Она подняла голову.

— Эта интуиция заставила тебя двенадцать лет назад ворваться вечером в дом к Ллойду?

Он встретился с ее глазами.

— Да. Эта самая интуиция.

Алекса вздохнула:

— Ладно, скажи, каким образом смерть Гатри может быть связана с гибелью твоего отца? И главное, почему сейчас? Если кто-то хотел убрать Гатри, зачем нужно было ждать твоего приезда в Авалон?

Он пожал плечами.

— Первое, что приходит в голову, это чтобы направить подозрение на меня.

— Ты хочешь сказать, что кто-то пытался тебя подставить?

— Подумай сама. Все в округе несколько месяцев подряд судачат о моем приезде в Авалон. Якобы на открытие отеля, а на самом деле — чтобы вершить месть. Тот, кому мешал Гатри, имел прекрасный повод дождаться меня.

Алекса напряженно соображала.

— А ты не считаешь, что это притянуто за уши?

— Нет, не считаю. Дело в том, что по статистике большинство преступлений в мире совершается из-за денег. Я продолжаю думать, что смерть отца была как-то связана с его бизнесом. Отсюда неминуемо следует, что смерть Гатри также связана с его бизнесом.

— Бизнесом двенадцатилетней давности? — недоверчиво проговорила Алекса.

— Конечно, нет. Я имею в виду его теперешний бизнес.

Алекса оживилась:

— И этот некто, которому Гатри очень мешал, решил от него избавиться, воспользовавшись твоим пребыванием в городе?

— Вот именно. Ты же не будешь отрицать тот факт, что, не будь у меня на вчерашний вечер прочного алиби, все внимание полиции было бы сосредоточено именно на мне.

— Но Гатри пил и садился при этом за руль. Почему полиция должна была заподозрить обязательно убийство?

— Возможно, убийца использовал меня как запасной вариант. На случай, если останутся какие-то следы. Ведь ни у кого, даже у самого изощренного преступника, никогда нет полной уверенности, что их не останется.

— Траск, но в таком случае убийца должен быть уверен, что на вчерашний вечер у тебя нет никакого алиби. Он посмотрел ей в глаза.

— Возможно, он рассудил, что суд усомнится в прочности этого алиби.

— Понятно, понятно. Рабыня страсти, — Алекса помрачнела, — которая, чтобы выгородить объект своей страсти, станет лгать под присягой.

Развивать дальше эту тему ему не хотелось.

— Зачем же обязательно лгать?

— А как же еще?

— Следователей, наверное, можно было бы убедить, что я намеренно встретился с тобой в этот вечер, чтобы обеспечить себе алиби. Ведь убийце совершенно не обязательно лично появляться на месте преступления. Ты видела достаточно фильмов, где подробно показывается, как это делается. Машину предварительно выводят из строя каким-нибудь хитроумным способом, вернее, делают так, чтобы она вышла из строя в определенное время, — и все в порядке.

— Но если даже так, то какова вероятность, что Гатри поедет именно к Авалонскому обрыву?

— А вот это уже просто. Итак, Гатри садится в машину, над которой предварительно «поработали», и едет домой. Но самый ближний путь проходит как раз мимо Авалонского обрыва. Этот крутой поворот никак не миновать.

— И кто же, как ты думаешь, убил Гатри? — спросила Алекса.

— Вполне вероятно, это был тот же самый человек, у которого двенадцать лет назад были причины желать смерти моему отцу. Уэбстер Белл.

От неожиданности она даже раскрыла рот.

— Кто?

— Ты прекрасно меня слышала.

— Но это какое-то безумие. — Алекса закрыла глаза. — Спасибо, что хоть Ллойда ты исключил из списка подозреваемых.

— Признаюсь, я это сделал уже давно. Еще до знакомства с тобой.

Она открыла глаза.

— Мне приятно слышать эту новость. Но почему ты решил, что это Уэбстер Белл?

— Я не говорю, что это обязательно должен быть Уэбстер Белл. Но у него, как говорят криминалисты, были мотивы. Впрочем, скоро все выяснится.

— Не понимаю, о чем ты?

— Я о том, что рано или поздно убийца Гатри придет за мной.

Алекса встревоженно взглянула на него:

— Почему?

— Потому что мой приезд в Авалон его сильно тревожит.

В ее глазах появилось понимание.

— Он попробует помешать тебе копаться в прошлом?

— Да.

— О Боже! — прошептала она. — И что ты собираешься делать?

— То, что уже начал. Искать свидетельства того, что отца убили.

— Но как же ты их отыщешь, эти свидетельства?

— Очень просто. Сначала нужно найти убийцу Гатри.

«По дороге домой, в машине, она была какая-то странная, — разговаривал сам с собой Траск. — Не понимаю, что ей нужно. Наверняка считает меня» с приветом «. Ведет себя так, как будто ничего не было. Все о делах, о делах. С другой стороны, согласилась завтра со мной поужинать. И на том спасибо».

Траск вошел в вестибюль отеля.

— Добрый день, сэр. — Старший портье Эрик Эмерсон перестал раскладывать рекламные буклеты с картой города и с дежурной улыбкой повернулся к боссу. — Пока вы отсутствовали, ночной курьер оставил для вас пакет.

«Наконец-то доставили кофе!» Настроение Траска поднялось еще на один градус.

— Давно пора.

— Сейчас принесу.

Эрик исчез в небольшой комнатке. Траск оглядел группу только что прибывших туристов. Приятно было видеть выражение их лиц, когда они осматривали стеклянные кирпичи, из которых сложены внутренние стены вестибюля, лакированные деревянные поверхности и витую сталь стойки регистрации. Он был в этом бизнесе довольно давно, чтобы знать, что означает такое восторженное выражение.

Эрик возвратился, осторожно неся картонную коробку.

Беря ее, Траск ощутил слабый аромат умело прожаренного кофе

— Вот теперь, Эрик, жить можно. Портье широко улыбнулся:

— Я в восторге слышать это, сэр. Надо полагать, кофе в зернах?

— Естественно.

— Значит, помимо кофеварки, вам понадобится также и кофемолка. — Он потянулся к телефону. — Я позвоню на кухню, чтобы вам ее прислали.

— Спасибо. Я всегда говорил: хороший портье должен уметь читать мысли. — Траск кивнул в сторону группы у стойки регистрации. — Потихоньку начинают прибывать гости, а?

— Это только начало, сэр. Мистер Сантана сказал, что сегодня к вечеру мы будем заполнены на треть. Очень правильно, что отель решили открыть к Весеннему фестивалю. Это была грандиозная идея, даже если будет немного суматошно.