— Слава богу, а то я уже решил, что мне придется расплачиваться и за этот смертный грех. — Шон резко сел в кровати. — Тогда что? Почему ты молчишь? — Он обернулся. В чистом виде Адонис. Так же обнажен и так же прекрасен. Сердце Клер в тысячный раз зашлось в жарком приступе любви. — Что тебя не устраивает в моем предложении?

Клер вздохнула:

— Ну-у-у, — протянула она. — Это было весьма неожиданно для меня.

— Странно, — насупился Шон. — А мне казалось, что я ясно дал тебе понять, чего добиваюсь.

— Нет, — активно замотала головой Клер.

— Хорошо, давай начнем все сначала и по порядку. Тогда, в Альпах, все произошло слишком быстро. Ты была такой страстной, такой импульсивной, что у меня просто не было шанса выстоять. Я сделал тебе предложение в первом приступе помешательства, когда от одной только мысли о том, что кто-то другой будет обладать тобой, у меня темнело в глазах. Потом последовали ошибка за ошибкой. Меня восхищала твоя настойчивость, но я боялся, что ты пребываешь в заблуждении, что страстно в меня влюблена. Влюблена на всю жизнь. Я испугался, что в твоем чувстве ко мне реально только желание. На самом деле я отказывался от близости с тобой, чтобы сохранить видимость независимости.

Клер слушала, затаив дыхание. Шон впервые открывал перед ней душу. Не боялся быть слабым, ранимым. Если это не доказательство любви, то что тогда доказательство?

— Нет, я не боялся брака, просто ко мне в голову все чаще и чаще стала закрадываться мысль, что я лишаю тебя возможности сделать свой выбор в этой жизни. Тебе было всего лишь восемнадцать. Ты хотела поступать в Оксфорд, заниматься юриспруденцией. А я… — Шон тяжело вздохнул, — я был старше тебя и понимал, что, несмотря на твою поглощенность чисто земным и плотским, ты ожидаешь от меня больше того, что я смогу или должен тебе дать.

— И когда тебе представилась возможность… — с болью в голосе начала Клер.

— Я ею воспользовался, — безжалостно закончил Шон. — Снова и снова гнев возвращался ко мне, но в конце концов я был вынужден признать, что это всего лишь реакция на острое чувство вины. Вины перед тобой, Клер. Я ненавидел себя за то, как поступил с тобой. Жестоко, необоснованно грубо. И знал, что ничего исправлять не стану. А ведь мог бы. Нет, Клер, я хочу быть до конца честным с тобой, я не жалел, что наша свадьба тогда не состоялась, хотя то, как это произошло, до сих пор вызывает у меня омерзение. Знаешь, сколько раз ты снилась мне, такая юная, беззащитная, посылающая вслед проклятия?! Но я такой, какой есть. И меня не переделать. Может быть, если бы ты осталась здесь… кто знает… Но ты улетела за океан, разорвав все нити с прошлым. Я решил, что так будет лучше для всех. Иногда я читал о твоих успехах в газетах, видел на фотографии рядом с тобой, такой прекрасной и недосягаемой, какого-нибудь мужчину, и мне казалось, что в этом есть какая-то высшая справедливость. Твоя жизнь сложилась и без меня.

— Я тоже видела твои фотографии, и тоже не одного, — обиженно вырвалось у Клер.

Знал бы он, как сложилась ее жизнь. Как мучительно и долго она обретала себя. Но ведь в главном Шон прав: если бы они поженились шесть лет назад, Клер не стала бы такой сильной, успешной, независимой. Это была бы не она, а ее жалкая копия, и, возможно, к этому времени они бы не обсуждали возможность брака, а бросались обвинениями и думали, как бы поскорее развестись…

Шон притянул ее к себе, обнял, потерся подбородком о ее затылок.

— Женщины были, Клер, я не стану этого отрицать. Но ни одна из них не смогла рассеять чудовищного одиночества. Мне нужна была сильная партнерша, которая не только возбуждала бы меня физически, но и подходила бы во всем остальном. Понимаешь, была бы мне равной во всем.

Клер кивнула.

— Странно, что ты так легко меня поняла.

— Это почему же? — слегка обиделась она.

— Потому что я сам не осознавал этого в полной мере до тех пор, пока не увидел тебя в опере. Вначале я пытался внушить себе, что ты ничего для меня не значишь. Что все, что связывало нас, похоронено в далеком прошлом. Но у меня все перевернулось внутри, когда ты спокойно и, я бы даже сказал, с некоторым самолюбованием уверенной в себе женщины направилась ко мне. Я не мог поверить, что у тебя хватит сил бросить мне вызов. Но ты сделала это, и сделала блестяще. Иначе бы я так не сорвался, когда ты стала маячить передо мной с Дэвидом, как с красной тряпкой перед быком. В общем, после того поцелуя…

— Ты называешь это поцелуем? — вскинулась Клер.

— Что правда, то правда. Давай-ка попробуем еще раз. — Шон перекатился на нее, улегся сверху и принялся целовать. Но на этот раз его губы были неторопливы и нежны, они лишь намекали на блаженство, которое ждет ее впереди.

— Так лучше?

— Намного.

Перед Клер забрезжила догадка: так вот что Шон имел в виду, когда говорил, что пока он не удовлетворен, но надеется, что скоро все изменится!

— Может, нам стоит продолжить? Я, знаешь ли, не приверженец китайской философии… мне не нравится прерывать процесс на пике сексуальной активности…

— Начал каяться, так кайся до конца, — потребовала Клер.

Шон хрипло рассмеялся.

— Вот поэтому я так и не смог выбросить тебя из головы. Ты ведь не уступишь руль и королеве Елизавете.

— Сильно сказано.

— Да уж. Но это не все. Я начал заново в тебя влюбляться, Клер. Мне захотелось вернуть тебя, вернуть все, что между нами было, и пройти этот путь без прошлых ошибок. Это превратилось для меня в такую же навязчивую идею, как заполучить Уркхарт.

— А зачем ты его так хотел?

— Сам не знаю. Может, в память о прошлом. Ты любила бродить по этим местам еще девчонкой. Кстати, это мой свадебный подарок тебе. Ты сможешь сделать из него все, что захочешь.

«Только после того, как ты признаешься мне в любви!» — подумала Клер и сказала:

— Заманчивое предложение. Я подумаю.

— Хорошо, я никуда не спешу. У тебя еще есть полчаса.

Теперь рассмеялась Клер. Шон иногда был такой очаровательный.

— Ну рассказывай дальше.

— Дальше все пошло по нарастающей. У нас никогда не бывало просто. Не успел я позвонить тебе, чтобы извиниться за свое неджентльменское поведение в опере, как между нами снова выросла стена непонимания.

— Закладная?

— Будь она неладна! — в сердцах чертыхнулся Шон.

— А как получилось, что она попала к тебе?

— Можешь не верить, но совершенно случайно. Где-то полгода назад я вел финансовые расчеты через Шотландский банк, решил вложиться в судоверфи, и тут мой поверенный сообщает мне, что банку понадобились наличные и он продает векселя. Я заинтересовался, когда услышал о долине Макгрифи. Приказал разобраться в деталях и выяснил, что Уоррен заложил часть земель. К тому времени я уже стал владельцем старинного замка у озера, и мне показалось весьма правильным…