Только и всего? – удивился Колян. – А я уже собирался стену пробивать!

– Надо знать семейные традиции! – нравоучительным тоном сказала я. – Если бы ты не дрых как сурок, то знал бы, что мы с Масяней каждое утро передвигаем окошко на этом календаре!

– Буду знать, – согласился муж и быстренько удалился, уклоняясь от воспитательной беседы.

Спрятавшийся за углом Масяня тут же выстрелил в него простым детским вопросом: почему пятница?

– Пятница – потому что пятый день недели, – принялся объяснять Колян, но Мася отказывался ему верить. Судя по тому, что ребенок требовал показать, где пятна, у него уже была своя, оригинальная версия.

Улыбаясь, я слушала эту дискуссию, и вдруг до меня дошло: сегодня пятница! А почему же станичная тетка, которую мы расспрашивали о бабе Лене Шишкаревой, сказала: «Завтра, в субботу, похороны»? Перепутала дни недели?

– Коля, сегодня точно пятница? – крикнула я мужу.

– Пятница! Пятый день недели! Не пятнистый! Просто пятый по счету! – проорал в ответ раздерганный Колян.

– Так это же замечательно! – обрадовалась я. – Это же просто здорово!

– Серьезно? – удивился муж.

Я вприпрыжку побежала в прихожую, сдернула трубку с телефонного аппарата, настучала Иркин номер и принялась ожидать ответа, от радости и нетерпения приплясывая на месте.

– Кто посмел?! – простонала подружка сквозь зевок, способный свернуть челюсть гиппопотаму.

– Ирен! – нисколько не смутившись, с энтузиазмом завопила я. – Ты знаешь, какой сегодня день?

– Кошмарный! – припечатала она. – Не знаю, что будет дальше, но утро просто ужасное! Проснуться в половине седьмого от телефонного звонка! Врагу не пожелаешь!

– Уже без четверти семь, – поправила я, безжалостно ликуя. – Ирка, сегодня пятница! Пятница, а не суббота!

– Тем хуже, – буркнула подруга.

– Тем лучше! – возразила я.

– Слушай, я не пойму, тебя радует, что сегодня не выходной, а рабочий день? – разозлилась она. – Тогда тебе и впрямь пора показаться Топорковичу!

– Ирка, ты не сердись, послушай меня, и все поймешь!

– Не буду слушать! – заупрямилась подружка. – Вдруг твой идиотизм заразен!

Я поторопилась объяснить:

– Вчера в Бураховской соседка Шишкаревой сказала, что баба Лена погибла в четверг, а хоронят ее в субботу. Но субботой она назвала сегодняшний день, пятницу! И что из этого следует?

– Что у нее тоже проблемы с головой! Все к Топорковичу, вперед, стройными рядами!

– Ирка, ты вдумайся: если тетка перепутала дни, то получается, что хоронят бабулю Шишкареву в пятницу, а погибла она не в четверг, а в среду! Дошло или нет?