То же самое он повторил Жанетте по-французски.

– Вы можете положиться на Джейка и Сэма, но нельзя, чтобы вас схватили по дороге домой. Придется пробираться тайком!

Джейк и Сэм возражали, но Томас прекрасно знал, каковы будут последствия убийства.

– Расскажите обо всем Уиллу, – велел он. – Свалите все на меня и скажите, что я жду его в Катр-Ване. – Это была опустошенная эллекином деревня к югу от Ла-Рош-Дерьена. – Мне нужен его совет.

Жанетта пыталась убедить его, что паниковать не следует.

– Может быть, они тебя не узнали? – с надеждой предположила она.

– Узнали, моя госпожа, – мрачно проговорил Томас и уныло улыбнулся. – Все это очень печально, но вы, по крайней мере, вернули доспехи и меч. Спрячьте их хорошенько.

Он сел на коня сэра Саймона.

– Катр-Ван, – повторил Томас Джейку и Сэму и погнал коня через лес на юг.

Теперь он был убийца, беглец, его разыскивали, и это означало, что для любого встречного он добыча, один среди устроенной эллекином пустыни. У него не было ни малейшего представления, что делать и куда идти, он лишь знал, что необходимо выжить и потому он должен скакать, как всадник дьявола, каковым он и был.

И он поскакал.

* * *

Раньше Катр-Ван был маленькой деревушкой, едва ли больше Хуктона, с запущенной, похожей на сарай церковью, с горсткой домов, где люди и скотина ютились под одной соломенной крышей, с водяной мельницей и несколькими удаленными фермами, сгорбившимися в укрытых долинах. Теперь остались только каменные стены церкви и мельницы, остальное превратилось в угли, золу и дикую траву. Когда Томас прискакал сюда на взмыленном от долгого пути коне, его встретили лишь цветы в неухоженных садах. Он отпустил жеребца пастись на густо заросшем огороженном лугу, а сам углубился в лес за церковью. Томас из Хуктона был потрясен, напуган и растерян, поскольку предприятие, казавшееся всего лишь игрой, вдруг повергло его жизнь во мрак. Еще несколько часов назад он был стрелком английского войска, и хотя такое будущее вряд ли порадовало бы молодых людей, с которыми он буянил в Оксфорде, Томас не сомневался, что мог бы подняться так же высоко, как Уилл Скит. Раньше он представлял себя командиром отряда солдат, рисовал в мечтах, как верный черный лук ведет его к богатству и даже высокому положению, а теперь оказался человеком, на которого охотятся. Томас был в такой панике, что даже начал сомневаться насчет Уилла Скита, опасаясь, что, раздраженный неудачной засадой, он арестует Томаса и заставит поплясать на веревке на рыночной площади Ла-Рош-Дерьена. Его также беспокоило, что Жанетту по пути в город схватят. Обвинят ли и ее в убийстве? Наступала ночь, и он поежился. Томасу было двадцать два года, и он потерпел полный крах, остался один и пребывал в совершенной растерянности.

Когда он проснулся, было холодно и моросил дождь. По лугу, где щипал траву скакун сэра Саймона Джекилла, бегали зайцы. Томас достал из-под кольчуги кошелек и пересчитал монеты. Там было золото из переметной сумы сэра Саймона и немного его собственных денег, так что о бедности речи не шло, но, как и многие в эллекине, Томас держал основную часть своих денег у Уилла Скита. Даже когда стрелки рыскали по окрестностям, всегда несколько человек оставались в Ла-Рош-Дерьене, чтобы присматривать за награбленным. Что же делать? У него есть лук и несколько стрел. Можно пойти в Гасконь. Хотя он не имел представления, насколько это далеко, но, по крайней мере, знал, что там стоят английские гарнизоны и они наверняка будут рады принять опытного лучника. Или, возможно, он сумел бы найти способ переправиться через Ла-Манш? Вернуться домой, взять другое имя, начать все сначала. Вот только дома у него не было. Но уж чего наверняка не стоит делать – это оказаться на расстоянии висельной веревки от сэра Саймона Джекилла.

Эллекин появился вскоре после полудня. Первыми в деревню въехали стрелки, а за ними латники, конвоировавшие фургон с натянутым на деревянные обручи коричневым парусиновым пологом. Фургон тянула одна лошадь, а рядом с ним ехали отец Хобб и Уилл Скит. Это вызвало у Томаса замешательство: он никогда не видел, чтобы эллекин пользовался такими повозками. Но потом Скит и священник отделились от латников и, пришпорив коней, поскакали к лужайке, где пасся жеребец.

Они остановились у ограды, и Скит, сложив ладони, крикнул в сторону леса:

– Выходи, ты, тупой ублюдок!

Томас вышел покорно, как баран, и его встретили иронические реплики товарищей. Скит хмуро посмотрел на него.

– Божьи мощи, Том! – сказал он. – Дьявол просчитался, когда взгромоздился на твою мать.

Отец Хобб выразил неодобрение богохульством Уилла, после чего поднял руку для благословения.

– Ты потерял остроту зрения, Том, – дружелюбно проговорил он. – Сэр Саймон вернулся в Ла-Рош-Дерьен полуголый и весь в крови, как покалеченный хряк. Прежде чем мы уедем, я выслушаю твою исповедь.

– Не скалься, глупый ублюдок! – перебил священника Скит. – Боже милостивый, Том, если взялся за дело, делай его как следует. Как следует! Почему ты оставил эту сволочь в живых?

– Я промахнулся.

– И тогда пошел и вместо него убил вонючего оруженосца. Боже милостивый, какой же ты чертов болван!

– Полагаю, меня хотят повесить? – спросил Томас.

– О нет! – Скит разыграл удивление. – Конечно нет! В честь тебя хотят устроить праздник, украсить твою шею венками и дать тебе дюжину девственниц, чтобы они согрели твое ложе. Какого черта, ты думаешь, с тобой хотят сделать? Конечно они желают тебе смерти, и я поклялся жизнью моей матери, что приведу тебя, если найду живым. Он похож на живого, святой отец?

Отец Хобб внимательно осмотрел Томаса:

– Мне кажется, он совершенно мертв, мастер Скит.

– И черт возьми, этот тупой ублюдок заслуживает смерти.

– А как графиня? – спросил Томас.

– Добралась до дому, если ты это имеешь в виду, – ответил Скит, – но чего, как ты думаешь, захотел сэр Саймон, едва только прикрыл свой увядший конец? Обыскать ее дом, Том, в поисках неких доспехов и меча, по праву принадлежащих ему. Он не такой тупой болван и понял, что вы с ней заодно.

Томас выругался. Скит прибавил к его чертыханиям пару крепких слов.

– Так что они придавили ее двух слуг, и те признались, что графиня все спланировала.

– Придавили?

– Придавили, – повторил Скит. – Положили их на землю и стали наваливать на грудь камни. Старушонка выложила все после первого же камня, так что они почти не пострадали. Зато теперь сэр Саймон хочет обвинить ее светлость в убийстве. И естественно, обшарил ее дом в поисках меча и доспехов. Ничего не нашел, поскольку я очень хорошо спрятал их и ее саму. И все же она, как и ты, по уши в дерьме. Нельзя просто так пускать стрелы в рыцарей и убивать их оруженосцев, Том! Это нарушает порядок вещей!

– Мне очень жаль, Уилл.