Так хорошо оказаться вне Лондона.

— Мы все точно такого же мнения, — сказал он. — И Скиттлз поэтому настояла на том, чтобы мы отправились сюда безбожно рано, у меня еще слипались глаза.

Жервез Вестей посмотрел на Мелинду, и она поняла, что он дает ей время взять себя в руки и намеренно не позволяет ей смотреть на то, как Скиттлз с помощью всех своих хитростей пытается обольстить маркиза.

В изумрудной амазонке та выглядела необыкновенно привлекательной, талия казалась фантастически тонкой, а кожа невероятно белой.

— Вы скоро сдохнете со скуки, проводя время в деревне, — сказала она своим резким голосом, но маркиз уже освободился из ее цепких рук и приветствовал других гостей.

Скиттлз сопровождали одни мужчины: все элегантно одетые, слегка навеселе, державшиеся очень непринужденно. Они приветствовали Мелинду, которую представил им капитан Вестей, с легкой фамильярностью, которая показалась ей обидной, потому что она не понимала причин такого отношения к себе.

— Ну, думаю, было чертовски правильно приехать и развеселить вас, — сказала Скиттлз. — Жервез рассказал нам о вашей тяжелой утрате, и мы решили, что вы не станете хандрить, если вас будут окружать друзья.

— Мило с твоей стороны, Скиттлз, — сказал маркиз с ноткой сарказма в голосе, — но к чему такой огромный эскорт?

— Мне что же, надо было прихватить развалину компаньонку с собой, да? — со смехом спросила Скиттлз. — А вон той бледной особе, кажется, требуется нянька!

Говоря это, она смотрела на Мелинду с нескрываемой неприязнью, мужчины сразу почувствовали себя неуютно, как всегда бывает, когда женщины начинают ссориться друг с другом.

— А не перекусить ли нам, Дрого, — быстро проговорил капитан Вестей. — По правде говоря, я не успел даже позавтракать и умираю с голоду.

— А я предложу вам кое-что поинтереснее, — сказала Скиттлз. — Когда мы ехали через парк, я подумала, что это превосходное место для скачек.

— Боже! Да она права! — восторженно сказал один из джентльменов. — А ступени перед парадным входом послужат превосходной трибуной, откуда можно будет наблюдать за наездниками в течение всей скачки. Почему мы раньше не подумали об этом?

— Потому что вы придурки, вот почему! — ответила Скиттлз. — Ну-ка, пошли посмотрим.

Она вышла в парадную дверь, мужчины последовали за ней. Мелинда как под гипнозом пошла за ними. Все встали на ступенях, перед ними простирался парк с огромными деревьями, в окружении полей с низкими живыми изгородями, тянувшимися до леса.

— Видите! — сказала Скиттлз. — Настоящий ипподром.

— А она права, — согласился капитан Вестей. — Ты должен попробовать провести здесь когда-нибудь заезд, Дрого.

— Я чего ждать? — сказала Скиттлз. — Вызываю на соревнование любого из вас. Какая будет ставка?

Пятьсот гиней?

— Слишком много, Скиттлз, — запротестовал один из мужчин. — Ты же знаешь, что выиграешь.

— Что, кишка тонка? — грубо спросила Скиттлз. — Ну же, вы, недоделанные ублюдки Пятьсот гиней, что на Сарацине я побью любого из вас, даже с одной привязанной к поясу рукой, если хотите!

Мужчины выглядели несколько сконфуженно.

Никто не принял ее вызова, но вдруг послышался тихий голос Мелинды, как ей показалось, принадлежавший совершенно незнакомому человеку:

— Я принимаю вызов.

Услышав ее, все внезапно замолчали, повернулись к ней и удивленно уставились на нее.

— Ты? — презрительно спросила Скиттлз. — На чем ты поедешь? На корове?

— Я принимаю ваш вызов, — сказала Мелинда, смотря ей прямо в глаза.

— Да что вы, Мелинда… — начал капитан Вестей, но его перебил маркиз.

— Это невозможно! — сказал он.

— Нет, возможно, — ответила Мелинда. — Я хотела бы принять вызов мисс Уолтере, но с одной оговоркой. Только если вы позволите мне выбрать в вашей конюшне ту лошадь, которую мне захочется. — Ну, конечно, он разрешит! — воскликнул один из джентльменов. — У Дрого есть отличные скаковые лошади. Желаю пожать лавры, Скиттлз.

— Лавры! — презрительно воскликнула Скиттлз. — Что, черт побери, ты думаешь обо мне? Ставлю пять к одному, что эта курочка свалится с лошади на первом же препятствии!

От грубости Скиттлз Мелинда покраснела, но сверкнула глазами и поджала губы, когда услышала, что маркиз сказал:

— Я не позволю этого.

— Вам не удержать меня, милорд, — сказала она.

— Конечно, он не имеет права, — согласились его друзья. — Не портите удовольствие другим, Дрого!

Пусть девицы померяются силами. Кроме того, мисс Мелинда — темная лошадка.

Капитан Вестей поймал Мелинду за руку.

— Не надо! Не надо! — едва слышно уговаривал он ее. — Вы сошли с ума! Скиттлз — лучшая наездница в округе. Придумайте какую-нибудь отговорку, скажитесь больной, подчинитесь Дрого.

Если Мелинда и колебалась, то не показывала виду.

Она только взглянула поверх голов на Скиттлз, которая снова взяла маркиза за руку и говорила ему:

— Вы давно не видели, как я езжу верхом. Я бы хотела показать вам свое умение.

Двусмысленность ее слов не вызывала сомнений, и Мелинда почувствовала, что все нервы у нее напряглись.

— Во сколько мисс Уолтере хотела бы начать скачку?

— Нет никакой спешки, — ответила Скиттлз через плечо, — мне не достанет много времени посрамить вас, мисс Тщеславие, и я только надеюсь, что вы сможете выплатить ваш проигрыш наличными, я не люблю задержек.

— Если вы выиграете, то вам заплатят, — тихо сказала Мелинда.

— Кушать подано, милорд!

Слова дворецкого пришлись как нельзя кстати, чтобы разрядить усиливающееся напряжение между обеими женщинами.

— Мне нужно выпить, клянусь Юпитером! — говорил один из джентльменов, пока они стояли и пропускали вперед Скиттлз, которая не удостоила Мелинду ответом, только пренебрежительно взглянула на нее.

Мелинда была вынуждена последовать за ней.

В холле она пошла к лестнице и уже почти дошла до ступеней, когда ее остановил голос, донесшийся сзади:

— Мелинда!

Это был маркиз. Они были одни, так как все остальные уже шли по коридору к столовой. Она повернулась к нему.

— Вы маленькая дурочка! — сказал он. — Вы свернете себе шею!

Его голос прозвучал почти свирепо. Она больше не могла слышать его и, повернувшись, побежала вверх по лестнице, оставив его внизу.

— И только прибежав в свою спальню, она поняла, что у нее нет амазонки. Без нее она не могла участвовать в скачках. Она позвонила горничной.

— Нет ли в доме, случайно, какой-нибудь амазонки, которая подошла бы мне?