— Блядь, кошка, ты кончаешь от одного прикосновения, — хрипит Северов, захватывая зубами мою шею.

И будто разрядом тока лупит по всему телу сверху вниз. По позвоночнику. Насквозь. Заставляя мои стенки сжаться еще крепче.

— Ал…

Изо всех сил цепляюсь обеими руками за его руку у себя на горле.

— Прекрати. Пожалуйста…

Чувствую, как окончательно обмякаю под его руками. Из глаз брызгают обжигающие капли слез.

— Это что? Твой первый оргазм?

Смахивает их, впитывая губами.

— Правда, детка?

В мое лоно вмиг впивается второй палец, заставляя громко вскрикнуть. Выкручивая все мое тело. Подбрасывая его.

— Это не оргазм, — беспомощно стону. — Это… Я не знаю, что это такое… Но… Пожалуйста. Отпусти. Вытащи. Мне больно…

Мне и правда больно. Его пальцы слишком большие. Слишком уверенные и слишком наглые.

— Не оргазм, — снова прикусывает мою шею.

Начинает резко двигать пальцами, тараня меня ими уже по-настоящему.

— А что тогда, м? Или тебе показать, что такое настоящий оргазм, а, mia gata?

Боже. Я не знаю, что он делает с моим телом.

Это не оргазм! Точно нет!

Но…

Оно предает меня снова и снова.

Наливается влагой. Отзывается на то, как он толкается внутри, с каждым разом набирая темп.

И вот уже таранит на такой скорости, что я забываю обо всем на свете.

Искры из глаз. Впиваюсь ногтями в кожу рук, чтобы хоть как-то сдерживаться.

Но влажные шлепки, эхом раздающиеся по всему коридору, выдают, как жалко мое тело в его руках.

— Не оргазм, — хрипит Ал.

И вдруг резко сгибает внутри меня пальцы.

О, Боже.

Я проваливаюсь. Трясусь всем телом. Хрипло ору, пытаясь вырваться.

— Нет. Пожалуйста. Нет. Остановись.

Умоляю, пока моя голова мечется по стене, а тело сотрясает так мощно, что, кажется, оно сейчас разорвется на осколки.

— Ал!

Слезу хлещут ручьем.

Боль и дикое наслаждение. Блаженство. Все одновременно.

Я больше не знаю, кто я. Где.

Меня просто взрывает на тысячи обломков. Сотрясает в такой судороге, что мир вокруг блекнет.

— Тссссссс…. Тихо. Тихо, gata.

Только чувствую, как он подхватывает меня на руки. Утирает слезы с лица. Несет куда-то.

— А все же ты таки кричала мое имя, когда билась в оргазме, — хрипло шепчет на ухо, зарываясь мне в волосы. Прикусывая раковину уха так, что по телу, которое, как мне казалось, просто умерло в этих спазмах и уже ничего не способно чувствовать, снова проносится ток.

— Нет, — выдыхаю, чувствуя, как он опускает меня на мягкую постель. — Этого не было.

— Ну конечно, не было, кошка. Еще ничего даже не начиналось. Это только так. Слабая разминка. Сейчас мне надо уехать. Но. Когда я вернусь. Ты захлебнешься моими именем, извиваясь и кончая. Как самая настоящая дикая кошка. Голодная кошка. Которая будет умолять брать ее снова и снова.

— Нет, — шепчу одними губами.

Даже на голос, и то нету сил. Ни на что нет.

— Уверен, ты будешь предвкушать мое возвращение и ждать меня с нетерпением, крошка. В этой постели. Без одежды. Уже распахнув ноги к моему приходу. Готовая и дрожащая от страсти. Но на случай, если вдруг в твою кудрявую голову придет мысль сбежать, возле твоей двери и за окном остаются мои доберманы. И с ними. Даже не пытайся договориться. Один шаг и они бросятся. Загрызут. Так что будь благоразумной, детка. А мне пора.

Северов треплет меня по щеке, а после раздвигает губы.

Вбивается языком в рот. До самого горла.

Жалит. Трахает. Заявляет права.

А я даже не могу пошевелиться!

— Будет жарко, когда я вернусь. Очень жарко, Алиса.

Резко отстраняется и по хлопку двери я понимаю, что осталась одна.

Глава 39

Руки и ноги висят, как плети. До сих пор не могу пошевелиться.

Максимум, на что оказывается способно мое тело, это просто раскрыть глаза.

И все равно перед ними так и остается туманная дымка.

Все, что я могу, — просто лежать и смотреть в потолок. Чувствуя, как по лицу на подушку стекают горячие слезы.

Это был мой первый в жизни оргазм. И я по-настоящему выкрикивала его имя.

Того, кто выбил его из меня насильно.

После того, как на моих же глазах жестко трахнул одну из своих наложниц в рот, а вторая щекотала языком его яйца.

После того, как обманул, заставив влюбиться в лживую роль спасителя.

Выкрал.

Угрожал.

Дал понять, что я для него никто и ничего не стою.

Что отдаст меня своим охранникам. Где меня будут драть в несколько членов одновременно. И даже, возможно, убьет. Лишь бы отомстить отцу.

И после всего. Я действительно кончала. Снова и снова. Один оргазм накатывал на другой. Волнами. Снося все барьеры. Стирая и мое сознание и саму меня. Заставляя трепетать.

И я кричала его имя.

Даже не пойму, кого мне сейчас больше ненавидеть.

Ала Северова или собственное тело, которое так меня предало?

Это дно. Это даже хуже, чем если бы меня брал тот отцовский насильник. С любым другим я хотя бы сохранила себя и собственное достоинство.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Глава 40

Ал.

— Твою мать, Северов! Ты либо сам дьявол, который договорился со смертью, либо, как там у вас говорят? Родился в рубашке.

— В бронежилете, — ухмыляюсь, наблюдая за тем, как извечный помощник Алонсо колдует над моим животом.

Это очень удачно, что он сочетает в себе так до хрена качеств.

И от пули умеет прикрыть. И хороший план финансовый рассчитать. И заштопать, когда надо.

— Блядь. Четыре пули на живот поймать. И так, что не задето ничего жизненно важного. Признайся, дон. У вас там в