Дороти всхлипнула.

— К сожалению, я рассказала вам чистую правду, Дороти. Самое разумное, что я могу предложить вам, так это отправиться спать. Утро вечера мудренее. Ложитесь и постарайтесь заснуть.

Катрин стояла под душем и думала о Дороти. Ей было бесконечно жаль эту наивную старую деву. Худая, долговязая, бесцветная, выглядит старше своих лет. Издевательство со стороны Вонахью наряжать ее как девчонку-путану и уверять в вечной любви. А меня Леон нарядил как королеву… Он, наверное, сейчас сходит с ума, оттого что я пропала…

Господи, но что же там с Клео? Где она? На этой же яхте? Или в той яме на каменном островке? Нет, какая яма! Если бы она действительно свалилась туда, даже этот мерзавец, охранник Вонахью, не посмел бы ее бросить! Он же похитил Клео по приказу Вонахью! Теперь ясно, почему Вонахью оказался в той же гостинице, что и Клео. Девочка должна была попасть в его сети по той же схеме, как и Дороти. Вечная любовь! Все, прекращай думать, Катрин Бриссон, — о, простите, мадам маркиза де Коссе-Бриссак и как там еще? — и отправляйся на боковую. И спи. Тебе нужны силы, чтобы выбраться отсюда.

Катрин осторожно улеглась на самый краешек балдахинового чудища. Дороти не пошевельнулась и не произнесла ни слова. Катрин чувствовала, что она не спит, но решила не заговаривать с Дороти. Пусть сама справляется со своим горем.

«Тоскана» деликатно покачивалась, но шума мотора не было слышно. Жаль, что в спальне нет окна, подумала Катрин, было бы понятно, стоим мы на месте или двигаемся. Впрочем, сейчас это неважно: убежать с яхты в открытом море все равно невозможно. Нужно просто подчиниться событиям и ждать утра.

Катрин проснулась оттого, что на нее кто-то пристально смотрел. В ногах кровати стоял не кто иной, как мистер Вонахью и злобно таращил глаза.

— Доброе утро, мсье, — сказала Катрин. — Где Клео?

— Что?! — заорал Вонахью.

— Не кричите, разбудите Дороти.

— Почему вы спите вместе?! В моей постели!!! — Он даже брызнул слюной. — Что это значит?!

Но тут разбуженная Дороти спрыгнула с кровати и что-то такое выдала Риччи по-английски, отчего ее любовник взбеленился, и Катрин невольно оказалась свидетелем совершенно безобразной бытовой сцены.

Дороти и Риччи кричали друг на друга, размахивали кулаками, Дороти металась по всем коврам и тигровым шкурам, и полы распахнувшегося халата гневно бились вокруг мосластых коленок свирепой английской фурии, которая периодически бросала в спотыкавшегося об оскаленные морды Риччи то глиняное индейское божество, то бутылки и бокалы, после чего в ход пошли родственники с жертвенного камня.

Латунная рамка швейцарской тети Клары Прибабахер просвистела в миллиметре от виска Риччи и с грохотом опрокинула азиатскую литую ширму, которая упала на столбики балдахина кровати. Резные могучие столбики жалобно скрипнули, и балдахин с ужасающей скоростью пошел на посадку. Катрин едва успела выскочить из кровати, как вся архитектура вместе с балдахином восторженно заняла ее место среди подушек и одеял. Обиженная невниманием курильница выпустила серое облачко дыма. Риччи зарычал и кинулся к витрине с томагавками. Дороти швырнула в него последнего глиняного истукана, и витрина за спиной Риччи, пророкотав антиударным стеклом, с восторгом пошла трещинами.

— Риччи, Риччи! — Гарри колотил в дверь. — Полиция!

Инкрустированное блюдо из черного дерева летающей тарелкой врезалось в основание ног Вонахью. Риччи истошно завопил, перегнулся пополам и неуклюже осел на щелкнувшую пастью тигровую голову.

— Йес! — победно восторжествовала Дороти, а Гарри распахнул дверь.

— Доброй ночи, сеньор Паоло! — Белоснежные перчатки приготовились торжественно соединить высокие дубовые двери охотничьих покоев, однако мсье Белиньи остался недоволен столь коротким наименованием достойного, по его мнению, гостя хозяина, а может быть, этот почтительный юный шевалье ему просто понравился, напомнив дворецкому кого-то.

Во всяком случае, опытный глаз мсье Белиньи умел безошибочно отличить чистопородного шевалье от всякой там деревенщины, взять хотя бы новую жену его недалекого, зато обильно титулованного хозяина. И дворецкий провозгласил оперным речитативом:

— Доброй ночи вам, сеньор мой! Мсье сеньор Паоло! — и остался вполне доволен произведенным на мсье сеньора Паоло эффектом, потому что тот очень шантильно ответил молодым тенорком:

— Доброй ночи вам желаю! — И добавил:

— Благодарю вас, мсье Белиньи.

Дворецкий по-военному коротко кивнул, и дубовые створки сошлись, образовав резной барельеф со сценой охоты: ловчие во главе с королем, окруженным многочисленными борзыми, преследовали в чаще оленя, который уже приготовился упасть, кокетливо изогнув целую рощицу точеных рогов.

Одна эта дверь стоит столько, сколько мне не заработать за всю жизнь… Паоло задумчиво погладил деревянную спину ближайшей борзой, ему всегда хотелось иметь именно такую изящную псину. Какая у нее симпатичная длинная морда. И у остальных тоже. Интересно, а в замке есть живые собаки? Наверное, нет, иначе они прибежали бы приветствовать хозяина. Мсье маркиз так хорошо относится ко мне, и его жена, и остальные тоже. Ко мне так никогда и нигде хорошо не относились…

Паоло вздохнул и прошелся по мохнатому ковру с каймой из охотничьих трофеев. Со стены на него сочувственно посмотрела рогатая морда лося, бронзовая лошадь на камине приветливо блеснула гривой… Зачем я сбежал с ужина? Я совсем не хотел обижать мсье маркиза, но о чем бы мы говорили? Он ведь догадался, что сюжет про герцогиню да Гарда — это семейное предание моей семьи, и стал называть меня сеньором Паоло. Хорошо хоть не герцогом… Он хочет, чтобы я чувствовал себя с ним на равных, он же видит, что мы с Клео…

Паоло до боли стиснул кулаки и вдруг встретился взглядом с пожилым мужчиной, добродушно и мудро наблюдавшим за ним с добротного портрета. Наверное, отец мсье маркиза… Если бы мой отец был таким! Почему Клео называет своего отца папой, а я всю жизнь — отцом? Почему мне так хорошо рядом с ее папой, да, именно папой, я ведь вижу его впервые в жизни, и почему такая тоска и тяжесть, едва мне приходится остаться наедине со своим? Даже сегодня, когда я позвонил из Парижа домой, он не захотел подойти к телефону, а через маму передал, что ждет от меня письма с подробными объяснениями.

И что я напишу ему? Что? Дорогой отец, я потерял работу, потому что мой бывший хозяин — отъявленный проходимец и похитил мою любимую девушку, но отец девушки знаменит и богат и ради своей дочери возьмет меня на содержание? Что я уже в его замке, и вы, дорогой отец, можете больше не беспокоиться о моем будущем, потому что богатая маркиза решила купить меня в мужья.

Тьфу, как ты смеешь, подлец, обругал себя Поль, как ты можешь быть таким циничным! Тебе кто-нибудь предлагал жениться на Клео? Тебя пригласили сюда из благодарности, просто они милые, вежливые люди. Мсье маркиз обожает свою дочь, он простит ей любой каприз, даже нищего поклонника… Каприз? Но почему в самолете Клео плакала и просила не бросать ее? Я не верю, что это каприз! Нет, моя Соломинка настоящая, она не может лгать!