Оставалось только найти подробную карту Дикого архипелага. И в этом мне повезло, у продавшихся такая отыскалась. Весь последний день библиотечного затворничества я был занят тем, что старательно ее копировал.

Теперь, вооруженный новой информацией и картой, я сумел понять многое из увиденного ранее. Так, Сладкий остров, на котором нас едва не сожрали пчелы и муравьи, оказался землей Бристада – бога ремесленников и рабочих. Он создал гномов. Неудивительно, что на острове много пчел и муравьев, ведь эти насекомые символизируют трудолюбие. Правда, изменение магического фона сотворило из них монстров, но это уже не их вина.

Под названием «Загадочный» прятался остров Тривлера. Бог торговли и путешествий сотворил гоблинов, что вполне логично: маленький народец всегда тяготел к купле-продаже и отличался скаредностью. Гоблины почитали своего бога, возвели в его честь роскошный храм, полный драгоценностей и золота. Не знаю уж, за что они изобразили создателя таким уродом – впрочем, может, он являлся им в таком обличье? Торговцы трепетно относятся к своим богатствам: перворожденные гоблины устроили для храма мощную, многоступенчатую защиту. Ни бога, ни его жрецов давно уже не было в святилище, а магические существа и механизмы продолжали уничтожать чужаков. Надо же такому случиться, что все это сложное устройство рухнуло из-за одного обезумевшего вора…

Веселый остров – это, конечно, территория Вандера, бога развлечений, виноделия и азартных игр. Я понятия не имел, каким народом он управлял, указаний на это мы не нашли. Зато изменения были видны сразу: пьяные животные, пьяный виноград, пьяный воздух, от которого приключались видения… Впрочем, не стоило пенять на эти обстоятельства: благодаря им Мелодия дала нам множество интересных сведений.

Из моря поднялся, конечно же, остров Сиверентуса. Я не знал, случились ли с ним какие-нибудь метаморфозы. Возможно, и нет: жители остались невредимы, поклонение богу моря сохранилось. Хотя я предполагал, что раньше этот остров находился на поверхности. Может быть, опустив его в океанские глубины, Сиверентус хотел уберечь своих детей от гибели?..

Наконец карта была скопирована. Только на четвертый день, за ужином я встретился с друзьями и всей семьей продавшихся.

– Нашел что-нибудь? – тихо спросила орка.

– Да, позже расскажу, но план у нас теперь есть.

В конце ужина я собирался выполнить вторую часть сделки, устроить некромантам сюрприз. О нем знали только герцог Фердинанд и лич, для остальных это должно было явиться приятной неожиданностью. Кристалл-накопитель я успел наполнить под завязку.

В конце ужина я легонько кивнул герцогу. Фердинанд понял мой намек и, встав, позвал родственников:

– Дамы и господа, прошу пройти в оранжерею! Лэйариел приготовил для нас незабываемое зрелище.

Все сделали, как просил герцог. Леди Флориана даже не отпустила ни одной из своих излюбленных шуточек.

В оранжерее некроманты встали немного поодаль, в ожидании обещанного сюрприза, наблюдая за моими приготовлениями. Обойдя комнату по периметру, я нарисовал прямо на земле стабилизирующие знаки, чтобы заклинание не вышло за пределы теплицы. Затем прошел по тропинке точно в середину, сел среди цветов, положил перед собой кристалл-накопитель, коснулся его раскрытыми ладонями. Закрыв глаза, сосредоточился, зашептал формулу заклинания. На самом деле, чтобы исправить цветы, мне нужно было договориться с духами, а заклинание требовалось, чтобы согнать их в одну кучу. Крошечные сущности и сами были рады вернуть растениям прежнее состояние, но по какой-то причине забыли все цвета, кроме черного. Воскресив в памяти образы растений, я передал их духам, а затем отдал им всю энергию из кристалла, своих сил мелким существам не хватило бы.

Открыв глаза, я застал поразительную картину. Розы, ирисы, гортензии, гладиолусы, хризантемы и другие цветы – ко всем возвращался родной цвет. Казалось, что в оранжерею вернулась сама жизнь, даже сделалось светлее.

Продавшееся наблюдали, затаив дыхание. У Ариэллы на глаза навернулись слезы. Звонко рассмеявшись, девушка побежала ко мне, в центр оранжереи. Оказавшись среди цветов, она закружилась в танце. От такого прелестного зрелища у меня даже на секунду возникла мысль подольше погостить у некромантов, наплевав на возможные последствия и гнев герцога Фердинанда.

– Итак, милая леди, для начала предлагаю вам то же испытание, что проходил ваш друг Ал, – говорил Фердинанд. – Разумеется, если вы не против.

Я сидела в удобном кресле и неодобрительно смотрела на продавшегося, который в возбуждении бегал туда-сюда по лаборатории. Уж очень ему не терпелось приступить к опытам, даже ранение правой руки, полученное во время вчерашнего испытания, герцога не останавливало.

– Мы проверим вашу способность сопротивляться магии смерти. И сначала мне хотелось бы определить, как долго ваше сознание сможет бороться с чарами некроманта, которые будут погружать вас в кошмар. Если у вас есть возражения, скажите.

Я отрицательно помотала головой, герцог расцвел в улыбке. Я не разделяла его радости по поводу предстоящих экспериментов, но приходилось выполнять свою часть договора – ведь продавшиеся свою соблюдали честно, после испытания Лэя открыв ему круглосуточный доступ ко всей библиотеке.

С самого утра друг отправился в это хранилище некромантской мудрости. Насколько я знала ушастика, теперь он был потерян для общения на несколько дней. Лис заперся в своей комнате, молясь всем богам, и никому не открывал, в каждом пришедшем подозревая прожорливого зомби или кровожадного некроманта. Продавшиеся, как радушные хозяева, старательно делали вид, что не замечают странностей гостя. А я все чаще задумывалась, куда исчезли хладнокровие, хитрость, остроумие Роману, и откуда в нем взялись истеричность с трусостью.

Мне ничего не оставалось, как отправиться проводить опыты, надеясь, что они не будут слишком уж неприятными. Судя по тому как испытывали Лэя, меня не ждало ничего особенно страшного.

– Я попрошу вас лечь на стол, дорогое дитя, – произнес Фердинанд.

– Только не шпи, милоч-ш-ка, – вставила тетушка Флориана. – Инач-ше приреж-ш-ет. Раш-плаш-тает на кушоч-шки.

Леди-лич сжимала в челюстях дымящую трубку, и оттого речь ее делалась невнятной. Не знаю, как так получалось, ведь у Флорианы не было ни языка, ни щек. Скорее всего, старушка просто дурачилась, изображая шепелявость. Видимо, костяной даме было ужасно скучно в замке, появление гостей она восприняла как захватывающее приключение, поэтому никак не могла пропустить эксперименты.

– Тетушка, – терпеливо вздохнул Фердинанд. – Вы пугаете это милое дитя…

– Это милое дитя шамо кого хочеш-шь напугает. – Парировала Флориана. – Вот пош-мотри-шшь, у нее не окажет-шя никаких штрахов.

Я послушно улеглась на длинную прохладную столешницу. Герцог засуетился вокруг: подложил мне под голову мягкий валик, чтобы было удобно, защелкнул на руках и ногах тиски, предварительно поинтересовавшись, не жмут ли. Повесил на меня множество амулетов: