Дан сбивается с ритма, его член во мне крепнет, пульсирует, и я сжимаю его в себе мышцами. Взрыв. Один на двоих… На троих. Дан кончает в меня, густо матерясь, я выгибаюсь, и внизу моего живота быстро расползается пульсирующая точка сладости, даря телу желанную разрядку. Хнычу в губы Макса, а Дан мягкими толчками ставит точку в моём оргазме.

Лежу на мягком коврике, моя голова на коленях Макса. Дан заваливается рядом и, заложив руки за голову, смотрит в потолок. Мы молчим. Братья отдыхают, а я всё ещё не могу прийти в себя, мне кажется — всё сон… Опять сон.

В дверь позвонили, и я вздрогнула от этого звука.

— Ты кого-то ждёшь, Омежка? — Дан задал вопрос, глянув на наручные часы.

— Нет, — просипела.

Кого я могу ждать посреди ночи? Кроме вас, мальчики…

— Значит, соседи копов вызвали, — догадался Макс.

О, Боже! Мия Саммерс в жизни не привлекала внимание соседей. Некоторые не в курсе, кто живёт в этой квартире. Я почему-то даже не сомневалась, что мой плюшевый зверь прав — это полиция.

— Пойду, поздороваюсь, — Дан встал и, прихватив с собой полотенце, пошёл разбираться с коллегами.

— А мы пока в душ, — Макс навис надо мной, на его губах блуждала довольная улыбка. — Покажешь нам спальню?

— А-а…

— Я мельком видел — у тебя большая кровать и милые пушистые подушки, — он подсунул огромные ладони мне под попу, чуть приподнял. — Вот сюда подушечку, — держа меня на весу, планировал, — а ножки шире… — чёрные глаза заволокла пелена похоти.

Кажется, я сегодня умру… от оргазмов.

Сжав пальцы на стояке Макса, обнимала мышцами внутри себя крепкий член Дана и эпизодами проваливалась в сон. Под утро, обессилев после жаркой ночи, я уже не чувствовала ни стыда, ни мук совести — ничего, кроме абсолютного счастья и желания уснуть с оборотнями в одной постели. Просто поспать…

Спросонья меня накрыло.

Лежала в кровати одна, а тело болело так, будто я марафон пробежала раза три к ряду, а потом ещё и фуру тащила. Волосами… Особенно печально дела обстояли внизу. Выдержать секс «от заката до рассвета» с двумя здоровенными мужиками, у которых члены, как у чернокожих порнозвёзд — не думала, что переживу такое. В животе сладко заныло.

С ума сошла?! Мало тебе?! Самка похотливая…

С трудом отодрала себя от кровати и ужаснулась бардаку в собственной спальне. Прикусив губу, с содроганием между ног вспоминала, что тут было. После безумия в кухне мы перебрались в ванную, а потом сюда. Везде попробовали, кроме потолка. Братья совершенно разные, но оба крышесносные. Сначала мне казалось, что они устроили батл — кто круче, но к утру дух соперничества испарился, и у оборотней появилась почти ювелирная слаженность.

Боже… теперь-то что?! А я как после такого называюсь?

Размышлять я могла долго, но увидела на экране мобильного время и ужаснулась. У меня собеседование через сорок минут, и на это место вполне реально устроиться. Там требования плёвые, а зарплата хорошая.

Сотовый в моей руке завибрировал. Звонила Саманта.

— Да-а, — я простонала в трубку.

— Привет. Я заеду к тебе минут через пятнадцать, выпьем кофе, — тараторила подруга.

— Не надо! — зашипела, прислушиваясь к голосам братьев в гостиной.

— В смысле? — Саманта не поняла отказа. — Я уже кофе купила.

— Я не одна.

Тишина на том конце связи длилась секунд десять, не меньше.

— Сколько вас? — моя подруга задала очень правильный вопрос.

— Трое… — у меня губы поплыли от глупой улыбки.

— Да ладно?! — она обалдела. — Ты и два извращенца?!

— Они не извращенцы, — у меня внутри всё протестовало против такого определения.

Мы пара… Я их пара!

— У-у-у… — протянула подруга. — Мы её теряем, — рассмеялась. — Не обижают тебя?

— Нет, — буркнула. — Я тебе перезвоню.

Отключила звонок и услышала, как хлопнула входная дверь. Один из братьев куда-то ушёл, а второй гремел кастрюльками в кухне. Самое время незаметно прошмыгнуть в ванную.

Я натянула чистые шортики и майку и тихо вышла из комнаты. Глупо красться по стеночке в собственной съёмной квартире, но я оттягивала момент встречи с оборотнями, как могла. Не сомневалась: если это произойдёт, то всё снова закончится сексом, а у меня и так всё болело, саднило и ломило.

— Ой! — Сильная рука перехватила меня за талию.

— Доброе утро, Омежка.

Дан.

— Доброе утро, — мне пришлось расслабиться, чтобы не умереть от мышечной боли.

— В душ? — спросил зачем-то и сразу потащил меня в ванную комнату.

Именно потащил! Я отнекивалась, но кто бы слушал…

За десять минут Дан умудрился вымыть меня до скрипа, а заодно возбудить так, что мозг удалил все болезненные ощущения, оставшиеся в моём теле после бурной ночи. А потом оборотень с каменным лицом и безразличием во взгляде вытер меня полотенцем и вручил одежду… Которую, между прочим, сам до этого с меня стянул едва ли не зубами. Я, распалённая руками и языком Дана, готовая если не на всё, то на многое, стояла с комком шмоток в руках и растерянно хлопала ресницами.

— Глаза у тебя красивые. Зелёные, — выдал он.

Комплимент моим зелёным красивым глазам — это совсем не то, что сейчас требовалось.

— Мне… на собеседование пора, — процедила с обидой.

Быстро натянула шортики, майку и взялась за дверную ручку, чтобы выйти, но Дан усадил меня на комод. Удобная часть интерьера моей ванной и многофункциональная. Как вчера выяснилось.

— Купилась, Омежка? — он заулыбался. — Наивная.

Дан запустил два пальца под широкую резинку моих шорт и так глянул на меня, что внизу живота потяжелело. Он скользнул по влажной плоти, погладил набухшие складочки и сосредоточился на клиторе. Не поняла, что оборотень сделал, но сделал он правильно. О-о-очень правильно! Мой разум жалобно заскулил, а изо рта вырвался низкий стон. Опустив глаза, я кусала губы, наблюдая за огромной лапой, хозяйничавшей у меня в шортиках, и ёрзала попой на крышке комода. У Дана огромные руки… Люблю, когда парни большие. Везде.

Проникать пальцами внутрь оборотень не спешил и член держал в штанах, но с удовольствием прикусывал вместе с тканью майки мои напряжённые соски. Кажется, Дан понимал, что эта ночь вымотала меня до предела, но не смог удержаться и устроил разврат. Аккуратный и очень приятный. Для меня. Из излишков он иногда позволял себе крепкий мат, но это, скорее, добавляло перчинки в процесс. Почему-то дико заводило, когда Дан ругался, трахая меня.

— Ты только посмотри! — восторг у волка вышел неподдельный. — Какая ты… Омежка…