Мэл повернула голову и стала смотреть на Иви, которая, мурлыча что-то себе под нос, складывала черно-белые полотенца. «Управлять этой принцессой с голубыми волосенками будет легко, – размышляла Мэл. – Остается лишь найти посох». Мэл была уверена, что ей удастся заставить Иви первой прикоснуться к посоху, после чего на нее перейдет проклятие. И тогда эта принцесска заснет на целую тысячу лет. Отличный план, всем злодейским планам план, и Мэл с замиранием сердца предвкушала свою сладкую месть, а также гарантированную пятерку за весь семестр. Джей тем временем был по локти в мыльной пене, стирая целую кипу черно-белых футболок.

– Как много работы, верно? – бросила Мэл, уставшая наблюдать за тем, как трудятся остальные.

Карлос молча кивнул, во рту у него были зажаты английские булавки.

– И ты обычно все это делаешь один? – спросила она у него. Ее собственная мать могла и не замечать дочь, и сердиться на нее, и отругать за что-то, но домашней рабыней, во всяком случае, Мэл у Малефисенты никогда не была.

Карлос вновь кивнул. Затем он вытащил английские булавки изо рта и приготовился приколоть ими к вешалке материнское бюстье. Он должен был развесить этот деликатный предмет женского туалета в точности так же, как это делали когда-то в любимой материнской прачечной. В Лондоне.

– Ага, – ответил он на вопрос Мэл. – Но со временем ко всему привыкаешь. Ладно, не переживай, мы уже почти закончили.

– Слава гоблинам горбатым, – проворчала Мэл, закидывая ноги на соседний диван.

Но как раз в тот момент, когда они вешали сушиться на веревки последнюю партию черно-белой одежды и белья, за окном раздался рокот автомобильного двигателя. Затем двигатель взвыл, чихнул и смолк.

– Это она, – ахнул Карлос, и его затрясло. – Мать… Она вернулась… А должна была вернуться только завтра. Минеральный источник пересох, что ли?

Мэл не могла понять, почему так разнервничался Карлос. Ведь никто на свете не может быть ужаснее ее собственной матери, так чего он тогда дрожит от страха?

Хлопнула дверца автомобиля, и послышался густой, охрипший от постоянного крика и сигаретного дыма голос:

– Карлос! Карлос! Малыш! – Голос Круэллы эхом раскатился по всему дому.

Мэл взглянула на Карлоса. Малыш? А что, неплохо звучит, верно?

– Мой малыш должен искупаться!

– Она прямо с улицы видит, что тебе нужно принять душ? Класс! – смущенно заметила Иви.

Карлос густо покраснел.

– Она не меня имеет в виду, – нервным шепотом объяснил он. – Малышом она называет свой автомобиль. Короче говоря, она приказывает, чтобы я помыл ее машину.

Иви отвернулась от окна с испуганным выражением на лице.

– Но у нее вся машина в грязи. Пока ее вымоешь, несколько часов пройдет!

Красный автомобиль в самом деле был по самую крышу заляпан грязью. Местами грязь уже засохла и превратилась в серо-коричневую, отвратительную даже на вид корку.

– Черта с два, – пробормотал Джей, которого мутило от одной мысли о том, чтобы вымыть или выстирать хотя бы еще одну вещь.

Они вчетвером переползли из домашней прачечной в большой зал.

Круэлла тоже вошла в зал и остановилась, увидев в своем доме троих незнакомых взъерошенных подростков.

Волосы самой Круэллы были по-прежнему черно-белыми, искусно уложенными на голове. По полу вслед за ней волочился длинный подол мехового манто, в руке Круэлла держала длинный черный мундштук, из которого постоянно затягивалась.

Мэл неодобрительно покосилась на мундштук, и Круэлла пояснила, пожав плечами:

– Электронная. Это просто пар, моя дорогая. Просто пар.

Пар – не пар, Мэл все равно неприязненно разогнала его рукой.

– Ну, ладно, хватит о моем малыше. Как поживает моя единственная настоящая любовь на свете? – нараспев спросила Круэлла, снова затягиваясь паром из черного мундштука.

Трое подростков вопросительно обернулись к Карлосу, но он сам выглядел удивленным.

– Твоя единственная настоящая любовь? – заикаясь, переспросил он.

– Ну да, моя единственная настоящая любовь. Мои меха! – рассмеялась Круэлла. – Ты хорошо за ними ухаживал, дорогой?

– Разумеется, – ответил Карлос и вновь покраснел.

Мэл знала, что Карлос сейчас готов сквозь землю провалиться, но какое это имеет значение – любит его мать или нет? Всех их учили тому, что любовь – это удел слабых, глупых, добрых. Любовь – для тех, кто не такой, как они. А они – злодеи. Они – плохие парни. Они не любят никого и ничего, кроме одних лишь злобных выходок.

– Кто эти клоуны? – резко спросила Круэлла, взмахнув рукой в сторону троих подростков.

– Это мои… – начал Карлос и не договорил.

Мэл знала, что он не мог сказать «мои друзья», потому что друзьями они не были. Она, можно сказать, силой заставила Карлоса идти вместе с ней на поиски посоха.

Иви жалела его, не более того. Джей? Ну, Джей, тот просто прикидывал, как бы ему стащить медный канделябр у всех из-под носа.

Круэлла то ли не заметила недоговорки, то ли ей просто было наплевать.

– А где Джейс и Гарри? – спросила она.

Карлос пожал плечами.

– Здравствуйте, миссис Де Виль, я… – сказала Иви, протягивая свою руку.

– Я знаю, кто ты, – презрительно перебила ее Круэлла.

«Как интересно, – подумала Мэл. – Все знают, кто такая Иви, несмотря на то что она целых десять лет безвылазно просидела в своем замке».

– Привет, – сказала Мэл.

– О, привет, Мэл. Передай своей матери, дорогая, что я ей сердечно кланяюсь, – сказала Круэлла, делая замысловатый жест своей электронной сигаретой, а затем перевела взгляд на Джея. – А ты скажи своему отцу, что он обманщик. Надул меня с той лампой – продал ее мне, а она не работает.

– Есть, мадам, – отсалютовал Джей.

– Ну и что мы стоим, кого ждем? Вы что, не слышали, что я сказала? Мой малыш испачкался в грязи, мои милые! Это ужасно! Я сойду с ума, если вы немедленно не искупаете моего малыша! Давайте, давайте, шевелитесь!

Иви казалось, что они застряли в доме Круэллы на целую вечность, но кончается все, закончилось и купание красного малыша на четырех колесах. Вскоре после этого радостного события вся четверка заявилась в Дрэгон-Холл, искать карту, которая подскажет им, где находится Запретная крепость.

Конечно, им должен помочь компас-маяк Карлоса, но если Джафар не солгал и их остров действительно намного больше, чем кажется, для начала нужно хотя бы направиться в нужную сторону, а не в противоположную.

Иви, честно говоря, не совсем понимала, почему она согласилась пойти вместе с остальными. Она знала, что Мэл лжива и коварна, но где-то в глубине души Иви ужасно соскучилась по приключениям. Просидев десять лет взаперти, она очень хотела увидеть весь их остров.