– Из любопытства.

– Не верю. Ты решил украсть Тахах?

– Конечно, Тахах – вещица ценная… Хочешь вина?

– Нет, я хочу только одного: чтобы ты меня стиснул в железных объятиях и покрыл мое истомленное тело жгучими поцелуями. – Извиваясь, как змея, танцовщица двинулась к нему.

– Реццара, в прямолинейности тебе не откажешь, но…

– Тебе нужен Тахах, да? – Она схватила его запястье обеими руками и встряхнула.

– Чтобы увидеть его, я приехал издалека…

– Если я покажу его тебе и сделаю все, что захочешь, ты меня заберешь с собой?

– Если смогу, – ответил Вакар, поглаживая усы. Танцовщица приблизилась к нише и подняла уродливую костяную статуэтку.

– Вот, возьми, но только осторожно, не дотрагивайся им до меня. Говорят, что его прикосновение делает женщин бесплодными.

– Гм… – Вакар подошел и с любопытством заглянул в нишу. Там лежало нечто похожее на камень примерно с два кулака величиной. Тахах был темно-коричневым, почти черным, пористым, с грубой поверхностью.

Вакар поднес к нему палец – ничего не произошло. На ощупь камень оказался холоднее, чем ожидал принц. Вакар схватил его и поднял, удивленно крякнув: Тахах весил не меньше десяти фунтов.

Он перевернул упавшую звезду и обнаружил след инструмента – зубила или пилы. Недоставало кусочка, из которого тартарский кузнец сделал Кольцо Тритона. Вакар с разочарованием разглядывал камень, он ожидал чего-то более впечатляющего.

– А ты уверена, что это и есть Тахах?

– Уверена.

– Почему Авоккас оставил его в таком доступном месте? Я ожидал, что он хранится в глубоком подземелье, что его стережет армия иццунегов и парочка драконов.

– Авоккас – человек с причудами. Наверное, он считает, что никто не заметит сокровище, если оставить его у всех на виду. Но давай поговорим о других делах, мой господин. – Танцовщица легла на кровать и томно потянулась. – Сейчас ты получишь удовольствие, какого еще ни разу в жизни не испытывал. Иди же, поцелуй меня. – Она протянула руки в сторону принца.

«Ну что ж, – подумал Вакар, – почему бы и нет? Жизнь и так не вечна, а круговерть приключений, в которую я угодил, вряд ли сделает ее длиннее». Он опустил Тахах на стол, снял через голову перевязь с мечом и положил ее рядом с упавшей звездой. Затем взял серебряный кубок и глотнул вина.

На какое-то мгновение он застыл у кровати с кубком в руке, глядя вниз, на гладкую оливковую кожу Реццары. Драгоценности на ее теле словно подмигивали, подчеркивая доступность красавицы. Пожалуй, не зря Вакар проделал столь долгий путь…

И вдруг чаша с вином выпала из обессиливших пальцев принца: на его глазах произошла ужасная перемена.

Голова исчезла, молодая танцовщица превратилась в женщину-иццунега.

– Реццара! – вскричал принц. Еле слышный голос Реццары по-прежнему звучал в его мозгу:

– Иди ко мне, любовь моя, давай отдадимся всепоглощающей страсти, я сгораю от нетерпения…

Вакар протянул руку, и она беспрепятственно рассекла воздух в том месте, где только что была голова красавицы. Принц не нашел в себе сил прикоснуться к обрубку шеи. И снова в его голове зазвучал тихий голос – точно отдаленный крик улетающей в зарю птицы:

– Так ты догадался? Не вини меня, чужеземец, ибо я всего лишь блуждающий дух, заключенный в тело по воле Авоккаса. Он воспользовался магией, чтобы обмануть тебя. Останься, если хочешь…

Фраза осталась недосказанной – над головой Вакара раздался шорох. Принц вскинул голову и тут же отпрянул назад. С балдахина упала на кровать огромная сеть и туго спеленала тело Реццары. Вакар вовремя отскочил – ему лишь взъерошило волосы тенетами. В тот же момент распахнулась дверь.

Вбежала целая толпа иццунегов. Все они были безоружны – видимо, собирались схватить Вакара голыми руками. За их спинами прятался король-коротышка.

Вакар бросился к мечу. Правой рукой принц коснулся ножен, а левой схватил Тахах. Повернувшись лицом к вошедшим, Вакар, почти не отдавая себе отчета в своих действиях, швырнул тяжелый камень в Авоккаса. В следующий миг он выхватил меч, а иццунеги дружно бросились на него. Вакар увернулся и принялся рубить направо и налево, круша ребра, рассекая плоть, отхватывая тянущиеся к нему руки. Иццунеги истекали кровью, но упорно теснили принца, и вот их руки сомкнулись на запястьях и предплечьях Вакара…

И тут же хватка чудовищ ослабла. Все как один иццунеги грузно повалились на пол. Перед Вакаром в один миг выросла груда голых коричневых мертвецов. Он бросил взгляд по-над нею и увидел короля, лежащего у двери с пробитым черепом. В мозгу у Вакара снова зазвучал голос Реццары:

– Теперь все мы свободны от чар… Спасибо тебе, чужеземец, и прощай.

Вакар стоял, оторопело глядя перед собой; мысли его путались. И тут в комнату ворвался Фуал.

– Мой господин, что случилось? Я пошел на кухню, как велел король, и вдруг все безголовые попадали замертво… А что, король тоже мертв? А кто это на кровати? Ты отрезал ей голову? Вот уж не думал, господин, что ты на такое способен…

– У бедняжки не было головы… – медленно произнес Вакар. – Она иццунег, как и остальные, но Авоккас заколдовал ее, уподобив нормальной женщине. Он принял меня за великого волшебника и намеренно отправил в комнату, где хранился Тахах. Он хотел, чтобы я дотронулся до него и потерял свои магические способности. Потом Реццара должна была завлечь меня в постель. В двери есть глазок, и король подглядывал за нами, выжидая удобного момента, чтобы сбросить сеть. Как в песне о богине Афродексе, помнишь, нам ее пел тот хуперейский бард? Потом бы Авоккас вбежал, схватил меня и, как пить дать, превратил бы в иццунега. Но я не колдун, а вино помогло мне увидеть истинный облик Реццары.

У Фуала стучали зубы.

– Хозяин, а что теперь делать?

– Собери наши вещи, и бежим из этой обители колдовства.

Фуал наклонился над трупом Реццары, разрезал сеть и стал снимать украшения.

– Тела разлагаются прямо на глазах. Ну и запах! – бросил он через плечо. – А куда поедем, господин?

– Я слышал, кузнецы Тартара умеют делать вещи из этого звездного металла. Думаю, следует нанести им визит.

– Ехать в Черные Земли? Но ведь там живут одни людоеды! – простонал аремориец.

– Не одни. К тому же мы слишком тощие и вид у нас неаппетитный. Заверни Тахах в наше одеяло.

Через несколько минут путники уже брели по коридорам. Вакар прокладывал путь, держа меч наготове. Фуал семенил позади. Время от времени они перешагивали через распростертые трупы иццунегов. Неожиданно по коридору, шлепая сандалиями, пробежал целый человек. Вакар посмотрел ему вслед и круто повернулся, когда второй выскочил из-за угла.

– Стой! – крикнул Вакар, преграждая ему путь. Он узнал своего старого знакомого, аристократа по имени Шагарнин. Белемец попытался проскочить мимо, но Вакар раскинул руки.