– Женившись на мне и погибнув, ты осуществил мою мечту. Спасибо тебе, Джереми. Спасибо, – провожая взглядом удаляющееся в окне экипажа кладбище, прошептала Вивиан и машинально погладила изумрудное кольцо, уже месяц украшающее ее левый безымянный палец.

Дома, на удивление Вивиан, ее ждал сюрприз в лице леди Мальборо, которая, по ее заявлению, приехала попрощаться со своей «дорогой девочкой» и благословить ее в дальний и небезопасный путь.

– Ваша Светлость, ваш приезд сердечно обрадовал меня, – с искренним уважением к этой титулованной особе сказала миссис Уингтон. – Но, прошу, не беспокойтесь о моей безопасности: со мной едут слуги, и на ночь мы будем останавливаться в приличных гостиницах.

– Только прошу, не забывайте отдыхать на постоялых дворах: и вам, и вашим лошадям необходим будет отдых, – мягким, но настойчивым тоном подсказала леди Мальборо. – Сколько дней займет дорога?

– Увы, я не могу ответить на этот вопрос, Ваша Светлость. Слуги, которые были отправлены в поместье, чтобы подготовить его к моему приезду, прислали отчет, что дорога с повозками, нагруженными вещами, а также с остановками на ночлег, заняла неделю пути, – ответила Вивиан. – Поэтому я предполагаю, что, если мы не будем торопиться, то пребудем в Кроунест через шесть или семь дней.

– Да благословит твой путь Отец наш небесный, моя дорогая, – вновь повторила свое благословение герцогиня и осторожно сжала Вивиан в объятьях, чему та очень удивилась, но с улыбкой обняла ее в ответ. – Если тебе нужна будет моя помощь, или добрый совет, не бойся отнять у меня время и напиши. Я с радостью приду тебе на помощь. Как жаль, что наша дорогая леди Крэнфорд, твоя тетя, не может обнять тебя на прощание и дать свое благословение.

– Да, очень жаль, – подавив ироничную улыбку, ответила на это миссис Уингтон.

Пообещав леди Мальборо написать ей пространное письмо, по прибытию в поместье, Вивиан тепло попрощалась с ней и велела слугам занять свои места.

Для того, чтобы верные слуги смогли перенести дорогу легко и с комфортом, хозяйка дома наняла несколько больших дилижансов. Джейн, Эмили и малыш Роберт имели отдельную карету, а сама Вивиан, предпочла ехать в собственной, в полном одиночестве.

Когда все были готовы к отъезду, миссис Уингтон все еще не торопилась сесть в свою карету: одетая в удобное дорожное платье, она стояла на ступенях своего лондонского дома и мысленно прощалась с ним и полным страданий прошлым, которые ей пришлось пережить в его внушительных стенах.

«Энтони так и не приехал… Что ж, я не буду ждать его, как верная собака ждет своего хозяина. Он сам нарушил данное им слово, так пусть корит за это самого себя! – с раздражением подумала девушка и решительным шагом направилась к карете, как вдруг раздавшийся цокот копыт заставил ее остановиться и обернуться на этот звонкий звук. – Но вот и он… Ох, как бы он не попался на глаза Эмили! Она тут же устроит сцену прямо здесь, перед всеми моими слугами!»

В широкий двор Уингтон-холла въехала черная, покрытая свежим лаком карета, и таких больших тонких колес, как у нее, Вивиан никогда не видала. Карету тащили две белые тонконогие лошади с белоснежными гривами и хвостами.

«Энтони явно не экономит на свой драгоценной персоне!» – пронеслось в разуме Вивиан, которая терпеливо ожидала, когда карета ее кузена, наконец, подъедет к дому.

Через минуту карета остановилась в нескольких шагах от хозяйки Уингтон-холла, кучер поспешно слез с козел и открыл дверь.

Взору изумленной Вивиан предстала улыбающаяся мадемуазель де Круа.

– Миссис Уингтон! Как прекрасно, что я смогла застать вас перед вашим таким неожиданным для всего высшего общества Лондона отъездом! – приветливым тоном сказала француженка.

Незванная гостья была одета в черное платье из тонкой шерсти, ее голову украшала вычурная черная шляпка, а на плечи была накинута теплая черная накидка.

«Не в трауре ли она?» – невольно подумала Вивиан, и эта мысль заставила ее проглотить язвительное приветствие, которое рвалось из ее горла.

– Доброе утро, мадемуазель де Круа, – вежливым, но прохладным тоном ответила Вивиан француженке. – Позвольте принести вам мои соболезнования?

– Что? О чем вы? – Лицо Люси вдруг побледнело.

– Я никогда ранее не видела вас в черных одеждах и подумала, что, должно быть, в вашей семье случилось горе, – пояснила миссис Уингтон, поняв, что ошиблась. – Приношу свои извинения, если мои слова причинили вам боль. Я не желала обидеть вас.

– Ах, вы ошиблись, никакого траура нет, – сладко улыбнулась мадемуазель де Круа. – Просто сегодня настроение у меня совершенно не радужное… Но могу ли я поинтересоваться причиной вашего отъезда?

– Вам так любопытно узнать, почему я вдруг покидаю Лондон? – с насмешкой вымолвила на это Вивиан.

«Вам, которая стала причиной смерти моего супруга?» желала добавить девушка, но решила, что, если не француженка окажется дамой, нашептавшей Джереми ложь, от которой тот пришел в бешенство, то это обвинение будет ложным и, возможно, станет удобной причиной для того, чтобы сплетники в очередной раз со смаком обсуждали эту ее ошибку.

– Миссис Уингтон, я знаю, что в прошлом нас разделяли непримиримые разногласия и, так сказать, борьба за сердце одного и того же мужчины, но теперь, прошу, оставим это в прошлом, – вдруг тихим, но решительным тоном заявила Люси. – Прошу, примите мои искренние соболезнования по поводу внезапной смерти вашего супруга… И я хочу признаться… Это трудно, но все же, я не могу больше жить с чувством собственного ничтожества… – Девушка нервно сглотнула. – Возможно, мистер Уингтон упоминал о дурной сплетне, порочащей ваше имя?

– Ах, вы о той сплетне, которая утверждала о том, что Его Светлость герцог Найтингейл является моим любовником? – Вивиан слегка наклонила голову на бок, решая, стоило ли ей наказывать мадемуазель де Круа или нет.

– Да, это именно та сплетня, которую я имею в виду, – подтвердила Люси. Ее взгляд, устремленный на лицо девушки, которую она всего полгода назад считала врагом и соперницей, был полон беспокойства и вины. – Я должна признаться… Ваш супруг услышал ее из моих уст… И в ту же ночь он погиб… И я не могу вынести мысли о том, что именно моя ложь стала причиной его гибели… Прошу, успокойте меня. Умоляю, скажите, что это не так! – На глаза девушки навернулись слезы, а ее губы задрожали.

«Ах, бедняжка! В своем ли ты уме? Считаешь, что мне нужно пожалеть тебя? Да, мой супруг погиб. Он напился из-за того, что поверил в ложь о том, будто наш мнимый ребенок был не его! Это твоя вина!» – пронеслось в разуме Вивиан, когда она выслушала признание француженки.

– Мне очень жаль, что вы приняли это трагическое событие на ваш счет, мадемуазель. Но ваша грязная ложь не причастна к смерти моего супруга. – Все же, сердце миссис Уингтон не было каменным, и она предпочла солгать. К тому же, помнила Вивиан, сама того не зная, мадемуазель де Круа помогла ей избавиться от ненавистного тирана.