Сегодня, значит. Память Патча унесла меня всего на несколько часов назад.

— Она испортила мне платье! — пожаловалась Марси, теребя ткань на бедрах. — Теперь мне холодно. И от меня воняет вишневой колой!

— Хочешь взять мою куртку? — спросил Патч, глядя на дорогу.

— Где она?

— На заднем сиденье.

Марси отстегнулась, повернулась назад и схватила кожаную куртку Патча с сиденья рядом со мной. Потом она стянула платье через голову и бросила на пол перед собой. Теперь на ней не было ничего, кроме нижнего белья.

Я поперхнулась, не в силах набрать воздуха в легкие.

Она продела руки в куртку Патча и застегнула ее.

— На следующем повороте налево, — проинструктировала она Патча.

— Я знаю дорогу к твоему дому, — сказал Патч, держась правой стороны.

— Я не хочу домой. Через два квартала поверни налево.

Но через два квартала Патч поехал прямо.

— Никакого веселья с тобой, — надулась Марси. — Неужели тебе совсем не любопытно, куда я собиралась нас отвезти?

— Уже поздно.

— Ты меня отвергаешь? — жеманно спросила она.

— Я просто подвожу тебя домой, а потом еду к себе.

— А почему мне нельзя к тебе?

— Может быть, когда-нибудь, — ответил Патч.

Ах, вот как? Мне хотелось зашипеть на Патча и вцепиться ему в волосы. Мне он так никогда не говорил.

— Это не очень-то определенный ответ, — ухмыльнулась Марси, скидывая свои туфли на шпильках резким движением, чтобы продемонстрировать длинные ноги.

Патч ничего не ответил.

— Значит, завтра вечером, — сказала Марси. Она помедлила и продолжила бархатным голосом: — Тебе ведь некуда податься, правда? Я знаю, что Нора бросила тебя.

Руки Патча напряглись, сжимая руль.

— Я слышала, она теперь со Скоттом Парнеллом. Знаешь, тот новый парень. Он симпатичный, но она все равно в проигрыше.

— Я не очень хочу говорить о Норе.

— Отлично, потому что я тоже. Я хочу поговорить о нас.

— У тебя ведь был парень.

— Ключевое слово в этом предложении — «был».

Патч резко забрал направо, заезжая на парковку Марси. Он не выключил двигатель.

— Спокойной ночи, Марси.

Она посидела с минуту, потом улыбнулась:

— Ты не проводишь меня до дверей?

— Ты сильная, способная девочка.

— Если мой папа сейчас смотрит из окна, он будет этому не рад, — сказала она, протянув руку, чтобы поправить ему воротник, и задерживая ее на шее Патча дольше, чем было уместно.

— Он не смотрит.

— Откуда ты знаешь?

— Поверь мне.

Голос Марси стал ниже, развязнее и соблазнительнее:

— Знаешь, я действительно уважаю твою силу воли. Ты продолжаешь меня удивлять, и мне это нравится. Но позволь мне кое-что прояснить. Я не ищу отношений. Мне не нравятся запутанные, сложные вещи. Я не хочу раненых чувств, неясных намеков или ревности, я просто хочу повеселиться. Просто хорошо провести время. Подумай об этом.

В первый раз Патч повернулся к Марси лицом.

— Я это запомню, — произнес наконец он.

Я видела, как Марси улыбнулась. Она наклонилась и медленно, страстно поцеловала Патча. Он сначала вроде бы отодвинулся, потом застыл. В любой момент он мог прекратить этот поцелуй, но не сделал этого.

— Завтра вечером, — промурлыкала Марси, наконец отрываясь от него. — У тебя.

— Твое платье, — он указал на мокрую груду тряпок на полу.

— Постирай это и отдай мне завтра вечером. — Она выбралась из джипа и побежала к двери дома.

Мои руки на шее Патча ослабли. Я была слишком потрясена увиденным, чтобы сказать хоть слово. Будто меня окатили ведром ледяной воды. Губы распухли и горели от его поцелуев, а сердце сжигал другой огонь.

Патч в моем сне. У нас общее сновидение. Каким-то образом это возможно, несмотря на всю сюрреалистичность самой мысли об этом. Если бы его не было здесь, если бы он не просочился непостижимым образом в мой сон физически, я бы не смогла катапультироваться в его память, прикоснувшись к шрамам на спине.

Но я смогла. Воспоминание было живым, достоверным и слишком реальным.

По моей реакции Патч понял, что я увидела что-то нехорошее. Он крепко сжал мои плечи и откинул голову назад.

— Что ты видела? — тихо спросил он.

Сердце готово было выпрыгнуть у меня из груди.

— Ты целовался с Марси, — сказала я, кусая губы, чтобы остановить наворачивающиеся слезы.

Он медленно провел руками по своему лицу и сжал пальцами переносицу.

— Скажи мне, что это неправда. Скажи мне, что это ошибка. Скажи мне, что она обладает каким-то влиянием на тебя, лишающим тебя выбора, когда она рядом.

— Все сложно.

— Нет! — воскликнула я, яростно тряхнув головой. — Вот только не говори мне, что все сложно. Нет больше ничего сложного после всего, через что нам довелось вместе пройти! На что ты вообще надеешься в отношениях с ней?

Его глаза сверкнули:

— Не на любовь.

Во мне словно образовалась пустота. И тут я все поняла. Все кусочки мозаики сложились вместе. Он был с Марси ради дешевого удовлетворения. Удовлетворения собственного эго. Мы действительно были для него лишь призами. Он был игроком. А каждая девушка была новым вызовом, ему нужно было влюбить ее в себя — для коллекции. Его волновал сам процесс соблазнения девушки. Его не волновал конец истории — только начало. И, как все другие девушки, я совершила огромную ошибку, влюбившись в него. А когда это случилось, он сбежал. Что ж, в случае с Марси ему нечего бояться: признания в любви ему точно не грозят. Марси любит только одного человека на всем свете — саму себя.

— Меня от тебя тошнит. — Мой голос дрожал от ненависти.

Патч опустился на корточки, локти на коленях, лицо закрыто ладонями.

— Я пришел сюда не для того, чтобы ранить тебя.

— А зачем ты пришел? Повалять дурака за спинами архангелов? Ранить меня еще больнее, чем раньше?

Я не ждала ответа. Потянувшись к шее, я дернула серебряную цепочку, которую он дал мне несколько дней назад. Она впилась мне в кожу довольно сильно, но я не обращала внимания на такие пустяки — боль, которая жгла меня сейчас изнутри, была гораздо сильнее. Мне стоило вернуть цепочку еще в тот день, когда мы расстались — сейчас я с опозданием поняла, что до этого момента все-таки не теряла надежды. Я верила в нас. Цеплялась за мысль, что был способ договориться со звездами, чтобы мне вернули Патча. Какая бесполезная трата времени.