Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как же это всё достало! Мне очень хочется вырваться из этого замкнутого круга! Я не боюсь скандала совершенно, но сын мне Герка или нет, я привязан к пацану и каждый раз ведусь на истерики змеи, в которых она расписывает его тяжкое будущее.
И как после этого не презирать весь женский пол? Осадок такой, что, заведя мотоцикл, я даже задумываюсь: а стоит ли ехать в аэропорт? А потом вспоминаю солнечную улыбку Маргаритки, выложенный из моих трофеев слоган, и представляю, что теперь она навеки перестанет так искренне улыбаться и верить в порядочных мужиков… И решительно еду в аэропорт.
Хватит в этом мире одного разочарованного и циничного меня.
…Приезжаю с хорошим запасом и первым делом проверяю, прибыла Рита или нет. Это узнать совсем не сложно — пара улыбок, трогательных фраз о размолвке с любимой, демонстрация билета на тот же рейс, и мне выдают информацию без привлечения к делу частного детектива и даже денег. Маргаритка ещё в пути.
Я занимаю стратегически удобную позицию, чтобы не пропустить её появление, и планирую разговор. Всё так закрутилось, что я даже не подумал, а с чего начать. Может, стоит купить букет цветов? Интересно, а маргаритки продаются в цветочных магазинах? А в обычный самолёт с ними пускают? Я на таких забыл, когда летал.
Лезу в интернет, но вчитаться не успеваю — вижу ее.
Рита идёт к залу вылетов в сопровождении водителя Вязьмина — убей не помню его имя. Витя… Вася… Валера? Он несёт маленькую дорожную сумку. И эта сумка вызывает во мне диссонанс: разве кто-то из женщин едет отдыхать на три недели с такой? Это настораживает своей неправильностью. Что задумал мой сосед? Явно недоброе. Я просто обязан Маргаритку спасти!
Тем временем они подходят к стойке регистрации вип-пассажиров, сдают это недоразумение в килограмм весом в багаж, прощаются, и Рита скрывается за дверями бизнес-лаунджа.
Пора!
Спешу за ней. Мой билет тоже в бизнес-класс. Прохожу паспортный контроль и заскакиваю в лаунжд. Риту вижу сразу. Она здесь как инородное тело. Как полевой цветок в оранжерее рядом с искусственно выведенными розами. Она старается выглядеть как все, но у неё не выходит. Она иная. Она двигается иначе, смотрит на всё иначе, смущается… Она с таким любопытством и восхищением озирается по сторонам, будто в сказку попала, что сразу понятно — в лаунже она впервые.
Народу в элитной зоне сегодня немного, и, завидев пустые столики ресторана, Рита спешит к ним. Отлично. Сам жрать хочу, как собака. С этими проблемами язву заработать недолго.
Глаз цепляется за бутик с сувенирами, а из его витрин на меня таращатся всякие панды, слоны и другие неведомые звери. А может, Рите вместо цветов подарить мягкую игрушку? Нет. Это глупо и… я боюсь её снова обидеть. Вдруг она увидит в этом оскорбление? Подумает, будто я её глупой малолеткой считаю?
Я лучше ей ещё денег переведу! Деньги она точно любит.
Прохожу мимо витрин ещё и потому, что не рискую выпускать Маргариту из вида.
Она заходит в ресторан, набирает в тарелку еды со шведского стола. Я делаю то же самое одновременно с ней, но чуть поодаль. Рита меня не замечает, она поглощена своими мыслями.
Выныривает из них, вздрагивает и хлопает своими прекрасными выразительными зелёными глазами, только когда я опускаю поднос на выбранный ею стол и сажусь напротив.
— Привет, за… Маргаритка, — чуть опять не косячу на старте. — Я приехал попросить у тебя прощения и сказать, что ты очень красивая.
Рита молчит. Смотрит зло, и, кажется, у неё в глазах стоят слезы. Я тянусь к ней, хочу погладить по руке, но она её отдергивает.
Мне неприятно видеть её такой колючей, и даже тянет под ложечкой неприятное подозрение: она меня никогда не простит.
— Уходи. Мне не надо твоих извинений. Просто уходи, — говорит она холодно.
Я ни разу не слышал от неё такого тона, и он мне не нравится. Хочу его изменить. Достаю телефон и, включив видео, показываю ей. Очень хочу верить, что оно её проймёт, но пока всё идёт не так. Рита сидит всё с тем же выражением лица — равнодушно смотрит и молчит.
— Смотри, как сильно я раскаялся и сжёг коллекцию, — комментирую кадры, где видно, как я устраиваю крематорий трусам в своём камине.
Я действительно все уничтожил без сожаления, когда понял, что Рита видела трофеи и читала надписи. Мне стало очень стыдно за глупое хобби. Это было так незрело, так тупо… Я увидел себя её глазами и выглядел в них обиженным подростком.
Сжёг, избавился от позора, пока ещё кто-то на него не наткнулся, не моргнув.
— Мне глубоко плевать. Не собираюсь сочувствовать утрате, — Рита холодеет на глазах, превращаясь в маленькую стервочку, говорит со мной сухо.
Хорошенькая, как куколка! Страшно хочу её поцеловать.
— Да брось ты. Ты же не такая, — пожимаю плечами. — Ты лёгкая, открытая, понимаешь шутки, да и комплексов я у тебя не заметил. — Двигаю бровями, намекая на нашу чудесную жаркую ночь.
И Рита взрывается.
— Ты ничего обо мне не знаешь! — отрезает зло. — Видимо, спутал с мачехой-любовницей. Это у неё комплексов нет! Это она лёгкая, может прямо на юбилее свекрови предаваться разврату с мужем прямо под носом у гостей, а потом с тобой встречаться, стонать и говорить то же самое, что ему.
До меня доходит смысл сказанного, и улыбка мигом сползает с губ.
— О чем ты? Змея мне не любовница. Ты застала их с отцом на юбилее? — сыплю вопросами, позабыв обо всём. — Почему мне сразу не сказала?
Рита заводится сильнее и сильнее. Её зелёные глаза полыхают гневом — я не видел никого красивее.
— А что, была должна?! Это не входило в наш договор! — шипит, как рассерженный котенок. — И я жалею, что сейчас об этом ляпнула. Убирайся! Не хочу тебя видеть!
Я подаюсь к ней ближе — эта информация тянет на крупную сумму.
— Рит, ну расскажи. Я заплачу тебе, сколько скажешь, — достаю телефон, чтобы перечислить деньги.
Но она подскакивает со стула, словно её оса ужалила. Было со мной такое в
