Там, в «Уральских зорях», как-то под вечер куражилась толпа шпаны из ближайшего поселка. Обитатели санатория жались по углам, охранник, обычно дремавший возле открытого шлагбаума, куда-то запропастился, администратор охала и грозила милицией. Парни, человек восемь, громко ржали – до милиции было далеко, пока доедут! Они увлеченно выкорчевывали качели из петель, когда Лера с Валерием приехали с репетиции. Они поставили джип под окнами, Валерий достал пакет с едой – на ужин они, как всегда, опоздали.

Тут объявился охранник, быстро получил по шее и исчез, тоже погрозив нестрашной милицией. Лера испугалась – мат и гадкая драка произвели на нее впечатление комка метко брошенной грязи. Настоящей драки Лера никогда не видела. В институте они даже экзамен сдавали по сцендвижению, где надо было изобразить потасовку, и у них лихо получалось. Особенно у легкого, верткого Андрея, он даже к старшекурсникам потом не раз ходил – ставить им драку в дипломном спектакле «Три мушкетера». А еще они развлекались по дурости, учиняя ссору и драку в трамвае или на улице, и потом, довольные собой, объяснялись в милиции, что это так, шутка, студенты театралки готовятся к экзамену. В институте на такие жалобы из милиции смотрели сквозь пальцы, и потом, это была почти что традиция.

Здесь было невесело и страшно. Валерий приостановился – мужчины редко могут пройти мимо такого развлечения, не поинтересовавшись ходом мероприятия, Лера это отлично знала по Сашке. Она потянула Валерия за рукав. Но тут какой-то старик решил все же вмешаться и сделал парням замечание, грозя палкой для острастки. Один из юнцов вырвал палку из рук старика и замахнулся – старик отступил, едва не упал, споткнувшись, закрыл голову рукой. Парень захохотал, отбросив палку далеко в сторону, его товарищам шутка тоже показалась смешной.

– Подержи, – сунул ей в руки пакет с едой Валерий и направился к качелям.

Леру обуял ужас – его изобьют, убьют, унизят у нее на глазах! А очки?! На Терминатора он не тянет, надо было звонить с сотового в милицию!

Она не поняла, как это произошло, но через минуту трое из восьмерых бездельников тихо лежали на асфальте, еще один сидел, прислонившись к злополучным качелям, с детским испугом оглядываясь по сторонам. Парень, который швырнул палку, зайцем петлял среди сосен, спотыкаясь о корни и придерживая плетью висевшую руку, – догонял вырвавшихся вперед приятелей.

– Мужики, если сможете встать, уйдете тихо, договорились? – подошел Валерий к лежавшим (он даже не запыхался, поразилась Лера). – Успеете до приезда милиции – ваше счастье. Нет – намотают по полной.

Поднял палку, подал старику, что-то сказал вполголоса, успокаивающе. Старик кивнул, потянулся пожать ему руку. Потом подошел к столбом стоявшей Лере, заглянул в лицо, забрал пакет, который она изо всех сил обнимала, как будто его грозили отнять.

– Испугалась? Все, пойдем. Они больше не сунутся. Шпану надо учить.

– Как это ты… их? – Лера пошла впереди него, беспрестанно оглядываясь и от этого спотыкаясь. – Это что, карате?

– Это всего понемножку, – неохотно объяснил Валерий.

– А как называется? – не отставала Лера.

– Да никак не называется. Ну рукопашный бой, что ли. Говорю же тебе, в госбезопасности я служил, там нас учили, чтобы в случае чего сотрудник мог вломить и каратисту, и дзюдоисту, и боксеру. Знаешь, дети спорят: что будет, если на узкой тропинке встретятся пограничник и десантник?

– Что? – глупо переспросила Лера.

– Да ничего не будет! Что им делить-то?

– А это секретное? – не унималась Лера.

– Ну почему? Просто мало где учат толком. Военные в основном. Спецназ. А так даже чемпионат России проводят по рукопашному бою. В абсолютной весовой категории.

Лера смотрела непонимающе.

– Ну, смысл в том, что по росту и весу не делят, представляешь, выходят на татами – один восемьдесят килограммов, другой сто двадцать.

– И что? – опять не поняла Лера.

– Ничего, – передразнил Валерий, открывая дверь и пристраивая пакет. – Приехал – дерись.

– И ты дрался?! – с немедленно вернувшимся ужасом спросила Лера.

– Нет, я с ребятами ездил, смотрел. Куда мне! Тренироваться же надо, забывается все. Но вообще, знаешь, нас хорошо учили. Вот недавно в области случай был, – оживился Валерий. – Ехал на джипе один бандит. Представь, пахан такой, весь городок его знает. То есть это он раньше был тупой качок и вышибала, а сейчас коммерсант, депутат местной думы и обладатель черного пояса по карате, за которым в Японию лично ездил, какого-то дана еще по чему-то и все такие понты. Ну вот, едет он с девицей, а поперек дороги бомж лежит – выпил лишку, не рассчитал силы и прилег, где сон сморил. Лежит и авоську с пустыми бутылками обнимает. Этот из джипа вылез, давай мужика пинать. Мужик кое-как отполз, встал – и этот лег. Совсем. Вместе со своим даном. Девица его «скорую» вызвала. Мужик-то наш оказался из бывших. Так над тем из джипа весь город смеялся, анекдот сочинили: говорят, его бомж по голове авоськой с бутылками предательски шандарахнул, пока тот в багажнике свой черный пояс искал. Смех.

– Ас этим… с бомжом что? – неожиданно спросила Лера.

– В корень смотришь, – похвалил Валерий и посмотрел внимательно. – С ним нормально все. Теперь нормально. Нам своих бросать нельзя.

– Кому нам?

– Ну нам, бывшим. Слушай, тебе не надоело вопросы задавать, а? Давай уже съедим чего-нибудь. Я не обедал сегодня.

И Лера, мигом забыв обо всем, что-то разогревала и кипятила чайник и смотрела, как он ест. Переживала. И не могла привыкнуть к нему – такому.

До этого случая в «Уральских зорях» Лера никогда не видела в своих мужчинах защитников, мужчина как воплощение физической силы казался ей неким атавизмом в современных условиях. В этом не было потребности, ее, самостоятельную и независимую, не от чего было защищать. Но оказалось, что в жизни бывает всякое, и тут выясняется, что можно, испугавшись, спрятаться за мужскую спину. Он – сильный, она – слабая. Да, именно так. Это было совершенно новое ощущение, и Лера с интересом примеряла его к себе.

Утренняя поездка в общественном транспорте на работу оказалась занятием столь увлекательным и полезным в плане самоанализа, что Лера едва не проехала свою остановку. Выбралась на улицу под моросящий дождик, встряхнулась вместе с зонтиком. Ладно, по-моему, ты все усложняешь, сказала Лера своему отражению в витрине хлебного магазина. Ты взрослая девочка, а рассуждаешь как… малолетняя идиотка. Просто он тебе нравится. Нравится до ужаса, и тебе страшно льстит его предложение, но ты не желаешь себе в этом сознаться. И еще боишься перемен. Ты привыкла жить одна? Но нам с тобой всего тридцать шесть, и вряд ли стоит делать из нашей с тобой жизни консервы. Нет уж, будем готовить по своему рецепту, добавляя по вкусу соль, сахар и специи. И, перепрыгивая через лужи, Лера помчалась на работу.

– Валерия Владимировна, ну наконец-то! – бестактно приветствовала ее секретарша. – Вас уже давно ждут!