сем» (4 Цар. 5:18). По своему служебному положению сирийский полководец должен будет сопровождать своего царя в капище. Царь будет опираться на руку своего вельможи, и тому придется поклониться Риммону — сирийскому «божеству» воздуха и бури. Нееман сознает, что это грех, и, по-видимому, боится, что проказа за это может вернуться к нему. Это библейское место дает ключ к решению вопроса, поставленного в письме: могут ли через молитвенно-обрядовые действия неистинной религии происходить чудеса. Священное Писание сурово обличает любое нарушение первой заповеди: «Господа, Бога твоего, бойся, и Ему [одному] служи» (Втор. 6:13). «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес» (Иер. 10:11). Сказано это было непосредственно о язычестве — религии народов, окружавших избранный народ. Но заповеди Божии не являются исторически преходящими. Они универсальны и относятся ко всем людям, даны человечеству на весь период его истории. Ошибок и заблуждений может быть много, а истина всегда одна. Поэтому и истинная религия может быть только одна. Не может быть несколько истинных религий. Христианство основано на Божественном Откровении. Без этого источника люди своими естественными силами познать Бога не могут. Степень отклонения от истины может быть разной, но любое отклонение ведет к лжедуховности. Поэтому совершенно очевидно, что чудес в этих религиях быть не может. Заблуждения и укоренившиеся ошибки не совместимы с Божественной правдой. Примеры, которые приводят представители этих религий, являются в действительности лжечудесами. Они совершаются демоническими силами. О ложных чудесах говорится в Священном Писании (см.: Исх. 7: 11–12; 8: 7; Деян. 8: 9–11; 13: 8). Духовная слепота и неведение не дает заблуждающимся возможности различать духов и понять источник подмен. Епископ Евсевий Памфил описывает, как мученик Астирий положил конец одному из таких «чудес»: «Около Кесарии Филипповой, которую финикияне называют Панеадой, показывают у подошвы горы Панейон источники, откуда берет начало Иордан; в эти воды в какой-то праздник бросают жертвенное животное, а демон силой своей делает его невидимым. Присутствующие провозглашают это удивительным чудом. Как-то Астирий оказался свидетелем всего происходящего; видя, как потрясена вся толпа, он сжалился над их заблуждением: возведя глаза к небу, он стал через Христа умолять Всевышнего изобличить демона-обольстителя и прекратить этот обман. Говорят, что, пока он молился, жертва всплыла наверх; чудо исчезло, и ничего диковинного в этом месте больше не происходило» (Церковная история. Кн. 7. 17). Отец Серафим (Роуз) в книге «Православие и религия будущего» приводит рассказ архимандрита Николая (Дробязгина), который на Цейлоне присутствовал на сеансе колдуна-факира. «Ошеломленные, мы не могли отвести глаз от этой поразительной картины». Далее отец Николай рассказал: «Я совершенно забыл о том, что я священник и монах, что мне вряд ли приличествует принимать участие в подобных зрелищах. Наваждение было так необоримо, что сердце и ум молчали. Но мое сердце было тревожно и больно забилось. Все мое существо охватил страх. Мои губы сами собой зашевелились и стали произносить слова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!». Я почувствовал немедленное облегчение. Казалось, что какие-то невидимые цепи, которыми я был опутан, начинали спадать с меня. Молитва стала более сосредоточенной, и с ней вернулся мой душевный покой. Я продолжал смотреть на дерево, как вдруг, будто подхваченная ветром, картина затуманилась и рассеялась… Но вот что-то как будто стало твориться и с самим факиром. Он свалился набок. Встревоженный юноша подбежал к нему. Сеанс неожиданно прервался… Уже уходя, я невольно в последний раз обернулся, чтобы запечатлеть в памяти всю сцену, и вдруг — я содрогнулся от неприятного ощущения. Мой взгляд встретился со взглядом факира, полным ненависти. Это произошло в кратчайший миг, и он снова принял свою прежнюю позу, но этот взгляд раз и навсегда открыл мне глаза на то, чьей силой в действительности произведено это «чудо»». Случаются в этих религиях и исцеления, но они бывают оплачены дорогой ценой: душа попадает в плен к падшим духам.
Чем отличаются подлинные чудеса от ложных? По источнику и последствиям. Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4). Истинное чудо всегда духовно благотворно действует на человека. Вдова из Сарепты после возвращения к жизни ее сына исповедала: «Теперь-то я узнала, что ты человек Божий, и что слово Господне в устах твоих истинно» (3 Цар. 17:24). Избавившийся от проказы Нееман говорит замечательные слова, обратившись к пророку Божию Елисею: «Вот, я узнал, что на всей земле нет Бога, как только у Израиля» (4 Цар. 5:15). Мы не знаем судьбу татарки, у которой святой праведный Иоанн Кронштадтский исцелил мужа. Однако чудо это в любом случае было впечатляющим событием, располагающим ее в Православию.
«У кого есть искренняя любовь к истине, того она изведет из тьмы заблуждения и приведет к свету истины. Пример — святой апостол Павел. Он искренне любил истину, всей душой был предан тому, что считал истинным, без всякой корысти. Потому, как только была ему указана истина не в том, что он считал истинным, он в ту же минуту бросил это ветхое, оказавшееся не истинным, и всем сердцем прилепился к новому, зримо явленному истинным… Истина о Христе ясна как день: взыщи и обрящешь. Помощь же свыше всегда готова искреннему искателю. «Неверующий уже осужден» (Ин. 3:18). За что же? За то, что, когда кругом свет, он остается во тьме» (Феофан Затворник, святитель. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из слова Божия).
В чем разница между антисемитизмом и антииудаизмом?
протоирей Максим Козлов
Для антисемитов критерием является некий закон крови, этническое происхождение человека невзирая на его личные качества, устроение души, вероисповедание, что, собственно, и определяет в нем образ и подобие Божие и о чем отчетливо говорил апостол Павел: Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3:28). Отношение же Церкви к иудаизму, отличное от отношения к другим религиям, основано на том, что иудаизм — это не просто религия, остановившаяся на почитании определенных книг Ветхого Завета. Это религия, подчеркну, той самой толпы, которая две тысячи лет назад кричала на площади перед дворцом Понтия Пилата: Распни Его!.. нет у нас царя, кроме кесаря (Ин. 19:15). И согласие это с тем мнением толпы выражается доктринально и в Талмуде, и
