– А что там? – заинтересовавшись, спросил бомж.

– Набор для пикника, – ответил Сера, первым делом достав из пакета литровый коньяк и пол батона колбасы. Бомж ахнул и перекрестился.

– Чудны дела твои Господи, – сказал он, – чудней меня. Как вас зовут?

Сера и Лиза представились.

– А вы Микки Маус? – уточнила Лиза. У Серы сомнений не было.

– Кличут меня так часто, но какой я Микки Маус. Микки Маус – красавчик, а я стар уже умываться. А зовут меня так же, как Микки Рурка, Мишей.

– Очень приятно, – сказала Лиза. Микки Маус хоть и был настоящим воняющим бомжом, но умудрялся при этом быть милым. Запашок пугал, но редкозубая улыбка была обворожительной.

Микки Маус вытащил из кустов два больших картонных листа и расстелил на траве. Стали сервировать «стол». Появление каждого нового продукта сопровождалось звонким аханьем бомжа. Уже через 5 минут Сера открыл коньяк и разлил в пластиковые стаканы. Лиза взяла, купленное для себя, пиво.

Бомж облизываясь взял стакан. Выпили за знакомство. Сера поморщился и стал закусывать. Он в жизни не пил такой дряни.

– Аллилуйя, – сказал Миша, опрокинув свои пол стакана и закачавшись от удовольствия. – Можно самому себе налить без тоста, просто, что бы восславить Господа?

– Конечно, – сказал Сера, – welcome. Мы уже завтракали.

Бомж взял в руки бутылку, восторженно посмотрел на нее и, любуясь струйкой, налил себе еще пол стакана. Он предложил коньяк Сере, но парнишка отказался. Бомж с закрытыми глазами, замирая на каждом глотке, выпил коньяк и снова расплылся в улыбке. Потом положил колбасу и сыр на хлеб и откусил с тем же восторгом.

– Спасибо, Господи, что сегодня не постный день. А то мучился бы – то ли согрешить и каяться, то ли не грешить и каяться, – сказал Микки Маус и перекрестился. Сера перекрестился тоже. А потом и Лиза.

– Я, наверное, свой вкусносупчик завтра съем, – сказал Миша и, с трудом стараясь сдерживаться в рамках приличий, стал кидать себе в рот все подряд.

Лиза и Сера тоже присоединились к трапезе.

– Посмотрите, что у меня есть, – сказал Сера, устав ждать, и показал свою татуировку на плече. Бомж посмотрел на нее, отложил ложку со столичным салатом и очередную дозу коньяка, поднявшись, обошел «стол» и сел рядом с Серой. Тату его загипнотизировало. Он изучал его несколько минут.

– Ералаш будет наш, – крикнул он неожиданно, – Бог всегда проще, чем думаешь. И как после этого Его не обожать.

Бомж с улыбкой вернулся на свое место и снова стал закидывать в брюхо продукты.

– Значит все хорошо и можно расслабиться? – уточнил Сера.

– Конечно, можно расслабиться. Если хорошо расслабится, то может Господь сказать тебе: «Встань и иди». А если Бог тебя послал, что может быть лучше.

Миша снова налил себе грамм 150.

– Я вообще-то себя ограничиваю, – прокомментировал он, когда Сера в очередной раз отказался, – но сегодня же волшебный день для меня. Первый раз в жизни меня посетили Божьи посланники.

Сера с Лизой засмеялись.

– Мы сами по себе гулялы, – сказала Лиза.

– Не маскируйтесь. Я в курсе – сказал Миша. – Мне Господь сказал вчера грозно так: «К тебе завтра придут мои посланники, помойся чуть-чуть. А то воняет, сил нет. И трусы постирай». Дал Он мне мыло и немного шампуни. Я весь вечер вчера плескался. Даже каноны сократил, а то не успевал. Хотел даже побриться, но Господь сказал: «так сойдет».

Сера и Лиза опять засмеялись.

– Смейтесь, – сказал бомж, – над Микки Маусом не грешно посмеяться, а даже богополезно бывает. Без смеха не бывает человека, а человека Божьего тем паче. Поржать иногда все равно, что помолится. Особенно для лошадок. «Угрюмый вид – в душе бандит» – как говорил Семен Курский.

– Нас ищут, – сказал Сера, прерывая Микки Мауса, – точнее вас ищут плохие люди.

– Плохие люди? Прекрасно. Как они поживают? Давненько я их не видел.

– Это не так забавно, как кажется. Им нужна Игла. Вы же Эгг?

– Эгг, да и только, – сказал Микки Маус смеясь, – знаю, зачем они бегают, а они не знают, зачем бегают.

– Вы последний из общества Хютеров, оставшийся на свободе. Себя я не считаю, потому что я всего лишь глупый утенок, – терпеливо продолжал тему Сера.

– Повстречались как-то раз Дональд Дак и Микки Маус, – сказал бомж, продолжая смеяться.

Сера вежливо улыбнулся.

– Смешно, – сказал он, – но не так как хотелось бы. Это война и мы почти проиграли. Или нет?

– Или да. Дезертиры обожают войнушки. Ты то, что распереживался?

Сера задумался. Он не понял, что имеет в виду Микки Маус.

– Скажите лучше, почему среди святых нет ни одного кастрата? – задал бомж неожиданный вопрос.

– Правда? – удивилась Лиза.

– Правда, – ответил бомж.

– И почему? – спросила девушка.

– Потому что надо. Без надобности, но надо. Причем больше зрения, слуха и обоняния. Слепых, хромых, глухих – сколько угодно, а кастратов нет, – с непонятным воодушевлением сказал Микки Маус. – Загадка природы. А загадки природы Бог загадывает, а Святой дух разгадывает. Тянут-потянут, вытащили репку. Может еще по Божей водице? – спросил бомж, поднимая коньяк. Осталось меньше половины.

– Давайте, – сказал Сера. Он понял, что без алкоголя ничего не поймет. Они выпили. Лиза за компанию допила оставшееся пиво и, захмелев, прилегла на траву.

– Божья водица – великая тайна: вода-водой, а внутри пылает лампадой. Это тоже Семен Курский сказал, – бомж перекрестился. – Что-то вы загрустили? – добавил он, переводя взгляд с Серы на Лизу. – Обычно от моего запаха грустят, но сегодня я вроде весь в шампунях, как мыльный король. Не грустите.

– Мы не грустим, – сказал Сера. – Просто я не могу расслабиться.

– Не можешь – не надо. А то можно так расслабиться, что и Бог не подымет.

– Я не понял про дезертиров, – сказал Сера.

– Так ты первый начал – плохие люди, война, перестрелки. А за что воюют, не знают, потому что дезертиры. Когда на войну призывали, где были? Прятались. Повестки сжигали. Из дома уходили. Теперь вот играют в войнушку, лишь бы на войну не идти.

– Вы сговорились что ли? – расстроенно сказал Сера, – ну отмазали меня от армии. Это такой большой грех?

– Я не про тебя, Сергий. Ты же посланник Божий. Я про плохих людей, что б им икнулось. Что они ищут? За что воюют? Что от нас хотят?

– Иглу, – неуверенно сказал Сера. – Это же смерть Которы. Власть над страной.

– Показать тебе эту власть? – спросил Микки Маус, неожиданно воодушевившись.

– Конечно, – сказал Сера. Он сам хотел попросить об этом и не решался.