И чтобы игра стоила свеч, великий человек решил написать на эту тему короткую галантную комедию…

Буря миновала, и жизнь потекла так же приятно, как и прежде. Ни одно облачко не омрачало сияющее голубое небо, пока не настал сентябрь, когда всем нужно было возвращаться домой. Но едва мадам Шатле возвратилась в Сире, она сделала открытие, которое ее очень обеспокоило. Сомнение вскоре сменилось уверенностью: она ждала ребенка!

Всхлипывая, она доверилась Вольтеру, который с большим тактом решил взять дело в свои руки.

– Конечно, это досадно, – сказал он безутешной Эмилии, – но это не катастрофа. Прежде всего, ребенку нужно найти отца, и на эту роль не подойдет никто другой, кроме вашего супруга.

Монсеньор дю Шатле, однако, редко бывал в Сире. Он находился в своем гарнизоне в Дижоне, практически забыв свою жену. Под предлогом необходимости кое-что обсудить, Вольтер вынудил его приехать в Сире, осыпал его словесными тирадами, потребовал рассказать о его военных походах, основательно накачал его алкоголем, и когда тот окончательно опьянел, переправил в постель его же супруги. На следующее утро бедный маркиз проснулся, лежа в полном недоумении рядом с женой, которая улыбнулась ему смущенной улыбкой.

Месяц спустя, едва придя в себя от душевных переживаний, он узнал, что у них будет ребенок…

Наконец, пробил час возвращения в Люневиль. Эмилия была этим очень счастлива, потому что хотела, чтобы ребенок любви увидел свет в том месте, где и родилась эта любовь. Разумеется, мадам де Буффлер приняла в замке свою подругу с распростертыми объятиями, которая в ночь в 3 на 4 сентября 1749 года произвела на свет маленькую девочку, однако несчастному ребенку было суждено прожить на свете лишь несколько дней, к большому разочарованию Вольтера, у которого внезапно проснулись отцовские чувства.

Но вскоре ему пришлось пережить еще более сильный удар, поскольку судьба умеет готовить веселой комедии траурный конец: через четыре дня после рождения ребенка Эмилия заболела «молочной лихорадкой». Она выпила стакан ледяного миндального молока и через два часа почувствовала себя плохо. Доктор был бессилен. Затем все случилось очень быстро. На следующий день около двух часов бедная «Урания» рассталась с жизнью, окруженная с одной стороны безутешным Сен-Ламбером, а с другой – почти потерявшим рассудок Вольтером.

На этом для него закончились радостные и беззаботные дни в Люневиле при дворе короля Станислава. Без любимой «Урании» все сделалось невыносимо. Теперь были необходимы движение, путешествия, смена окружения и новые лица. Для него настало время посетить двор другого знатного друга: великий Фридрих – король Пруссии ждал его… а вместе с тем и новая слава!

1. Душевные страсти шведского барона

Из-за отсутствия информации простодушный народ мог считать, что деятельность атташе посольства в последней четверти XVIII века была приятна, уютна и высоко оплачиваема. К несчастью, это не всегда было так, и в этом на своем горьком опыте убедился в январе 1778 года молодой барон Эрик-Магнус Сталь Гольштинский. Он буквально не знал, что ему делать…

Его игорные долги настолько выросли, и он уже так часто занимал деньги у своего посла, графа фон Кройца, что уже боялся появляться на улице дю Бак, где находилось посольство его величества короля Швеции – Густава III.

При этом его ценили, и у него не было недостатка в друзьях, скорее наоборот. Граф фон Кройц был о нем очень высокого мнения, его коллега, соблазнительный граф Аксель Ферзен, был с ним на короткой ноге, многие молодые женщины сходили от него с ума, и утверждают даже, что молодая королева Мария Антуанетта ему симпатизировала. Ему нетрудно было удостоиться этой королевской благосклонности, поскольку правительница с некоторых пор питала слабость ко всему, что имело отношение к Швеции.

Однако хотя Эрик-Магнус и вращался в Версале и Трианоне и очень старался быть во всем на равных со своим другом Ферзеном, существовала, к сожалению, одна проблема, о которой не догадывался прекрасный Аксель: он был очень беден. Двадцать девять лет назад он родился в семье капитана кавалерии, будучи восьмым ребенком в основательно пришедшем в упадок замке в Остерготланде. Эрик-Магнус не имел ничего, кроме симпатичной внешности, элегантного вида и тонких черт лица, обрамленного светло-золотистыми волосами. Он пользовался также благосклонностью своего властителя, которому оказал неоценимую услугу, бурно аплодируя, когда тот, отменив конституцию своей страны, стал в 1772 году абсолютным монархом. Благодаря силе голоса молодому Сталю, в то время прапорщику, удалось получить чин лейтенанта. После короткой учебной поездки, во время которой его обучали дворцовому этикету, он был назначен камергером короля.

Однако возможности заработка в Швеции были крайне малы, и Сталь решил попытать счастье где-нибудь еще, чтобы поправить свое бедственное положение. Сначала его послали в Англию, но затем он обратился с просьбой о переводе в Париж, Густав III удовлетворил ее и направил его в качестве атташе в посольство к графу фон Кройцу.

Прибыв два года назад во Францию, молодой Эрик-Магнус должен был чувствовать себя как Растиньяк. Поскольку у него не было дворянского титула, он присвоил его себе сам, позаимствовав у двоюродного брата, который был бароном, и поставил своей целью покорить Париж.

Что касается женщин, то он пользовался у них большим успехом, хотя сама дама Фортуна была к нему не очень благосклонна. В отношении же мужчин, ему, по крайней мере, удалось завоевать симпатии посла. Последний скорее давал ему плохие советы, как в непринужденной манере делать долги в чужой стране. Однако вскоре посол порекомендовал ему быть более осторожным. К сожалению, было уже слишком поздно, и бедный Сталь, выворачивая свои карманы наизнанку, не знал, на что ему жить дальше, так плохи были его финансовые дела…: «У него больше нет никаких материальных резервов», – писал Кройц Густаву Ш. Последний смягчился и выслал своему юному другу немного денег, одновременно предупредив его, что делает это в первый и последний раз. Далее он написал, что видит в этой ситуации один-единственный выход – женитьба на богатой невесте!

Того же мнения придерживалась и графиня де Буффлер – «французская Минерва», покровительница искусства и литературы. Она отнеслась к молодому Сталю с материнской благосклонностью.

– Вы должны делать то, что советует король, и жениться, мой друг! – сказала она тем решительным тоном, который был частью ее обаяния.

– Я не знаю, как это сделать, дорогая графиня, ведь для брака нужны двое, и я право не знаю…

– Но зато я знаю! Самой подходящей для вас может быть только маленькая Неккер. Ей лишь двенадцать лет, она некрасива, но чрезвычайно интеллигентна и, прежде всего, очень богата!

Это было очень приятно слышать, и Эрик-Магнус стал предаваться чудесным мечтам, в которых вместо лица предполагаемой невесты он видел тугой мешок золота.

К сожалению, от мечтаний к действительности лежит длинный путь, а недостатка в претендентах на руку и состояние дочери швейцарского финансиста не было.