Двадцать седьмого августа 1900 года Генштаба капитан был откомандирован из 2-го стрелкового полка в 15-ю кавдивизию, временно исправляющим должность начальника штаба. Плюс к этому 4 ноября того же года он был назначен по совместительству исправляющим должность начальника штаба в будущем знаменитой Осовецкой крепости. В августе 1900 года мундир Владимира Зеноновича украсил и первый орден — обычный для молодых офицеров скромный крест Святого Станислава 3-й степени (до этого он уже был удостоен двух медалей — в память царствования Александра III и за труды по проведению всеобщей переписи населения). А новый год (и новый век) начался с производства в первый штаб-офицерский чин — Май-Маевский надел на китель погоны с двумя просветами и тремя звездочками, причем одновременно Генштаба подполковник был утвержден в должности начальника штаба крепости Осовец. Именно на этом посту подполковник Май-Маевский получил ранение при исполнении служебных обязанностей, причем при достаточно экзотических обстоятельствах. 8 мая 1901 года он был «командирован для участия в свободном полете воздушного шара крепостного воздухоплавательного отдела „Осовец № 5“»[220], но при неудачном спуске шара у деревни Еленье Ломжинской губернии получил сильный ушиб левой стопы с вывихом двух клиновидных костей и разрывом связок. Травма оказалась настолько сильной, что офицер не мог ходить и, как свидетельствовали оказывавшие ему помощь врачи 24-го пехотного Симбирского полка Солодовников и Лобков, «пришлось втирать наркотическую мазь»[221]. Со временем Май-Маевский оправился от травмы, но в сентябре 1911 года ходатайствовал о внесении этого эпизода в свой послужной список, что и было разрешено начальством.

Пятнадцатого ноября 1903 года Владимир Зенонович получил новое назначение. На этот раз ему предстояло самое далекое в жизни путешествие — через всю Россию, из Польши в Закаспийскую область, из Осовца — в древний Мерв (ныне в Туркменистане), где размещался штаб 7-й Туркестанской стрелковой бригады. Переименованная три года назад из 2-й Закаспийской стрелковой бригады, она включала в состав четыре Туркестанских стрелковых батальона. Однако полностью слиться с обстановкой и почувствовать сложность местной специфики офицеру, в общем, не удалось: меньше чем через полгода по прибытии на место, 10 мая 1904 года, он был назначен начальником штаба 8-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, с месяц как переформированной из одноименной бригады. И снова сборы, снова переезд длиной в месяц, еще восточнее — на сей раз во Владивосток, где квартировали 29, 30, 31 и 32-й Восточно-Сибирские стрелковые полки и 8-я Сибирская стрелковая артбригада. Командующим новообразованной дивизией в то время был генерал-майор Леонид Константинович Артамонов[222], имевший солидный боевой (Ахал-Текинская экспедиция, Китайский поход, за который имел Золотое оружие с надписью «За храбрость») и военно-дипломатический (военный советник в Абиссинии) опыт. 6 декабря 1904 года новый начштаба дивизии был произведен в чин полковника за отличие по службе. К этому времени Май-Маевского нашел второй орден — Святой Анны 3-й степени (17 мая 1904 года). В скобках заметим, что для офицера в чине полковника, да еще генштабиста, такой «набор» — два креста младших степеней — был весьма скромным.

Новое назначение Владимира Зеноновича было связано с масштабной войной, которую с января 1904 года вели Россия и Япония. Однако, в отличие от многих будущих героев Первой мировой, которые прославились на всю страну (или как минимум на всю армию) еще во времена Мукдена, Май-Маевскому не довелось отличиться «на сопках Маньчжурии» — 8-я Восточно-Сибирская дивизия всю войну провела во Владивостоке, где единственным крупным событием для нее стало развертывание ее полков из трехбатальонного в четырехбатальонный состав в июне 1905 года. А вот уже после войны, 30–31 октября 1905-го, восточносибирские стрелки приняли боевое крещение — они участвовали в подавлении антиправительственных волнений во Владивостоке. Подобные функции полкам дивизии пришлось выполнять еще несколько раз — 12 ноября 1905 года и на протяжении почти всего января 1906-го. Что касается лично Май-Маевского, то с 28 декабря 1904-го по 11 ноября 1905 года он занимал должность начальника штаба крепости Владивосток, а 19 мая 1906 года был прикомандирован к штабу Приамурского военного округа.

Этот, 1906-й, год едва не поставил крест на всей военной карьере офицера: 3 августа Приамурский военно-окружной суд приговорил Владимира Зеноновича к восьми месяцам заключения в крепости за оскорбление начальника на словах. 19 сентября Май-Маевский был отчислен от должности и начал отбывать срок. Неприятная история разрешилась личным вмешательством императора, который по ходатайству командующего округом инженер-генерала П. Ф. Унтербергера 2 апреля 1907 года помиловал полковника. Одновременно Май, наконец, получил два ордена, пожалованные ему в 1905 году «за отличную усердную службу и труды, понесенные во время военных действий» — нашейные кресты Святого Станислава 2-й степени и Святой Анны 2-й степени. А 8 июня последовало и новое назначение, в 48-й пехотный Одесский полк, расквартированный в Межбужье Подольской губернии. Там Май-Маевский служил три года (командир 3-го батальона, семь раз замещал командира полка), после чего он был переведен в Луцк, на должность полкового командира 44-го пехотного Камчатского полка. Это произошло 2 августа 1910 года, в полк офицер прибыл 27 сентября.

Анализируя карьеру Владимира Зеноновича до Великой войны, легко заметить, что «блестящим генштабистом», стремительно двигающимся по выгодным должностям все выше и выше, он не был. Но в то же время и неудачником его назвать никак нельзя: в 37 лет — полковник, в 42 — командир полка. Разве что с наградами поначалу вышла заминка, но в 1907 году все выровнялось, а в 1909 и 1913 годах последовали награждения еще двумя «Святыми Владимирами» — 4-й и 3-й степени, и таким образом он получил полный «полковничий набор», вполне соответствовавший его положению. Даже неприятная история с крепостью, в общем, не особо помешала. Пороху Май не нюхал (если не считать горячий Владивосток 1905–1906 годов), зато прошел через все необходимые ступени армейской службы, причем в разных родах войск (инженерные, кавалерия, крепостные войска, пехота), повидал и столицу, и Польшу, и Туркестан, и Дальний Восток, и малороссийскую глубинку. А впереди была война, Первая мировая.

Любая война становится, помимо всего, проверкой на прочность для офицерского корпуса, экзаменом, за провал которого приходится платить кровью подчиненных, а часто и собственной. С грохотом рушатся карьеры, в мирное время считавшиеся образцовыми, и, наоборот, прекрасно проявляют себя люди, ходившие в «отстающих» или «заурядных». Именно так произошло с Владимиром Зеноновичем Май-Маевским. В общем, обычный полковой командир, каких были десятки, уже в самом начале войны зарекомендовал себя мужественным, хладнокровным и умелым офицером и 28 ноября 1914 года был произведен в генерал-майоры (со старшинством с 28 августа 1914 года) за бои под Равой-Русской и у деревни Забаржи 24–28 августа. Одновременно генерал возглавил 2-ю бригаду 11-й пехотной дивизии. Теперь помимо ставшего для него родным 44-го пехотного Камчатского полка ему подчинялся также 43-й пехотный Охотский. В должности комбрига Май-Маевский прошел почти весь 1915 год, год самых тяжелых испытаний для русской армии во время Великой войны…